подготавливал пропагандистов из среды передовых рабочих, революционной учащейся молодежи и интеллигенции.
О Кецховели мне довелось снова услышать в связи с забастовкой рабочих тбилисской конной железной дороги. Забастовкой руководил Кецховели.
На одной крупной сходке, накануне забастовки, выступил Ладо Кецховели. На нем была кондукторская шинель. Полиция, предупрежденная провокатором, окружила парк. Однако, Кецховели удалось закончить речь и скрыться. Парк конной дороги представлял тогда собою обширный двор с невысокими постройками и зданием конторы.
Забастовка началась на новый год и завершилась победой рабочих. Вскоре после этого, по заданию центральной тбилисской партийной группы, Ладо Кецховели переехал для партийной работы в Баку. Кецховели обосновался там надолго, но все же часто приезжал в Тбилиси.
Однажды Бочоридзе сообщил мне о приезде Ладо Кецховели и поручил доставить к нему на Андреевскую улицу типографские шрифты, хранившиеся в одной из конспиративных квартир. Шрифтов было весом около пуда. Я обернул ящик в газеты, перевязал шпагатом и доставил к Бочоридзе. На другой день мне поручили купить для Кецховели билет до Баку. На вокзал я пришел с хорошо упакованными шрифтами. Кецховели и Бочоридзе, чтобы не навлечь на себя подозрений, пришли перед самым отходом поезда. Я стоял в стороне. Мимо Кецховели прошел жандарм. Смотрю на Ладо — на лице спокойствие и уверенность. Ладо подходит к вагону, в это время по ступенькам сходит другой жандармский офицер. Кецховели, ничуть не смутившись, пропускает его, а затем подымается в вагон. Одет был Кецховели отлично, как этого требовала обстановка. Он занял место в вагоне второго класса, за ним поднялся я. Вошел в купе, положил вещи на сетчатую полку, затем откланялся, сняв фуражку, и вышел. Поезд сейчас же отошел.
Кецховели приезжал в Тбилиси еще несколько раз, но мне не приходилось встречаться с ним, хотя мы попрежнему подготавливали к его приезду различные типографские материалы.
Ладо Кецховели умел внушать людям мысль, что они должны быть героями, стойкими бойцами в борьбе против царизма. Для него самого, казалось, ничего другого не существовало в жизни, кроме постоянной борьбы за дело рабочего класса. И так весело, хорошо умел он говорить, оживлял, воодушевлял человека, захватывая его своим страстным революционным энтузиазмом.
Ладо Кецховели — близкий друг и сподвижник Иосифа Сталина — был профессиональным революционером, с огромной волей и выдержкой.
В 1901 году начались повальные аресты. Самодержавие тщетно старалось подорвать боеспособность рабочих накануне первого мая. Арестованных высылали в деревни. Многих томили в сырых и темных камерах Метехского тюремного замка. Я работал тогда в депо. В один, наиболее тревожный день мы узнали через конторщика депо, что полиция собирается произвести аресты среди рабочих. Пришлось все бросить и переехать в Баку. Там я устроился на работу опять же в депо, где снова встретился с Ладо Кецховели.
Кецховели, налаживая работу бакинской социал-демократической организации, поддерживал теснейшую связь с рабочими. Как тогда в Тбилиси, он и здесь вел пропаганду революционного марксизма, ленинско-искровских идей, знакомил рабочих с учением Дарвина. Кецховели беспощадно критиковал легальных марксистов, объяснял рабочим, как надо распознавать врагов и предателей, как бороться с оппортунистами.
Осенью 1901 года в Тбилиси появился первый номер «Брдзола». Через год полиция в Баку выследила и арестовала Кецховели. Его перевезли в Тбилиси, заключили в Метехскую тюрьму. В этой же тюрьме сидели Курчатовский, Франчески, Чодришвили и другие. Незадолго до убийства Ладо их выслали с этапом. Я тогда находился под арестом. Вечером меня присоединили к ним, а утром нас уже отправили в Навтлуг. От тюрьмы до самой станции по обе стороны пути выстроились конные и пешие казаки и полицейские. В средних числах июля 1903 года Кецховели организовал в тюрьме настоящий «бунт», и власти были напуганы. Нас привезли к скорому поезду-прямо в арестантский вагон.
В Метехской тюрьме остался Ладо.
О гнусном убийстве Кецховели я узнал в Баку после побега своего.
Несколько месяцев я работал в бакинской подпольной типографии. К тому времени в Тбилиси была уже создана Авлабарская подпольная большевистская типография, и нам, нескольким товарищам, было поручено перевезти из Баку для этой типографии скоропечатную машину. Машина из типографии, основанной Кецховели, была доставлена в разобранном виде в Тбилиси.
В начале 1904 года, после побега из ссылки, в Тбилиси нелегально вернулся товарищ Сталин. Он руководил всей партийной работой на Кавказе. Тогда же развернулась работа Авлабарской подпольной типографии, созданной по инициативе товарища Сталина.
…Настал август 1904 года — годовщина смерти Ладо Кецховели. 1 сентября в седьмом номере «Борьбы пролетариата», которую редактировал товарищ Сталин, была помещена статья, посвященная памяти Ладо Кецховели, с портретом Кецховели.
Я работал тогда в Авлабарской подпольной типографии. Этот номер печатался в нашей типографии. Он вместе со сталинскими прокламациями разошелся по всему Кавказу, вдохновляя рабочие массы на борьбу против царизма.
Г. Нинуа. Виктор Курнатовский — сподвижник Ленина и Сталина
С приехавшим из России Виктором Курнатовским мы впервые встретились на квартире Вано Стуруа осенью 1900 года. Нас познакомил с ним товарищ Сталин.
В Курнатовском мы видели профессионального революционера.
Пробыв вместе с Лениным в Минусинской ссылке, Курнатовский стал ревностным поборником ленинских идей.
Когда Курнатовский приехал в Тбилиси, товарищ, Сталин жил в геофизической обсерватории.
У нас, на квартире Вано Стуруа, Курнатовский рассказывал о русском пролетариате, о задачах, которые выдвигал Ленин перед социал-демократами.
В. Курнатовский тесно связался с тбилисскими рабочими. Он стал руководить несколькими социал- демократическими кружками, которые составились из железнодорожных рабочих и наборщиков местных типографий.
В то время я работал литейщиком, а Вано Стуруа-токарем в Главных железнодорожных мастерских. В одном-цехе с Вано Стуруа работали Михаил Иванович Калинин, Сергей Аллилуев.
Наши товарищи, которые занимались в кружках, руководимых Курнатовским, были очень довольны своим пропагандистом.
Тот, кто хоть раз слышал Курватовского, не мог не обратить внимания на его большую образованность, начитанность, на глубину его мыслей.
Будучи подготовленным марксистом, он умел с исключительной ясностью излагать подчас самые сложные вопросы. С каким бы вопросом ни обратился к Курнатовскому рабочий, он всегда получал ответ, обоснованный примерами, сравнениями, ответ убедительный и полный.
Большую помощь оказал Курнатовский тбилисской социал-демократии в проведении ленинско- искровской линии. Он был одним из 17 русских социал-демократов, подписавших выработанный Лениным текст протеста против «Кредо» экономистов.
И здесь, в Тбилиси, Виктор Курнатовский, как близкий друг и сподвижник товарища Сталина, выступал непримиримым противником оппортунистов, тянувших рабочих в сторону от политической борьбы.
Занятия со своими кружками Курнатовский чаще всего проводил в виде рабочих массовок за городом по воскресным дням. Выступая сам, он вместе с тем учил выступать рабочих, учил быть подготовленными ораторами.
Весной 1901 года началась усиленная подготовка к первомайской политической демонстрации.
