— Столько лет прятаться от прессы… и предстать перед ней сразу в двух экземплярах, — хихикнул неприятный голосок записной сплетницы в летах.
Все это обрушилось на голову несчастной Кэтти, которая и без того едва держалась на ногах. В толпе начали живо обсуждать «встречу». Похоже, предстоящая экскурсия по Барселоне отошла на второй план. Антонио Гауди интересовал путешественников заметно меньше, чем вопрос, какая из двух Шерон настоящая.
— Думаю, леди, нам лучше поговорить подальше от фотокамер и любопытных глаз, — предложил Джастин.
Не дожидаясь согласия или возражений, он стал энергично прокладывать путь сквозь плотное кольцо зевак.
— Давайте свернем в тот переулок, — предложил Джастин, когда они выбрались на свободу.
Кармен согласно кивнула и добавила:
— А потом налево — там есть замечательное кафе, открытое еще в восемнадцатом ве…
— О, в нашей компании есть экскурсовод?! — воскликнул Стив. — Сюрприз за сюрпризом. Браво, Шерон!
Кармен промолчала. Она, как и Стив, была в шоке. Выходит, существуют две Шерон Долтон. Так на которую из них она должна была работать? А вдруг произошла ошибка и… Стэнфорд ничего не говорил о двойной «нагрузке»!
Компания вошла в кафе, о котором говорила Кармен, и все единогласно решили, что здесь вполне можно укрыться от любопытных глаз.
— Итак, мисс… простите, не знаю вашего имени, как это понимать? — без обиняков приступила к допросу Шерон в то время, пока Кармен и Стив делали заказ на всех.
— Кэтти… Кэтти Маршалл. — Голос Кэтти предательски дрожал. Как, впрочем, и ее колени. Благо их надежно скрывала длинная скатерть. — Я могу все объяснить.
— Будьте так любезны, — холодно проронила Шерон.
Кэтти вкратце пересказала свою историю. Джастин был единственным, кто выслушал ее спокойно. Кармен то и дело хваталась за голову и воздевала руки к небесам, прося о защите своего святого покровителя. Стив повторял «не может быть», а Шерон либо заливисто смеялась, либо с такой же искренностью хмурила брови и морщила лоб. В результате Кэтти не знала, какая кара ее ждет. С одной стороны, Шерон выглядела даже довольной, а с другой… Кэтти уже чувствовала на своих запястьях тяжесть наручников и мысленно прощалась с Джастином.
— Шерон, ради всего святого, простите меня. Я не думала, что так получится… я ничего не планировала заранее… Я ведь даже не подозревала о вашем существовании. — Кэтти запнулась. — Вернее, о том, что мы так похожи.
Шерон внимательно разглядывала Кэтти. Наконец она вынесла вердикт:
— В любом случае вы обманули очень много людей.
Кэтти опустила голову. Все кончено. Шерон никогда не простит ее.
— Я пряталась от фотокамер столько лет не ради того, чтобы какая-то… чтобы вы, мисс Маршалл, позировали папарацци в мыслимых и немыслимых позах, называясь моим именем. А вы? — обратилась Шерон к Джастину. — Вы ведь жалуете прессу не больше меня, мистер Уайли, не так ли?
— Мы знакомы? — удивился Джастин.
— Не лично, разумеется. Однако вы ведь слышали обо мне, так почему я не могла слышать о вас?
Кэтти сверкнула глазами, заметив, с каким интересом Джастин смотрит на Шерон. Сейчас он признается в том, что не только слышал ее имя, но и… любил ее. Кэтти замерла, не в силах сделать ни единого вдоха. Она бы смирилась с наручниками и тюремной робой, но только не с потерей Джастина! Откуда-то из глубин поднялась злость. Кэтти не могла молчать.
— Шерон, я виновата. Страшно виновата перед вами… Простите и будьте милосердны.
— Что-то не слышу раскаяния в вашем голосе, — заметила Шерон, посмотрев Кэтти в глаза.
— Вам досталось все: талант, деньги, слава…
— Об одном я не просила, другое — заслужила, а третьего — избегаю, — холодно сообщила Шерон.
— У меня нет ничего.
— Не было, — поправила ее Шерон, красноречиво указав взглядом на Джастина, который на протяжении всего разговора держал Кэтти за руку. — Став женой мистера Уайли, вы обретете, по крайней мере, деньги и славу. А уж таланта, мисс Маршалл, вам не занимать. Ловко же вы обвели всех вокруг пальца! Даже мой старый друг Стэнфорд не отличил подделку от оригинала. — Шерон рассмеялась. — Даже не представляете, какую сцену он мне закатил на днях!
Кэтти боялась поверить собственному счастью.
— Мы с Джастином… значит, вы не сдадите меня полиции? — робко спросила Кэтти, не желая выдать свою радость раньше времени. Вдруг Шерон передумает или она, Кэтти, неправильно ее поняла?
— При условии, что вы расскажете мне всё.
— Всё? — растерялась Кэтти. — Что именно?
— Откуда вы? Почему так похожи на меня?
— Я не специально! — испуганно заверила Кэтти.
Шерон тепло улыбнулась.
— Надеюсь.
Кэтти пожала плечами.
— Совпадение.
— О, мисс Маршалл…
— Кэтти.
— Кэтти, не вынуждайте меня думать, что вы столь наивны! Подобные совпадения бывают только в волшебных сказках. В реальности все имеет куда более логичные и, соответственно, более прозаические объяснения. — Кто ваши родители? Чем они занимаются?
— Моя мама всю жизнь проработала портнихой. Она умерла много лет назад. А я с четырнадцати лет вынуждена была работать за копейки официанткой, чтобы прокормить себя…
На глаза Кэтти навернулись слезы, и она готова была возненавидеть себя за проявленную слабость. Ей ни к чему жалость Шерон, Джастина или кого бы то ни было еще. Возможно, любовь Джастина — та награда, которую она заслужила своим трудом, терпением и стойкостью перед жизненными неурядицами.
— А ваш отец?
— У меня не было отца, — холодно ответила Кэтти.
— Милая, у всех есть отец, — мягко заметила Шерон. — Вы ведь не настолько…
— Я не глупа и не наивна, — огрызнулась Кэтти, перебив Шерон. — Тот человек, который отдал свою бесполезную хромосому для меня, недостоин называться моим отцом. Он даже не удосужился дождаться моего рождения. Сбежал, как последний негодяй, оставив мою мать на четвертом месяце беременности. Она вкалывала как проклятая, чтобы вырастить меня… Мой папаша погнался за славой и богатством. Мама говорила, что он женился на какой-то второсортной актрисе из телесериалов и рекламных роликов… Впрочем, я точно не знаю. Никогда не желала ничего о нем знать!
— Шерон, что с тобой?! — встревожился Стив. — Ты плачешь? Что произошло? Ответь же!
— Та второсортная актриса, о которой только что упомянула Кэтти, это… это… — Слезы мешали ее говорить, но и держать при себе открывшуюся ей истину Шерон не могла. — Это была моя мать. А негодяй, бросивший беременную женщину, мой отец. Кстати, Кэтти, он погиб полтора года назад в автомобильной катастрофе, если для тебя это что-нибудь значит. Быть может, ты даже обрадуешься этому известию… — Шерон горько разрыдалась. — Я любила его. Он был… прекрасным отцом.
— К сожалению, не могу сказать ничего определенного на этот счет. У меня не было отца, ни хорошего, ни среднего, ни плохого, — заявила Кэтти и поджала губы.
— И… и… они с мамой очень любили друг друга, — добавила Шерон. — Я всегда восхищалась папиным терпением. Только любящий мужчина способен был столько лет терпеть капризы известной
