съемках фильма «Небесный тихоход», где актер увлекся студенткой Театрального училища имени Щукина Аллой Парфаньяк, которая играла в фильме одну из главных женских ролей – корреспондентку газеты. Видимо, слухи имели под собой основание, поскольку вскоре после ухода Пастуховой Крючков женился на Парфаньяк. В 1946 году у них родился сын Николай.
В том же году на экраны страны вышел «Небесный тихоход», который вознес Крючкова на новую ступень славы. Несмотря на то что критика картину ругала (мол, нельзя так легкомысленно показывать войну), рядовой зритель был от нее в восторге. В прокате 1946 года картина заняла 2-е место, собрав на своих просмотрах 21,37 млн. зрителей.
На волне этого успеха Крючков имел шансы сняться еще в одном блокбастере тех лет – фильме «Подвиг разведчика». Режиссер картины Борис Барнет, который, как помнит читатель, открыл Крючкова для советского кинематографа, решил именно ему доверить роль советского разведчика майора Федотова. Однако в самый последний момент новая творческая встреча режиссера и актера внезапно не состоялась. На главную роль в фильме был приглашен Павел Кадочников.
В послевоенные годы советский кинематограф переживал не лучшие свои времена, и фильмов тогда снималось очень мало. Однако, даже несмотря на это, Крючкову удавалось не просиживать дома без работы. В те годы на экраны вышли следующие фильмы с его участием: «Машина 22–12» (1947), «Щедрое лето» (1951), «Максимка» (1953). Однако только роли в двух фильмах приносят актеру творческое удовлетворение: в «Максимке» и в картине «Звезда». Этот фильм был снят еще в 1948 году, однако на экраны страны вышел только в 1953-м. Почему? Вот что говорит по этому поводу сам Н. Крючков:
«В этом фильме Сталину не понравилось, что мой герой – сержант Мамочкин – перед тем, как взорвать себя, говорит „Вот так вот“, а не „За Сталина“. И картину запретили…»
В 1953 году Н. Крючков вступает в ряды КПСС.
Между тем, несмотря на то что со второй половины 50-х период так называемого малокартинья в стране благополучно завершился и в большой кинематограф пришло новое поколение исполнителей, которые стали теснить «стариков», Крючков сумел сохранить свои позиции и не затеряться. В итоге в те годы творческая активность Крючкова продолжала поражать зрителей. Например, в 1954 году он снимается сразу в четырех фильмах, в 1956-м – в пяти. Правда, большинство из этих ролей не принесли актеру нового успеха, но они не позволили зрителю забыть о нем (как это произошло, например, с Петром Алейниковым, Мариной Ладыниной, Верой Марецкой, Валентиной Серовой и др.). В конце 50-х лишь два фильма, в которых снялся Крючков, вновь пробудили к нему интерес критиков и зрителей. Это: «Дело Румянцева» (режиссер И. Хейфиц, 6-е место в прокате – 31,76 млн. зрителей) и «Жестокость» (режиссер В. Скуйбин, 12 -е место – 29 млн.).
В 1955 году распался и второй брак Крючкова. Оставив жене и сыну двухкомнатную квартиру на Кутузовском проспекте, Крючков ушел жить в общежитие (спустя два года Алла Парфаньяк выйдет замуж за Михаила Ульянова). Пожив какое-то время в общежитии, Крючков затем переехал в однокомнатную квартирку (11 метров) на первом этаже в центре Москвы. Туда же вскоре он привел и свою третью жену – заслуженного мастера спорта Зою Кочановскую. С нею он познакомился в 1959 году, когда снимался в фильме «Домой». После свадьбы им обещали дать новую квартиру, однако въехать в нее молодоженам было не суждено – помешала трагедия. Рассказывает А. Аршанский:
«Мы возвращались из экспедиции в Ленинград, ехали втроем в „газике“. В центре города Зоя попросила ее подождать, она хотела купить помаду. Мы остановились, она перешла улицу, купила губную помаду, и, когда возвращалась обратно, на наших глазах, в трех метрах от нас, ее сбил военный „Студебеккер“. Умерла она у нас с Крючковым на руках. А спустя два дня мы летели вдвоем в грузовом самолете, только мы и гроб, который болтался по самолету…»
Крючков после этой трагедии с трудом приходил в себя. Его друзья, боясь за него, неотступно были с ним рядом. Постепенно боль утихла, а через два года после этого актер встретил свою последнюю любовь – на съемках очередного фильма он познакомился с 30-летней ассистенткой режиссера Лидией Николаевной. Вот что она вспоминает об этом:
«Однажды во время обеда он пригласил меня сесть к нему за столик. Я ответила, что мне некогда, потому что много работы. Оказывается, нашлись доброжелатели, которые сказали Николаю Афанасьевичу, что я „занята“, и даже назвали фамилию мужчины из съемочной группы. А Крючков сам был человеком прямым, откровенным и потому всем верил. Когда я об этом узнала, то объяснила, что его ввели в заблуждение.
Вскоре Николай уезжал на съемки в Сочи и перед этим сказал, что я ему нравлюсь и он обязательно ко мне вернется. Накануне своего отъезда он решил устроить застолье. Я считала, что это только повредит его здоровью. Но Николай настоял на своем, и я в знак протеста на застолье не пришла. Тогда Крючков разыскал меня и сказал: «Этот вопрос мы отрегулируем, дело в другом. Сделай так, чтобы, когда я вернулся, не было разговоров, ранящих мне душу». Я ответила, что если он будет все время со мной, то так и будет…
Он приехал, как обещал, устроил мне день рождения, сделал предложение и уехал обратно на съемки. Перед ноябрьскими праздниками 62-го он возвращался в Москву из Сочи, а я – из Канева. Наши поезда расходились по расписанию на два часа. Он оказался дома раньше. Когда я приехала, Николай сразу позвонил и сказал: «Мы с тобой встречаемся завтра и больше никогда не расстаемся». Он предупредил, что, если я его обману, это будет его самым большим огорчением. По его словам, во мне он нашел то, что искал…
Когда мы решили пожениться, только моей сестре не понравилось, что он старше меня на девятнадцать лет. А мама мне доверяла, считала меня достаточно серьезным человеком. Брат просто любил Крючкова как актера. При первой же встрече все они были им очарованы. Он излучал столько обаяния, что разница в возрасте абсолютно не чувствовалась…
Когда мы поженились, у него была однокомнатная квартира на первом этаже, у меня комната. Мы съехались…»
В этом браке у них вскоре родилась девочка, которую назвали Эльвирой.
В 60—70-е годы Крючков продолжал сниматься в кино, был занят в нескольких спектаклях Театра- студии киноактера. В 1965 году ему наконец было присвоено звание народного артиста СССР. Он был, что называется, «живой легендой» советского кино, и любой режиссер почитал за честь для себя пригласить его хоть на маленькую, но роль в своей очередной картине. На многочисленных всесоюзных кинофестивалях Крючков был почетным членом жюри, часто представлял советское кино за рубежом. Однако, даже несмотря на огромную популярность этого актера в народе, иногда и ему приходилось быть жертвой элементарного хамства. Рассказывает актер В. Сошальский:
«В Ялте снимали фильм „Матрос с «Кометы“ (фильм снимался в 1957 году. –
Пришел я, взял его чемодан, отнес вниз… «Спасибо, мальчик, ты мне больше не нужен, – поблагодарил дядя Коля. – Придешь, когда эти уедут».
Николай Афанасьевич был одним из любимейших в стране киноактеров, однако студия платила за него рублями, а эти «черно…ые», как он их назвал, платили долларами…»
Не меньше недоброжелателей у Крючкова было и в кинематографической среде, где его называли «сталинистом». И в этом была своя правда. Несмотря на то что Крючков относился к Сталину неоднозначно, однако он никогда не участвовал ни в каких кампаниях по его разоблачению, поскольку в отличие от своих либеральных коллег видел в его деятельности не только один негатив. Сталин в его понимании был выдающимся политическим деятелем, который сделал много хорошего для своей страны. Поэтому, когда в конце 60-х, после чехословацких событий, в кругах советской интеллигенции разгорелась бурная полемика между державниками и либералами, Крючков выступил на стороне первых. Именно Крючков на страницах журнала «Огонек» (тогда он принадлежал державникам, а при Горбачеве уйдет к либералам) призвал власти сменить руководство в двух влиятельных кинематографических журналах – «Советский экран» и «Искусство кино», поскольку они имеют прозападную позицию. Власти прислушались к этому выступлению
