даже зажмурились от неожиданности.
Дальше – смотрели весело. Смеялись и переговаривались. Сергей что-то спрашивал о яхте, о море.
- Плыву! Правда плыву!.. – смеялась весело Алла, хлопнув в ладоши.
И ещё она кричала оттуда, из воды. А вот два марокканца на берегу, повернули головы на русскую речь. А вот снова яхта, уже в заливе. Берег не снимали, и создалось впечатление, что вокруг открытое море. Парусники, катер спасателей, и бесконечная вода от края до края. Детали яхты и парень с девушкой. Девушку эту, родители узнали. Они видели её на фото.
После просмотра все вышли на воздух. Сергей, улыбаясь курил. Елена слушала рассказ о картошке и маленьком котёнке. Брант вынес ключи от машины.
- Сергей Николаевич, вот... Попробуйте!
- Ой, такая большая! – встрепенулась Алла, - я так спала, вытянулась сзади!.. Всю Чехию проспала! Представляете?! Уснула в Австрии, а проснулась в Польше! – смеялась она.
Сергей сел за руль. Осматривал салон.
- Может вместе?.. – спросил Бранта.
- Можно вместе!
Когда Сергей с Брантом уехали, мать снова стала спрашивать. Говорили о вещах, о которых говорят без мужчин. Алла стрекотала быстро, смеялась, встряхивая ладошками. Осенний вечер быстро сгустил сумерки. Сергей с Брантом подъехали уже с фарами. Засобирались домой с Еленой.
- Нет! Ну куда вы?.. – Засуетилась дочка. - Оставайтесь! Завтра суббота! Мы в комнатке, а вы на кухне уберётесь, большой диван! Оставайтесь! Побудите ещё завтра и вообще, надо всё решить! Мы ничего не успели, даже поговорить... Надо тёте Эльзе написать, позвать! Она так хотела с вами встретиться! Ещё отец Бранта приедет!..
Родители переглядывались.
- Останемся? – спросила Елена мужа.
- Давай останемся! – улыбался тот.
- Конечно! Куда вы... Я припасу всё! Всё есть! – торопилась Алла.
Вечер получился длинный. Несмотря на усталость, долго говорили. Теперь уже все и обо всём. Вспоминались детали. Брант рассказывал о родственниках и о родителях. Снова вспомнили о прадедушке. Оказалось, что если только это и он, то ещё трое Красильниковых ушли на фронт в те далёкие годы. Один погиб, один вернулся. А двое оставшихся, пропали без следа. И затеплилась надежда, что один из пропавших всё же остался жив. И жил на чужбине после лагеря, думая о своих близких и далёкой Родине. Но вернуться живым из плена, да ещё после лагеря, КГБ никогда бы не поверило в это. Заподозрили бы в измене или вербовке и скорее всего, снова попал бы в лагерь. Так было. А потом юная австрийка и всё решилось само собой. В дневниках Георгий ни словом не обмолвился о родственниках в России. Не было не имён, ни названий городов. Говорилось о брате.
И брат был, тот, который не пропал. Может это он, Брант, далёкий и желанный правнук из их разбросанной войной родни? Проверить было невозможно. Всё перевернула война. Всё перекалечила. И нужно было начинать всё сначала. В который раз. И «бросить семя», как говорил прадед. И ждать всходов. И только свой урожай принесёт счастье, а чужие плоды не будут так радовать, сколько б их не было.
Просидели до полуночи. Снова шумел самовар. Раз за разом выходил на крыльцо Сергей. За ним Брант. Тихо переговаривались, смеялись негромко. И сизый сигаретный дымок легко улетал в ночное небо.
Брант-Красильникова. Так решила Алла. И решили ещё со свадьбой не мешкать. Пока ещё не холодно, погулять на воздухе, если не грянут дожди. И тёте Эльзе и Юргену нужно написать, что как только они соберутся, так пусть и приезжают в Россию. А здесь, на месте, всё решиться быстро. Тут всё рядом.
После разговора с Антоном Брант уехал в Москву. Антон не находил себе места. Стал задумчивым, немножко замкнулся в себе. Уйдёт в свою стеклянную пристройку, встанет посреди и смотрит в небо через стекло. Баловалась осень, отрывая от верхушек деревьев листья. Иногда окропит холодным дождём, но потом снова выйдет солнце. А не намокшие листья долго плавают в лужах на дороге, вращаясь от ветерка. А он всё смотрел в переменчивое небо и о чём-то долго думал. Иногда присядет дома у окна и опять смотрит бесцельно.
Сзади подойдёт Люся.
- Ну чего, Антош?
Он повернётся с улыбкой, обхватит её за спину и прижмёт к себе, уткнувшись лицом в тёплый разбор груди.
- Ну всё нормально вроде?.. – запустит она пятерню тонких пальцев ему в волосы.
- Ах!.. – протяжно вздохнёт он, - да нормально вроде, но понимаешь... – снова взглянет в окно, сомкнув брови, - вот, свои деньги тратишь для себя – это одно!.. – опять вздыхал он. – Свои деньги даёшь другим – это другое уже... А вот когда не свои деньги, да ещё другим... Это!.. – цокнул он языком.
- Но Брант же согласился?
- Да согласился... – неуверенно произнёс он, - но всё равно!..
- Ну смотри, уже много людей захотели, - пыталась утешить она, - около сорока человек, да?
- Да больше уже!.. – усмехнулся он, - за пол сотни уже...
- Ну! И чего ты?..
- Не знаю... Как пойдёт все? Местные бояться... Только мои знакомые... Вот, ещё иностранцы просят...
- Ну и что?
