кладбища.
Буквально через несколько дней после смерти С. Столяров был удостоен звания народного артиста РСФСР. Фильм, сценарий которого он написал незадолго до смерти, вышел на экраны страны в 1972 году. Он назывался «Когда расходится туман».
СТРЕЛЬЦОВ Эдуард
СТРЕЛЬЦОВ Эдуард (футболист столичного «Торпедо» (1954–1958, 1965–1970), сборной СССР (1955–1958, 1966–1968), чемпион СССР (1965); скончался 22 июля 1990 года на 54-м году жизни).
В последние годы своей жизни Стрельцов вел в основном домашний образ жизни: большую часть времени проводил с женой и сыном. Иногда играл в футбол за команду ветеранов. Один такой матч состоялся в 30 километрах от Чернобыля, сразу после аварии в апреле 1985 года. Как вспоминают очевидцы, футболист Андрей Якубик сразу после матча принялся тщательно мыть свои бутсы, опасаясь радиации, на что Стрельцов ему заметил: «Этим, Андрей, теперь уже не спасешься…» Самое удивительное, но именно Стрельцов и не спасся: эта поездка ускорила у него процесс обострения болезни легких. Были предприняты запоздалые меры по спасению Стрельцова, но ничего не помогало.
В последние годы Стрельцов часто ложился в больницу, но врачи, неверно ставя диагноз, лечили его от воспаления легких. И только весной 1990 года, сделав пробу ткани легкого, врачи обнаружили рак. Стрельцова немедленно перевели в Онкологический центр на Каширском шоссе. Именно там его застала весть о смерти его товарища – Льва Яшина. Побывав на его похоронах, Стрельцов сказал своим близким: «Теперь моя очередь». Он знал, что говорил.
Где-то за неделю до смерти Стрельцов стал уговаривать врачей отпустить его домой, чтобы принять смерть в родных стенах. Но врачи отказали. 21 июля, прямо в больничной палате, Стрельцов отпраздновал свой очередной день рождения. Выглядело это грустно. Вот как об этом вспоминает Михаил Гершкович:
«Пришли мы к нему поздравлять. Знали, что ему плохо, что надежды никакой, но день рождения есть день рождения. Рая, его жена, взяла Эдика за руку, подняла ее, в наши поочередно протянутые ладони направила. «Эдик, ребята пришли к тебе, поздравить». Он глаза прикрыл, мол, понимаю. Узнал. А может, нам просто хотелось в это верить?
Минут 10 пробыли в палате, говорили что-то бодрое и ненужное. Ну что в таких случаях говорят…»
Вечером того же дня Стрельцову стало плохо. Наступила клиническая смерть. Врачам все-таки удалось вернуть его к жизни, но утренние газеты уже успели сообщить, что «выдающийся футболист Эдуард Стрельцов скончался». А он в то время был еще жив. Когда очнулся и узнал об этом, пошутил: «Сведения о моей смерти сильно преувеличены!» По народной примете – жить бы еще 100 лет. Но примета не сработала. На следующий день после его 53-летия и накануне очередной годовщины суда над ним – 22 июля, в 3 часа дня – у Стрельцова случилась еще одна клиническая смерть. И вновь его удалось спасти. Но глубокой ночью того же дня смерть пришла за ним окончательно.
Похоронили великого футболиста на Ваганьковском кладбище. По словам сына футболиста Игоря Стрельцова: «Похороны отца совпали с годовщиной памяти Владимира Высоцкого – 25 июля. На Ваганьке народу было море, еле гроб пронесли. Отец вообще очень любил песни Высоцкого, чуть выпьет, включает магнитофон и слушает. Теперь вот лежат недалеко друг от друга…
После смерти отец мне часто снился. Мне сказали, что это плохая примета: покойник к себе зовет. Я так испугался, что пошел в церковь – окрестился… А мама долго не могла привыкнуть к смерти отца – однажды на его могиле у нее даже инсульт случился…»
В начале ноября 1999 года на стадионе «Торпедо» был открыт памятник Э. Стрельцову. Одним из инициаторов установки памятника была вдова Стрельцова Раиса Михайловна: она звонила на ЗИЛ чуть ли не каждый день, интересовалась, как продвигается дело. В итоге памятник великому футболисту по проекту скульптора Александра Тарасенко был отлит в заводских печах в предельно сжатые сроки. Да вот только вдове Стрельцова увидеть его было уже не суждено: Раиса Михайловна умерла за девять дней до официальной церемонии открытия.
СТРЖЕЛЬЧИК Владислав
СТРЖЕЛЬЧИК Владислав (актер театра, кино: «Машенька» (1942; офицер-белофинн), ф/сп «Разлом» (1953; царский офицер Полевой), «Воскресение» (1960–1961; граф Шенбок), «Как вас теперь называть?» (1965; генерал Бруно Готтбург), «Война и мир» (1966–1967; Наполеон), «Майор Вихрь» (1967; полковник абвера Берг), «Генерал Рахимов» (1968; генерал Фрике), «Перед бурей» (1969; главная роль – Коломийцев), т/ф «Адъютант его превосходительства» (1970; генерал белогвардейских войск Владимир Зиноньевич Ковалевский), «Освобождение» (1970–1972; генерал Алексей Антонов), «Корона Российской империи, или Снова неуловимые» (князь Нарышкин), «Конец атамана» (атаман Александр Дутов) (оба – 1971), т/ф «Моя судьба» (1974; отец Людмилы Геннадий Александрович Барабанов), «Звезда пленительного счастья» (Лаваль), «Соломенная шляпка» (отец невесты Антуан Петипьер Нонанкур) (оба – 1975), «Блокада» (1975–1977; главная роль – архитектор Федор Васильевич Валицкий), «Всегда со мной» (1977; главная роль – Андрей Сергеевич Ильин), «Женитьба» (Иван Павлович Яичница), «Отец Сергий» (Николай I), «Фронт за линией фронта» (генерал Алексей Антонов) (все – 1978), «Ограбление в полночь» (1979; главная роль – грабитель), «Поэма о крыльях» (1980; главная роль – Андрей Николаевич Туполев), «Мой папа – идеалист» (1981; главная роль – Сергей Юрьевич Петров), «Фронт в тылу врага» (1982; генерал Алексей Антонов), «Вот опять окно…» (главная роль), т/ф «Остров сокровищ» (сквайр Трелони) (оба – 1983), «Европейская история» (1984; Хайден), «Время отдыха с субботы до понедельника» (1985; главная роль – Алексей), «Последний пылкий влюбленный» (1989; главная роль – Барни Кэшмен), «Владимир Святой» (1994; главная роль) и др.; скончался 11 сентября 1995 года на 75-м году жизни).
Рассказывает жена актера Людмила Шувалова-Стржельчик: «Последние два года работы в БДТ он сильно уставал. Я видела – что-то меняется в нем, но списывала это на возраст, все-таки ему перевалило за семьдесят… Его пригласили на главную роль в спектакль «Макбет». Его умоляли сыграть эту роль, и он дал согласие. После очередной репетиции он пришел жутко раздраженный. «Я не могу выучить текст», – сказал он. «Не смеши меня, у тебя сто страниц от зубов отлетает, а здесь всего две странички текста», – успокаивала я его. На следующий день он вернулся еще более мрачный: «Устал, больше не могу…» Мы сели вместе на кухне, и он начал говорить мне текст. Один раз прочитал четко, второй раз – спотыкался через фразу… Тогда мы решили обратиться к врачам – думали, склероз. В клинике намекнули, что у мужа – прединсультное состояние, и посоветовали отдохнуть в санатории…
На предпремьерной репетиции он вышел на сцену и вообще забыл слова. Тогда он поклонился коллегам, произнес: «Со мной все, ребята» – и ушел. А вечером ему предстояло играть спектакль «Пылкий влюбленный». Я сидела в зале – и вдруг в финале Владислав Игнатьевич забывает свой монолог, который играл много лет. Алиса Фрейндлих стала ему подсказывать, а он даже не мог связать фразы… В тот момент мне стало страшно.
На следующий день в нейрохирургическом институте ему поставили диагноз: опухоль мозга. Я попросила врачей ничего не говорить супругу о болезни. Сама тоже молчала до последнего…
На следующий день мы отправились в театр – в нашем медпункте ему сделали уколы. Владик разделся в гардеробной и вздохнул: «Наверное, я последний раз захожу в этот театр…» И по его щеке скатилась крупная слеза. Вот что значит актерская интуиция.
На следующий день его положили в больницу (в Военно-медицинскую академию. –
Я не отходила от него ни на шаг. На семь месяцев меня освободили от работы. Самое страшное было сначала – когда я еще не осознавала, что он умирает. Я ни разу не заплакала при нем и все твердила: «Все будет хорошо…»
Вот все говорят: «Как страшно умирать одной!» – но поверьте, все умирают одни. Вот и Владислав Игнатьевич умер без меня. В больнице медсестра сказала мне: «Людмила Павловна, на вас невозможно смотреть, идите домой хоть на полчаса, пообедайте». Я ушла в пять часов вечера, а в шесть – он умер…»
Похоронили В. Стржельчика на «Литераторских мостках» Волкова кладбища в Санкт-Петербурге.
