именно. Особенно сейчас, когда жильё людское рядом. Но не дойти туда легко и быстро. И мужа не дотащить, не хватит сил — ни у неё, ни у него. Сколько раз она, вспоминая всю свою производственную практику внушала водителям перед выездом, что современная переносная радиостанция настолько мала, что и места практически не занимает. Берите, люди, запасная станция лишней не будет! А сама прокололась. Что теперь говорить…
Инна вспомнила о карабине мужа, но не слишком обнадёжилась этой мыслью. Звуки выстрелов из 'светки', если кто и услышит со стороны угодий, то примет за обычную охотничью пальбу, даже если и появится на магистральной грунтовке. Тем более, что пост знает об охоте капитана, зарегистрировались в диспетчерской, как порядочные.
Тем не менее, она честно высадила в воздух два полных магазина, стараясь стрелять размеренно, чтобы привлечь внимание. Прислушалась — нет, никто не ехал по пустынной трассе. Укрыв любимого сверху дополнительным чехлом-тентом, она, уже начав поддаваться разрушительной панике, лихорадочно думала, искала выход из положения.
Снегоход был безнадежно мертв. Лыж нет.
В багажнике лежат короткие снегоступы, на них можно попробовать дойти до 'магистральки', а там и КПП Дальнего недалеко. Идти одной по целине, постоянно думая о муже. Нет смысла ждать тут и поддерживать костер, никто их не хватится раньше ночи, если только не случится чудо, и самого капитана не начнут дёргать из Замка. Но не будут дёргать, там Гриша командира прикрывает, не даст. Ей останется лишь ходить на снегоступах взад-вперед, подтаскивая редкие тут дрова, что бы через несколько часов увидеть, как муж дышит все реже… И тогда она потеряет его, оставаясь наедине со страшным выбором — возвращаться домой или же лечь рядом с ним. Инна была совершенно не уверена в том, что сможет заставить себя быть благоразумной.
Руслан коротко вздохнул, простонав настолько тяжело, что она решилась. Надо идти, надо! Если в ближайшее время по дороге пройдет техника или патруль Замка, а она проворонит его, то не простит себе этого прокола никогда. В таком случае, тогда для неё уже точно остаётся лишь одно решение…
Инна тяжело поднялась, оправляя одежду, закрывая все щели и запахиваясь покрепче. Что-то нужно взять с собой в дорогу, лишнее — выложить. Пистолет мужа забрать, с винтовкой на снегоступах ей не управиться. Рука женщины полезла за пазуху к Руслану, — в боковом кармане куртки имелась специально вшитая кобура из твердой ткани, и сразу же наткнулась на холодную рукоять. Уже потерявшими чувствительность пальцами она потянула и достала… ракетницу.
Ту самую, вручённую мужу Сотниковым в 'первый день творения'.
Подержала в руке, удивившись тяжести. А патроны? Опять полезла в карманы, уже боковые — пять штук. Пять красноголовых картонных пузанчиков. Инна откинула вниз ствол, вставила первый патрон. Рукавицы надо бы надеть, металл гильз уже кусается.
Еще не осознавая, что же такое важное произошло в их жизни всего минуту назад, она машинально вытянула непослушной рукой ствол вверх и потянула спуск красными, такими некрасивыми от мороза пальцами.
Первый знак тревоги с грохотом и шипением взвился в морозное небо.
Второй выстрел, третий, четвёртый.
И тут со стороны блокпоста в воздух поднялась зелёная ракета, ответная — заметили.
Их заметили! И вскоре на дороге задрожала точка снегохода, сходившего с грунтовки на белую скатерть равнины. Тут женщина не выдержала, заплакала, нечаянно разжала ставшие непослушными пальцы, и обиженная ракетница-спасительница выскользнула из замерзающих рук, упав на снег. Она торопливо подняла её, даже не пытаясь стереть с лица дорожки соленых капель. И ракетница послушно открылась снова, принимая последний, пятый патрон. Он выстрелит чуть позже.
Через минуту Инна, ещё раз проверив мужа, сняла неуклюжие пластиковые снегоступы, отложив их в сторону. Она знала, вскоре приедут ребята с блокпоста, и у них будет рация.
Действовала она уже спокойно, потому что была хорошей женой.
Как и положено в этом мире. Впрочем, как и в любом другом. И ничего не могло теперь помешать им выжить. Ничего. Она даже пуховую 'аляску' сняла и дополнительно укрыла стонущего мужа, оставшись в легкой куртке, даже не из 'полара', а из жиденького дешёвого флиса. Легла и прижалась к мужу всем телом. Прижалась тем местом, где любящий человек горячей всего. Это там, где сердце.
* * *
Довеском к происшествию явились неотвратимые оргмеры.
Естественно, по службам и подразделениям пошли инструктажи и нудные разборы: кто, куда и зачем на снегоходах катается. Лишнее, как мне думается. Тут ведь как — просто статистика на людях отыгралась. Снегоход, квадроцикл есть техника опасная, точнее, повышенной опасности для седока. Как ты ни старайся, рано или поздно железный конь выбрасывает тебя из седла. Спасает лишь практика и советы бывалых, но панацеи нет. Так что, по большому счёту, как ездили мы, так и ездим.
Вот и сейчас в пути.
Второй час катим от Кордона тремя машинами на восток, подолгу огибая болотины — наверняка ещё не промёрзли. Мы с Гобом отдельно, как парни модные, а легкие и тощие Кастет с Монголом — вдвоём на третьем снегоходе. По-хорошему, надо было четыре единицы техники брать, но ещё одну исправную и свободную машину просто не нашли. А прояснить тему хочется побыстрей, дать анклаву результат.
Уже первый наш совместный с Эльзой вылет в восточном направлении принёс разведывательный итог. Не знаю, какой он будет на поверке.
Где-то двадцать пять километров в восточном направлении. Мы 'засветились' на РЛС Замка, когда были над объектом, так что пеленг имеем точный, массу металла мощный локатор донжона хватает очень цепко и далеко Нас и сейчас Юра с башни наводит, подсматривает, так сказать. Вот жизнь настала, в сторону не вильнёшь, самогон в посёлке не купишь, топливо налево не сольёшь. Шучу.
В начале полёта были сомнения относительно возможностей визуального обнаружения, как бы всё снегом не занесло. Решили чаще работать 'хассельбладом', если что, позже на фотоснимках поразглядываем планы.
А увидели сами, издалека.
В большом хвойном массиве на краю Большого Болота светилось невеликое белое пятнышко одинокой лесной поляны. Подлетели ближе, заложили широкий вираж — привет, авиаторам, одинокий дом в лесу стоит. Рубленый, знакомый. Ну, что это может быть кроме 'локалки'? Я сразу 'топографию' оценил — кошмар первопроходца. Если это 'локалка', и нам светит операция по вывозу ресурсов, то прорубаться придётся метров восемьсот, не меньше. Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что лес возле объекта местами не такой уж и густой, скорее всего, квадроцикл там пройдёт, ну, может бензопилой чуть поработать придётся.
Практически сразу мы и поехали. Место новое, незнакомое, что и кто там, неизвестно, потому двинули всей бригадой.
Спросите, а что сразу весь массив авиаразведкой не накрыли?
Э, камрады, как у вас тут всё просто… А вы спросите себя и справочники, что же за топливо такое жрёт наш 'малорослик' 'Пайпер Каб'. Если вас не напугает марка 100LL, называемая также AVGAS, то вы безнадёжный оптимист. Наше местное НПЗ умрёт, такого топлива не выдаст в ближайший год. Найти этот бензин и в староземной России было довольно сложно, им располагают десяток мест на всю страну. Поэтому авиаклубывсегда стараются иметь резерв топлива для частных самолетов. У нас такого резерва пока нет.
И как же оно к Эльзе Благовой попадает, кто тот волшебник?
Правильно, по жесточайшему лимиту от Сотникова попадает. Который занят своей любимой медициной и промышленным производством настолько, что и слышать ни о чём другом не хочет. А топлива этот самолётик хочет прилично, у него 2х30 литров лежат в кессонах плюс три 'расходник'. На расчётную дальность в 450 километров. В реале же — всегда недобор характеристик. У этой боевой 'канарейки с мотором' крейсерская скорость с 'буш'-колёсами больше 110 км/час никогда не поднимается. Груза самоль берёт мало, максимальный вес экипажа из двух человек 260 килограмм. А для капитана воздушного судна
