замуж за начальника геолого-разведочной партии Сергея Таежного. Этот человек здорово помог Жженову: выручил деньгами, пропиской. Жженов работал в Норильском театре вплоть до реабилитации в 1954 году (в этом же театре тогда играл и Иннокентий Смоктуновский).
В том году Жженов наконец вернулся в Ленинград и был принят в труппу Театра имени Ленсовета. А в 1956 году он вернулся и в кино. Режиссер Михаил Добсон (они познакомились в камере ленинградского НКВД) приступил к съемкам фильма «Шторм» и пригласил актера на одну из ролей – солдата Гаврилова. В те же годы у него родилась дочь Марина. Однако это рождение не спасло молодую семью от развода. Два года спустя, в 1957 году, Жженов вновь женился, и опять на актрисе – Лидии Малюковой. Этот брак принес еще одного ребенка, и вновь девочку – ее назвали Юлей.
В период с 1957 по 1966 год Жженов снялся в 18 фильмах, однако в большинстве своем это были эпизодические роли, которые сегодня мало кто помнит. Однако все роли, которые он играл, были положительные. Исключением стала роль в фильме «О чем молчала тайга», где он сыграл золотаря, который втихую мыл золото, губил людей в болоте. Однако, увидев себя на экране в подобной роли, Жженов зарекся играть подлецов. И с тех пор снимался исключительно в ролях положительных героев. Самые заметные его роли того периода выпали на фильмы: «Тишина», «Третья ракета» (оба – 1963) и «Июльский дождь» (1967). Однако роль в последнем фильме зритель так и не увидел – ее вырезали.
Первая известность к актеру Жженову, когда зритель его по-настоящему отметил и запомнил, пришла в 1966 году – с ролью автоинспектора ОРУДа в комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля». Хотя и здесь был эпизод, но актер сыграл его блестяще.
Затем были роли в фильмах: «А теперь суди…» (1967), «Путь в „Сатурн“, „Конец „Сатурна“, „Весна на Одере“, «Доктор Вера“ (все – 1968).
В 1968 году Жженов ушел из Театра имени Ленсовета из-за конфликта с главным режиссером Игорем Владимировым. Особенно этот конфликт усугубился после того, как актера избрали председателем месткома театра. В конце концов Жженов оказался перед выбором: либо потерять уважение своих товарищей по театру, либо встать на сторону администрации. И он подал заявление об уходе. И вот что удивительно: после этого в родном Ленинграде ему предложил работу только один театр – комедии, а в Москве – сразу семь. Жженов стал мучительно думать: куда идти? И неизвестно, чье предложение он бы тогда принял, если бы не случай. Ему позвонил главный режиссер Театра имени Моссовета Юрий Завадский и предложил роль, о которой артист мечтал всю жизнь, – Льва Толстого в спектакле по пьесе С. Ермолинского «Бегство в жизнь» (жену великого писателя должна была играть Вера Марецкая). Это и решило дальнейшую судьбу нашего героя. Он переехал в Москву и жил только этой ролью. Однако спектакль так и не увидел свет. Министр культуры Екатерина Фурцева, побывав на его репетиции, заявила, что грязное белье великого русского гения выставлять на всеобщее обозрение она не позволит. И не позволила.
В 1969 году на экраны страны вышел фильм Вениамина Дормана «Ошибка резидента», в котором Жженов сыграл главную роль – иностранного разведчика русского происхождения Тульева, который пребывает в Советский Союз как враг, но затем соглашается на перевербовку и работает уже против своих недавних хозяев. Эта картина принесла ему всесоюзную славу. В прокате она заняла 9-е место, собрав на своих сеансах 35,4 миллиона зрителей. А вот продолжение фильма – «Судьба резидента», появившаяся на экранах через год, собрала меньше зрителей – 28,7 миллиона, заняв 13-е место.
В 1969 году Жженов имел прекрасную возможность впервые в своей творческой биографии сыграть матерого уголовника: режиссер Анатолий Бобровский предложил ему роль Графа в картине «Возвращение „Святого Луки“. Однако директор „Мосфильма“ Николай Сизов воспротивился этому выбору, объяснив свое решение просто: „Если Жженов сыграет эту роль, то все симпатии зрителей будут на его стороне. Пусть лучше играет милиционера, но не бандита“. Но актер наотрез отказался играть другого героя, и в результате фильм вышел без него. Роль Графа в нем сыграл Владислав Дворжецкий.
Между тем, потеряв эту роль, Жженов через год получил другую, которая станет одной из лучших в его карьере. Речь идет о роли Вилли Старка в телефильме «Вся королевская рать». Первоначально на эту роль был утвержден прекрасный актер Павел Луспекаев. Однако в самом начале съемок (в апреле 1970 года) он скончался. И роль отдали Жженову. Позднее он признается: «Самая моя любимая роль – Вилли Старк».
А вот другую роль – генерала Бессонова – в фильме «Горячий снег» (1972) артист долгое время отвергал. Он тогда был сильно загружен в театре, съемками в других картинах, поэтому сниматься в ней не хотел. Но все тот же директор «Мосфильма» Сизов буквально упросил его согласиться на съемки. Как оказалось, не зря. Эта роль также стала одной из лучших в послужном списке актера. Именно за нее в 1975 году он был удостоен Государственной премии РСФСР и Серебряной медали имени А. Довженко.
Новая волна зрительской любви к Жженову пришлась на 1980 год, когда на экраны страны вышел фильм Александра Митты «Экипаж», где он вновь сыграл очередного «настоящего мужика» – командира лайнера Тимченко. В прокате картина заняла 3-е место, собрав 71,1 миллиона зрителей. В том же году Жженову было присвоено звание народного артиста СССР.
В следующее десятилетие актер снимался менее активно, чем в два предыдущих десятилетия, предпочитая больше времени уделять театру. На сцене Театра имени Моссовета он играл в спектаклях: «Суд над судьями», «Дядя Ваня», «Царствие земное» и др.
В 1981 году Жженов принял предложение Вениамина Дормана сняться в третьем фильме о резиденте – «Возвращение резидента». Однако эта картина оказалась намного слабее, чем две предыдущие, что не замедлило сказаться на ее прокатных показателях: в прокате фильм занял 15-е место, собрав 23,9 миллиона зрителей.
После развала Советского Союза Жженов практически прекратил сниматься в кино, сосредоточившись исключительно на театре. Как он сам признался в одном из интервью: «Смотрю на нынешнее кино и плачу. Во что оно превратилось: в чертовщину, в детективщину. Сплошная аморальность, проституционность. Мне жутко. Замечу, что коммунисты были правы, пропагандируя положительное в искусстве. Мне нынче предлагают играть только гангстеров да воров в законе. Деньги сулят немалые, но я отказываюсь».
В начале 90-х годов в Театре имени Моссовета появился новый спектакль – «На золотом озере» по пьесе Э. Томпсона. В свое время его ставили на Бродвее, затем появился фильм, в котором главные роли играли Генри и Джейн Фонда (отец и дочь). В московской постановке эти роли тоже сыграли отец и дочь, только уже Жженовы – Георгий и Юлия. Как признался после премьеры сам Жженов: «Для меня это не просто очередная роль, актерская работа по душе: это гражданский поступок, общественно значимая акция. В наше время, когда вокруг столько взаимной злобы, всякого беспредела, противопоставить этому сияющую чистотой душу; не пессимизм, к которому приходит в финале своей жизни человек, а продолжение веры в жизнь! Роль в этой пьесе утолила мою тоску по несыгранному».
В последние годы жизнь Жженова составляли театр и дом. Один его дом был в двухстах метрах от квартиры младшей дочери Юли, другой он построил под Москвой, на Икше. Там он обычно проводил свои выходные дни один или с женой Лидией Петровной. По словам актера: «Вообще мне нравятся женщины мягкие, слабые, нежные. А супруга у меня обладает отнюдь не покладистым характером. Поэтому мы часто ругаемся. У нас больше ссор, чем мира в семье. Я более крепок психически, что ли, а Лидия Петровна истерична, как большинство женщин. У нее истрепаны нервы, как у всякой актрисы с не очень счастливой судьбой. Ведь Лидия Петровна – прекрасная актриса была, в Питере огромный успех имела… Но мне уже поздно рыпаться…»
На ельцинские реформы Жженов смотрел с ужасом, хотя, казалось бы, столько лет проведший в ГУЛАГе, он должен был поступать наоборот и приветствовать уход коммунистов (к тому же сам он никогда членом КПСС не был). Но дело в том, что Жженов был истинно русским патриотом, который понимал, что как бы ни была жестока советская власть в отдельные периоды, но именно она сделала его родину сильной и процветающей. Поэтому, когда с распадом СССР многие коллеги Жженова бросились поддерживать новую власть (даже партийные билеты перед телекамерами сжигали), Георгий Степанович был одним из немногих, кто сохранил в себе человеческое достоинство. В одном из интервью он выскажется по этому поводу следующим образом:
«Слово „патриотизм“ сейчас больше ругательное, но я скажу, что патриотизм, любовь к России – это ведь не выдумки, это нормальное чувство нормального человека. Это свойственно каждому русскому человеку, а я русский до мозга костей. С точки зрения нынешних российских евроамериканцев, всех этих „чикагских мальчиков“, я даже ура-патриот. И оправдываться не собираюсь. Если нашим „чикагским мальчикам“ близка идея евроамериканского развития, почему я должен стыдиться идеи великой
