2 июня в Дом офицеров, где выступала Таганка, был отряжен «книголюб» Лев Лисиц.
Когда он вошел в зал, там вовсю шла репетиция. Высоцкого Лисиц никогда до этого живьем не видел, однако довольно быстро нашел – по его баритону. Когда в репетиции возникла пауза, гость подошел к артисту и представился. Затем речь зашла непосредственно о концертах. Высоцкий сообщил, что краем уха уже слышал о том, что его собираются пригласить выступить в Минске, но не знает, где именно. Лисиц уточнил: в одном НИИ, в зале на семьсот человек. И спросил насчет оплаты. Тут Высоцкий внезапно заявил, что если его очень попросят, то он готов выступить один раз, но бесплатно. Лисиц удивился: «У нас в институте работает тысяча триста человек. Каждый хочет пригласить семью и своих друзей. Нам нужно, чтобы вы выступили хотя бы пять, а то и десять раз, чтобы все могли послушать вас». Услышав это, Высоцкий улыбнулся и сказал, что готов выступить, сколько потребуется. «Выступать я буду с Иваном Бортником, – сообщил он. – Так что вопрос оплаты обговаривайте с ним». И он указал на человека у рояля.
Бортник был немногословен: узнав, что от него требуется, он назвал сумму гонорара за концерт: 300 рублей Высоцкому и 100 – ему. Лисица эта сумма вполне удовлетворила. Он вернулся к Высоцкому и сообщил ему дату первого концерта: 9 июня, в полшестого вечера. И при этом спросил: «У нас все будет „класс“?» Высоцкий ответил коротко: «У меня всегда все „класс“!»
Поскольку в Москве продолжаются съемки фильма «Маленькие трагедии», Высоцкому приходится ездить на них из Минска. 6 июня он вместе с Леонидом Куравлевым снялся в эпизоде «у собора», а на следующий день участвовал в съемке крупных планов эпизода «в доме Донны Анны». В тот же день состоялось обсуждение худсоветом студии отснятого материала. Он был признан удачным, замечаний практически не было.
Первый концерт Высоцкого в Минске состоялся 9 июня. Он начался в половине шестого вечера в зале «БелНИИгипросельстроя». Актеров привез туда из гостиницы «Минск» один из организаторов этого мероприятия Лев Лисиц. В этот день 90 % билетов было распространено среди сотрудников института. Там даже был сокращен обеденный перерыв, чтобы не задерживать начало концерта. Объявлял артистов все тот же Лисиц. В начале представления Высоцкий и Бортник показали зрителям отрывок из спектакля «Павшие и живые», после чего Высоцкий остался на сцене один и «показал», как он сам выражался, довольно много песен. Все прошло замечательно. Концерт длился почти полтора часа, после чего артисты уехали на вечернего «Гамлета».
Сразу после спектакля Высоцкого пригласили в минский Дом кино. Поскольку вечер организовал его старый приятель кинорежиссер Виктор Туров, отказать он не смог. Тамошние посиделки длились аж до утра. Причем Высоцкий и там спел несколько песен. В гостиницу он вернулся около семи утра и сразу лег спать. А в десять утра у него был назначен второй концерт в НИИ. Поэтому, когда за ним приехал все тот же Лисиц, Высоцкий спал. Однако гость так настойчиво и сильно бил в дверь, что Высоцкий эти удары все-таки услышал. Узнав, кто пришел, он щелкнул защелкой. Далее послушаем рассказ самого Л. Лисица:
«Я открываю дверь до конца, чтобы зайти в номер… и… о боже!.. я вижу со стороны спины в костюме Адама Владимира Высоцкого, направляющегося через гостиную комнату в спальню. Оказывается, что он спал на французский манер голышом. Но меня поразила не обнаженность великого человека, а накачанность его фигуры. Я сразу увидел, как играют мощные тренированные мышцы спортсмена. Ни грамма лишнего жира, это было то, что сейчас в новом лексиконе определяется словом „качок“… А Высоцкий тем временем лег в постель. И тут, увидев его лицо, я понял, как он устал. Таким робким, неуверенным голосом я у него спрашиваю:
– Владимир Семенович, у нас остается около часа до выступления.
– Да, я помню. Посидите здесь и дайте мне возможность подремать минут сорок. Скажите, за какое время мы на машине сможем добраться до института?
– Минут через пятнадцать будем на месте.
– Машина здесь? Она может подождать?
– Конечно, сколько нужно.
– Я поеду выступлю.
Я спрашиваю: можно ли запустить в зал людей, ведь зрители давно собрались.
– Да, конечно, запускайте.
Я вышел в соседнюю комнату к телефону. Мне показалось, что Высоцкий накануне поздно лег спать. Но я не знал, что он всю ночь провел в Доме кино… Позвонив в институт, я вышел на улицу и предупредил водителя, что нужно будет подождать минут сорок. Тот в ответ: «Пожалуйста, пожалуйста, подожду сколько нужно». Поднимаюсь тихонько в номер. Почитываю какую-то прессу. Проходит сорок минут – я вынужден его будить. Высоцкому плохо. Я предлагаю вызвать врача.
– Нет, не надо, но прошу вас, отмените концерт.
Я «упал», что называется:
– Владимир Семенович! Вы же сказали сорок минут назад… Уже в зале сидит семьсот пятьдесят человек…
– Ну что поделаешь. Отменяйте. Я отдам эти концерты обязательно.
– Владимир Семенович, дело в том, что у людей оторваны корешки на билетах…
Он, видимо, понял ситуацию, она его взволновала, ему стало хуже. Минуты идут, уже одиннадцать часов. А он говорит:
– Вызывайте мне врача, «Скорую». Мне сделают укол, и я выступлю.
Я тут же по телефону вызываю «Скорую». Затем звоню в институт:
– Мы минут на 30–40 опоздаем, потому что Владимир Семенович после спектакля очень устал, поздновато лег спать. Попытайтесь успокоить зрителей.
– Хорошо, но он будет? – допытывается Надя Зайцева по телефону.
– Сказал, что будет точно…
Приехал врач, невысокого роста, с сестричкой, как полагается. Мы буквально вбежали на этаж к Высоцкому. Я остался в гостиной, а врач и медсестра подошли к нему, лежащему на постели… После укола врач сказал мне:
– Владимир Семенович предупредил меня, что сегодня состоится концерт. Но прошу вас полчаса его не беспокоить, он должен еще отдохнуть…
Я опять звоню в институт, объясняю, что нас надо ждать к двенадцати часам. А Высоцкий почти не спит, услышав мой разговор по телефону, спрашивает:
– А люди в зале сидят?
– Да, сидят, но сильно волнуются…
Часов в двенадцать Высоцкий поднимается с постели, спокойно одевается. Но я сразу замечаю, что движения его не такие энергичные, как раньше. Он берет гитару: «Ну, поехали!»
Закрыли номер, он сдал ключи вахтеру. Как только мы сели в машину, Высоцкий спрашивает:
– По пути есть какое-нибудь кафе, чтобы можно было стаканчик шампанского принять?
– Есть, Владимир Семенович, но у вас же выступление!
Он оборачивается и так внушительно:
– Поверьте мне, что я лучше всех знаю, что мне нужно сейчас.
Я не стал перечить и попросил водителя заехать по пути в кафе «Ласточка», что на улице М. Горького, а ныне – Богдановича. Зайдя в кафе, я прежде всего спросил, есть ли у них шампанское. Официантка небрежно мне посоветовала приходить вечером, после обеденного перерыва. Сейчас шампанского нет. Но когда я назвал того, кто сидел за столиком, она засуетилась, мгновенно принесла бутылку. Заказал я, естественно, пару бутербродов и какой-то воды. Время нас поджимало, потому что приближался час дня. Могу сказать точно, что Высоцкий выпил из той бутылки не более 150–180 граммов. Мы сразу же рассчитались, сели в машину и поехали в институт, благо от «Ласточки» ехать было не более 3–4 минут. За это время ни один человек не ушел из зала института, хотя все волновались и суетились…»
Концерт начался во втором часу дня и длился чуть больше часа. Несмотря на то что Высоцкий вел концерт с заметным напряжением, никто в зале даже не догадался о том, какие события ему предшествовали. Чтобы спеть больше песен, Высоцкий отказался от привычных комментариев к ним и пел практически без остановок (он исполнил 16 произведений). Правда, исполняя последнюю песню, он не
