импровизировать. Отменять нельзя, окно организовано, один раз прокинешь людей, потом отношения не восстановишь.
Пошёл вниз.
В столовой народу практически нет, что-то пропал у населения аппетит.
Посидев минут двадцать просто так, я всё-таки решился и взял поднос. Хоть и не в 'проглотном' состоянии, а надо бы что-нибудь закинуть в желудок.
Так что мне делать, чего ожидать? Думается, что самое нужное сейчас анклаву по нашему профилю — обнаружение 'локалки', причём, самой обыкновенной, универсальной-неразграбленной. Такого подвига Родина и попросит. Это и людей несколько успокоит, и остроту снимет. Двенадцать дней — срок невеликий. Если только, этим всё дело и ограничится… Ну и звоночек! Громкий какой, а! Хорошо, не 'выпускной'.
Я представил, как сейчас ручки скрипит, былые планы черкают. Хана юркиным планам повсеместной сотовый связи. Дураком нужно быть, чтобы при таких раскладах вбухивать ресурс в статически нестабильные системы. Телефоны с ручкой, военные! И телеграф чапаевский.
Так что с 'локалкой' делаем? Я же по сотниковским заветам живу — у группы сталкеров тоже есть свои заначки. Нет, не ЛР в чистом виде, это было бы настоящим хамством. Просто места есть на учёте, расплывчато скажу, перспективные: — по итогам авиаразведки, на фотоснимках с мужиками кое-что заподозрили. Жаль, не успели мы туда еще раз слетать, уточниться. Одно место особое, там я семьдесят процентов вероятности дам. Вот только не проехать туда никак, только пешком по предгорьям, километров тридцать, А уж вытаскивать…
Ну, и без ста процентов гарантии, конечно, можем и зря ноги сбить. Впрочем, к такому давно привыкли, не первый, и не десятый раз впустую проломимся… Сегодняшнюю операцию закончим, план есть план, потом нужно будет подумать, посоветоваться с ребятами. Пожалуй, тоже паузу возьмём. Ситуация такова, что группе лучше посидеть в Замке, мало ли что проявится.
— Салам, камрад!
Демми присел рядом так, что тарелки затряслись. Поставил свои, через тряпочку держит, горячущее взял, подвинул поудобней. Откинул волосы назад, поправил повязку на лбу, расправил плечи. Ох, и здоров же ты…
— Что не заходите, разведка? Всё в бегах?
— И в бегах, и в прыжках, по-всякому бывает. Не угадаешь, — дежурно ответил я.
— А я, как пришпиленный, — посетовал кузнец, мощно вздыхая. — Что у нас сегодня с борщом сделали? О-па… Зажали майонез повара, раньше мне две ложечки давали… Эк, как всех вставило!
— Сами-то как? — добив первое, я приступил к котлетам. — Что там Светка с голубыми глазами?
— А что нам сделается, — уже чавкая, ответствовал кузнец, — работаем, детей тащим, металл плющим. Не, ну как сдурели все.
— Знаешь уже?
— Слушай, ведь ни сети нет, ни сотовой… А весь анклав уже в теме. Во, скорости!
— Что ты, — легко согласился я. — Странно. Пожалуй, я первый раз тебя здесь вижу, ты же всегда дома снедаешь.
— Второй, — отламывая приличный кус ржаного, с жареными семечками, хлеба, уточнил Демьян. — По делам я пришёл в ваше кумло, к кадровику.
— С чего бы это? — удивился я. — Никак, специальность поменять хочешь? Так давай к нам, натаскаем.
— С моей комплекцией только у вас мне и место — отшутился кузнец. — Хрен где спрячешься, все пули похватаю.
— Ну, Гоблин-то не многим тебя, кабана, меньше, — заметил я.
— Ваш Гоблин тощий. В смысле веса. И поперечным габаритом слаб, за сосну запросто встанет… Горчицу передай, будь добр. Барахло тут, а не горчица, то ли дело светкина, особенно после ругачки. Слеза прошибает!
Охотно поверю, Демми если и заплачет, то только от горчицы.
— За помощником пришёл.
Я ушам своим не поверил. Всем известно, семья кузнецов в свое логово никого не пускает. Они у нас на особом счету, хоть и не единственные 'металлисты'. На мехзаводе имеется толковый слесарь, понемногу тюкает мелочи, свой тигель есть, муфелька. Ещё в Медовом один любитель кузнечное дело пробует в свободное время, у него, кстати, с Демми нормальные отношения. Но что б помощник… Демьян термист от природы, дар у него, да и жена не отстаёт. Любое термоциклирование выполнит, сложные клинки может делать. Его мелочами не грузят.
— А чем тебе стажёры не подходят?
— Стажёры пришли и ушли, рано им, дети ещё, а у меня огонь, горячий металл. Тяжело им, — щёлкнул перед собой пальцами Демьян. — Тут мужик нужен, добрый, самостоятельный. Будем вторую кузню рядом ставить, поменьше. Знаешь… — кузнец нагнулся ко мне через стол, чуть не угодив роскошной бородой в собственный борщ, — замучают меня, чувствую.
— В смысле? — теперь настала моя очередь произнести эту тупую фразу.
— За полчаса три заявки принесли!
— Ну и что?
— На гвозди.
А… Я понял его. Кончаются художественные ковки, жестокая повседневность наступает на горло современному искусству.
— А там и скобы пойдут, и прочее ширпотребное, до цыганских иголок, ай, — зашипел Демми, бросая на стол обжигающую алюминиевую ложку. — Ковтонюк уже все гвозди спрятал, завхоз Замка тоже. И что ты думаешь? Всем они тут же потребовались, гвозди эти! Ты в такое веришь?
— Да понятно же…
— Точно, так и есть! Запасы делать начали, паразиты, типа, пусть будут. Но заявки-то официальные, не отмажешься. А базу под них, какой труд подвести? Да никакого! Эх… Вот у тебя, Серёга, своего дома нет…
— И я очень рад этому обстоятельству.
— Ну, не звизди, рад он… Не ври дяде. А так бы тоже ко мне примчался, вот за этим.
Демми положил на стол кованый четырёхгранный гвоздь, небольшой, сантиметров семь-восемь в длину. Красавец какой!
— Ух, ты! Подаришь?
— Так я и знал, — заворчал здоровяк. — Да бери. Думаешь, его быстро можно сделать? Тюк-тюк, милый друг? Как бы ни так. Да и 'сырым' заказчику не отдашь, такой от первого удара уйдёт. В общем, не справимся мы.
— Всего двенадцать дней, — начал я.
Он не дал продолжить.
— Ты что, не понял ещё? Какая теперь разница, сколько дней канал простоит? Всё, процесс запущен, матушка-психология у людей поменялась, и ещё поменяется. Теперь все начнут срочно и полно осваивать подножный корм. У меня Светка уже забрала туалетную бумагу, типа на праздники, ха-ха. Помяни мои слова…
Кузнец значительно поднял толстенный, дубово-кожаный такой, палец кверху.
— К вечеру посадские дети оборвут в окрестностях все лопухи. По заданию мамок.
Точно. Невозможно не согласиться.
После еды, вспомнив злосчастный тюк, я решил зайти в швейную мастерскую. У нас в Замке две швеи. Ещё есть в Городе Мастеров, и одна в Дальнем. А поселковые сами обшиваются, швейных машинок хватает. В мастерской — полупромышленные 'зингеры' шестидесятых годов, у частных лиц всё более современные 'японки'. Придержав двери, чтобы не хлопнули, я, под мерное стрекотание, осторожно зашёл внутрь.
— Девчата, привет!
— О, Серёженька пришёл! Заходи, родненький, с чем ты к нам?
— Да с конфетами, как иначе к таким красивым, — я протянул им угощение из 'дипломатического'
