Пока позволяли силы, Яшин вел довольно активную жизнь. Посещал школы-интернаты, принимал участие как почетный гость в соревнованиях клуба «Кожаный мяч», выезжал за границу, где проводились соревнования его имени (да, да, проводятся и такие, например, в Финляндии).
Между тем с годами поездки давались Яшину все труднее. Его стало подводить здоровье. У Яшина был застарелый гастрит, который в конце концов перерос в язву. Облитерирующий эндартериит ног, сопровождавшийся сильными болями, таил в себе огромную опасность, и то, что Яшин очень много курил, никак не способствовало его выздоровлению. Яшин стал меньше двигаться, из-за чего холестериновые бляшки начали закупоривать вены на ногах. В начале 80-х он перенес инсульт, одна рука стала плохо двигаться, волочиться нога. Врачи советовали Яшину лечь в больницу, но он перенес болезнь на ногах. Но даром это не прошло. В 1984 году он отправился в заграничное турне во главе группы ветеранов советского футбола, и там у него отказала правая нога. Пришлось делать операцию. Она проходила в Венгрии, причем сделали ее неудачно. Яшин с женой потом долго добирались до Москвы и опоздали – нашим врачам пришлось ногу ампутировать.
К сожалению, это было не последнее испытание, которое пришлось пережить Яшину. Вскоре после ампутации у него обнаружили рак. И Яшин знал, что болезнь прогрессирует стремительно. Однако виду не показывал. Лишь однажды, когда ему вручали Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и орден Ленина, он не выдержал – заплакал.
В августе 1989 года было решено торжественно отметить приближающееся 60-летие великого вратаря. Торжество длилось два дня: сначала оно проходило на стадионе «Динамо», где 10 августа состоялись сразу два футбольных матча: сначала силами померились сборные ветеранов «Динамо» и ветеранов мира (матч закончился вничью 2:2), а затем – сборные «Динамо» (СССР) и звезд мира (наши победили 2:0). На следующий день торжества переместились в динамовский Дворец на улице Лавочкина. К сожалению, последнее мероприятие телевидением не записывалось. Проходило оно очень трогательно и собрало большое число известных людей. Поздравить юбиляра пришли: Е. Евтушенко, В. Гафт, М. Задорнов, А. Арканов, М. Евдокимов, В. Винокур, М. Ножкин, И. Роднина, В. Фетисов, В. Юрзинов, В. Давыдов, О. Блохин, Н. Старостин, а также футболисты всех московских команд. Кроме того, из-за рубежа приехали прославленные звезды футбола: португалец Эйсебио, англичанин Чарльтон, болгарин Колев, венгр Грошич. Но особенно растрогало Яшина, когда на сцену вышла футбольная команда олимпийских чемпионов 1956 года во главе с Качалиным и Нетто, а Людмила Гурченко исполнила песню «Команда молодости нашей».
Между тем никто из присутствующих на этом вечере даже не догадывался, что видит великого вратаря в последний раз.
Лев Яшин скончался 20 марта 1990 года. Его супруга Валентина Тимофеевна вспоминает: «Когда Лева умирал, я сидела у его кровати. Он шепчет: „Слушай, поезд уходит, давай поедем побыстрее, вон моя куртка висит“. Похоронили великого голкипера на Ваганьковском кладбище.
22 марта – Борис СИЧКИН
За свою долгую карьеру в искусстве этот актер снялся в трех десятках картин, однако широкую славу ему принесла только одна роль – Бубы Касторского в «Неуловимых мстителях». С тех пор, кого бы этот актер ни играл, люди всегда ассоциировали его только с этим героем.
Борис Сичкин родился в 1923 году в Киеве в простой семье: его отец был сапожником-модельером. Кроме него, в семье было еще шестеро детей, и каждый по-своему талантлив. Например, старший брат Бориса был великолепным танцором и все свои знания в этой области передавал младшим. Лучше всех это получалось у Бориса. Поэтому уже в четырехлетнем возрасте он выступал на улицах города и зарабатывал таким образом деньги для семьи. Делал он это так замечательно, что однажды некий богатый господин был пленен его талантом и предложил родителям купить их ребенка за огромную сумму. Мать было согласилась, однако отец выступил против этого.
К сожалению, Сичкин-старший вскоре скончался, и пришлось четырем его сыновьям выходить на улицу и зарабатывать деньги на пропитание. Когда Борису было 11 лет, он вынужден был бросить школу. Виноват в этом был он сам. В своем классе Сичкин взял на себя общественное поручение – стал ответственным огородником. Пользуясь своим положением, он сказал одноклассникам приносить посадочный материал: картошку, фасоль, огурцы. Однако вместо того, чтобы рассаживать эти овощи, Сичкин уносил их домой и там съедал вместе с братьями. Когда афера раскрылась, непутевому общественнику пришлось «уносить ноги». Так Сичкин оказался… в цыганском таборе. Жил он там полтора года и за это время сумел почерпнуть много полезного: научился играть на гитаре, разучил цыганские песни, танцы. Когда вернулся в Киев, это ему очень пригодилось: он стал выступать в ресторане гостиницы «Континенталь», получал там 15 рублей плюс ужин.
В 30-е годы Сичкина взяли в ансамбль народного танца Украины. Затем началась война. Ее он прошел в составе ансамбля Киевского военного округа, за храбрость и находчивость получил медаль «За боевые заслуги». Правда, иные из этих «заслуг» имели специфическое свойство. Вот как об этом вспоминал сам артист:
«В городе Лодзи, который освободили советские войска, стоял пятиэтажный дом, в котором жили проститутки. Когда об этом узнали изголодавшиеся по женской ласке солдаты и офицеры, они стремглав бросились к этому месту. Я – человек веселый и общительный, женщин люблю и поэтому легко подружился с некоторыми обитательницами этого дома, и те стали мне жаловаться, что офицеры норовят воспользоваться их услугами на халяву. Мы с ребятами-рядовыми решили устранить эту несправедливость и стали по очереди дежурить в публичном доме. Офицеры решили, что это комендантский патруль, и исправно платили женщинам. Никому даже в голову не пришло нас проверить…»
Одним из друзей артиста в те годы стал будущий маршал Георгий Жуков, который полюбил артиста за его вокальные данные и с тех пор частенько оставлял его в своей квартире, где они дуэтом пели любимую песню военачальника «Не за пьянство, не за буянство и не за ночной разбой…». С Жуковым Сичкин дошел до Берлина.
После войны Сичкин работал танцовщиком в Краснознаменном ансамбле имени Александрова. Однако в 1948 году его оттуда уволили. Поводом к этому послужила… религиозность артиста. Когда ансамбль был на гастролях в Чехословакии и Восточной Германии, прикрепленный к ансамблю сотрудник КГБ Архипенко внезапно узнал, что Сичкин верит в бога, и добился его увольнения. Как выяснилось позже, это увольнение сыграло в жизни Сичкина благотворную роль – после него он женился.
Произошло это в начале 50-х, когда Сичкин уехал на Украину и устроился работать балетным танцором в ансамбль народного танца Украины. В этом же балете работала весьма симпатичная девушка Галина Рыбак, которая первое время Сичкина начисто игнорировала. Она была девушкой начитанной, а его считала неотесанной деревенщиной. Она постоянно над ним подтрунивала, что сильно злило Сичкина, и он буквально не находил себе места, не зная, как досадить этой «штучке». Однажды дело дошло до того, что Сичкин прокрался на гастролях в гостиничный номер Галины и выпил… флакон ее любимых духов «Манон». Но девушка и бровью не повела.
Все изменилось буквально в одночасье во время других гастролей – по Западной Украине. Там все участники ансамбля бросились в магазины скупать импортные шмотки, и только Галина и Сичкин это дело пригнорировали. Вместо этого они стали посещать культурные места Тирасполя: кинотеатры, концертные залы, музеи. И эти походы настолько их сблизили, что к середине гастролей они стали жить в одном номере. Как скажет потом сам Сичкин: «Это был наш медовый месяц, это была наша свадьба».
Стоит отметить, что любовь к искусству была единственой чертой, которая объединяла эту пару. В остальном они были полной противоположностью друг другу. Например, Сичкин всегда был легким на подъем, Галина – долго раскачивалась, Сичкин был пунктуальным, Галина – всегда опаздывала, Сичкин был хозяйственным, Галина – даже чайник не могла нормально вскипятить, Сичкин был прирожденный юморист, Галина – вечной занудой и т. д. Впрочем, чтобы лучше понять, как общались супруги, лучше послушать рассказ самого Сичкина:
«Помню, как-то Галя и ее мама решили в разгар лета поехать на Украину (дело было уже тогда, когда Сичкины жили в Москве, в доме в Каретном Ряду. –
Эти два билета у меня лежали, как большие бриллианты. Я пришел домой возбужденный и счастливый
