намерен никуда ехать. Сезон и так был слишком длинным, и...
— Но…
— Доверься моему везению, — улыбнулся маркиз. — Некоторые говорят, что дуракам везет, но я счастливое исключение из этого правила, поскольку являюсь человеком с высокоразвитым интеллектом. Ты правильно сделала, что вышла за меня замуж. Теперь мое общеизвестное везение распространится и на тебя.
Элиссанда дернула пояс халата, затянув его так туго, что стало трудно дышать.
— С тобой трудно разговаривать. Можно сойти с ума.
Но ведь он всего лишь старался убедить ее. Этой ночью дело сдвинулось с мертвой точки, однако пока он еще не мог ей ничего сказать.
— Ты засыпаешь меня такими глупостями, дорогая.
— В таком случае не удивляйся, если тебя накачают чем-нибудь и отправят матросом на судно. Лично я сделаю все от меня зависящее, чтобы с нами ничего не случилось.
Маркизу следовало бы почувствовать раздражение, потому что именно ее установка «сделать все от нее зависящее» стада первопричиной их брака. Но было трудно злиться, потому что она беспокоилась о нем.
— Да ладно тебе, дорогая. Мы женаты всего третий день, а уже ссоримся.
Элиссанда в досаде всплеснула руками:
— Хорошо, давай просто сменим повязку.
Она помогла мужу снять фрак и жилет. Он начал закатывать рукав рубашки, но она потребовала, чтобы этот предмет туалета был тоже снят.
— Если ты ее не снимешь, как я смогу надеть на тебя ночную рубашку? А надевая ее самостоятельно, ты разбередишь рану.
Вероятно, мысль о том, что он спит голым, не приходила ей в голову.
Сменив повязку, Элиссанда отправилась в гардеробную и вернулась с ночной рубашкой. Ее взгляд скользнул по его телу и остановился на многочисленных шрамах на левой стороне грудной клетки. Она нахмурилась:
— Что это?
Вир посмотрел на шрамы:
— Ты не замечала их раньше?
— Нет. Откуда они?
— Остались после моего падения с лошади. — Здоровой рукой он описал неопределенную траекторию — сначала взлет, потом падение. — Об этом все знают.
— Я никогда не слышала.
— Очень странно. Ведь ты моя жена. Это случилось, когда мне было шестнадцать лет. Я только недавно получил титул и отправился в летний дом моей двоюродной бабушки в Абердиншире. Однажды утром я поехал на верховую прогулку, упал с лошади, сломал несколько ребер и получил сотрясение мозга. Потом несколько недель провел в постели.
— Звучит серьезно.
— Это и было серьезно. Некоторые глупцы говорят, что я упал прямо на голову и повредил мозг. Но это, конечно, ерунда. После этого случая я стал соображать даже лучше, чем до него.
— Хм. Интересно, почему все поверили в сотрясение, — задумчиво проговорила она. — Были свидетели?
Умная женщина.
— Свидетели? Что ты имеешь в виду.
— Я имею в виду, что у тебя была рана на грудной клетке. Следы остались до сих пор. Но кто сказал, что у тебя сотрясение? Врач? Кто лечил тебя?
Его лечил Нидхам, но ей этого лучше не знать.
— Ах, ну...
— Иными словами, это ты утверждаешь, что у тебя было сотрясение мозга.
— А зачем мне врать?
— Чтобы иметь правдоподобное объяснение превращения в идиота, если до несчастного случая ты таковым не был.
— Но я же только что сказал тебе, дорогая, что сотрясение прошло для меня без последствий. Я был очень умным мальчиком, а теперь я блестящий мужчина.
Элиссанда бросила на него хмурый взгляд:
— Это уж точно. Блеск просто ослепляет.
— Вот и не волнуйся, — тихо проговорил он, — когда я говорю, что волноваться нет оснований.
Она вздохнула, протянула к нему руку и провела подушечкой пальца по одному из шрамов. Прикосновение обжигало.
Вир зевнул и отошел.
— Прошу меня извинить, дорогая, но я засыпаю на ходу.
За его спиной Элиссанда негромко пробормотала:
— Значит, ты сегодня не хочешь, чтобы я тебе компенсировала свою нечестную игру?
Ответом на ее слова была такая мощная эрекция, что маркиз даже зубами заскрипел.
— Прошу прощения?
— Ничего, — после секундной паузы сказала Элиссанда. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, дорогая.
Глава 15
— Как ты думаешь, Элли, — робко спросила тетя Рейчел, — наверное, можно найти доктора, который смог бы отучить меня от опия?
Элиссанде понадобилась минута, чтобы осознать невероятный факт: тетя Рейчел заговорила, и еще одна, чтобы вникнуть в смысл сказанного. Она отвернулась от окна, в которое смотрела невидящим взглядом.
Тетя завтракала в своей светлой уютной комнате. Еду ей приносили в комнату. Но зато уже через несколько дней после отъезда из Хайгейт-Корта она стала есть сама.
Накануне вечером тетя Рейчел попросила, чтобы в комнате открыли окно. Ей хотелось послушать птичьи трели. А потом она несказанно удивила Элиссанду, сказав, что ей очень хочется съесть маленький кусочек шоколада. Элиссанда понятия не имела, где взять шоколад, но миссис Дилвин любезно сообщила, что его светлость очень любит французский шоколад, запас которого всегда имеется в доме. На лице тети Рейчел, положившей в рот крошечный кусочек шоколада, отразилась такая чистая, ничем не замутненная радость, что Элиссанде пришлось поспешно отвернуться и смахнуть слезы.
Сегодня утром, когда племянница вошла к ней в комнату, тетя Рейчел сказала:
— Ты прекрасно выглядишь, Элли. — В последний раз тетя сделала комплимент внешности Элиссанды восемь лет назад, в тот судьбоносный рождественский день, когда они устроили снежный бой.
Не было никаких сомнений, что тетя пошла на поправку. Даже слишком быстро. Если бы она оставалась вялой и невосприимчивой, возможно, разница была бы не так заметна. Но теперь, когда ей стало лучше, позволить ей вернуться к Эдмунду Дугласу...
— Элли, с тобой всё в порядке?
Элиссанда с трудом проглотила застрявший в горле ком, подошла к кровати тети и присела на край.
— Мне надо тебя спрятать.
