узнала ее на фотографии школьной поры. Наташка, кстати, сама не узнала Серегина. В таком случае, как он мог в процессе скоростного движения в аэропорт определить, что одна из голосующих на дороге женщин именно Наталья, «которая ничуть не изменилась»? Нюх как у собаки и глаз как у орла? Не верю! А следовательно, ему заранее должно быть известно, что мы рванем на встречу не на электричке (кстати, удобнее), а на машине. Спецпропуска у нас нет, но не факт, что остановимся мы именно в том месте, где остановились. Есть и другая, второстепенная дорога. Короче, он не ясновидящий. Да знал он наши личности! Еще со вчерашнего дня знал. Наверняка помощники фотографии предъявили. И у Володькиного дома, и на кладбище, и в машине… Идиотка! Вчера по дороге к дому тайком, чтобы не пугать Наташку, оглядывалась по сторонам, опасаясь преследования! Всю шею отвертела. Да к моменту возвращения нас там уже поджидали. Адрес и все остальное по старым Наташкиным данным нашли. Какое-то время загадкой, возможно, была только моя личность… «Загадочная женщина, блин!» — как сказала бы подруга. Но меня быстро вычислили. Сразу после того, как мы вернулись домой. Где-нибудь на лестнице нашего этажа околачивались. Может, и до дачи проводили. Кто же такой на самом деле был Кириллов? И за что его убили?
В следующую секунду мне стало не до рассуждений. Прямо на меня надвигалось нечто похожее на зомби, но вполне прилично одетое. Вперившись совершенно стеклянным взглядом в середину моего лба, он шел прямолинейно, как ледокол. Сталкиваясь с ним, встречный и поперечный люд отскакивал в сторону. Его обзывали, толчками пытались сбить с курса, он этого просто не замечал. В правой руке у него была небольшая спортивная сумка, сверху небрежно лежала серая ветровка. Я застыла на месте, как ледяной торос, жалея, что столь опрометчиво выскочила из-за стола. В конце концов, давиться горячим блюдом гораздо лучше, чем вот так безвольно ожидать развязки. Теперь и не узнаю, «какой обед нам подавали».
Эта самая развязка наступила неожиданно — «ледокол» наткнулся на огромный «айсберг». Последний — сплошной мышечный массив весом эдак килограмм сто пятьдесят плюс непомерный чемодан — в свою очередь плыл по людскому морю, считаясь только с самим собой, высматривая кого-то на горизонте. Как раз наперерез зомби. Столкновение было неизбежно, чему я искренне порадовалась. Первыми упали чемодан и спортивная сумка. Следом, немного поколебавшись, рухнул зомби. Прямой наводкой на чемодан спортивного молодого человека. Сам он даже не пошевелился и с удивлением смотрел на поверженного. А тот и не думал вставать. Более того, попробовал устроиться на чемодане с большим комфортом. Благо размеры позволяли. Подскочившие стражи порядка с трудом оторвали мужчину от чужого багажа. Заодно пытались всучить «айсбергу» и спортивную сумку, но он брезгливо поморщился и не взял. Молча кивнув в сторону «зомби», продолжил свой маршрут. Как оказалось, насильно возвращенный в вертикальное положение пассажир был пьян до созерцательного состояния. Созерцать всю возню вокруг себя созерцал, а осмыслить, увы, не мог. Третий день пытался улететь на родной Дальний Восток, но уж слишком дальним он оказался, у авиакомпании керосину не хватало. Не иначе, как остатки по каплям выжимали. С помощью каждой очередной добытой непосильным выжиманием копейки.
Я тихонько поругивала себя. В принципе, служила безобидному мужику путеводной звездой, если допустить, что она горела у меня во лбу. Именно на нее он шел. Можно и по-другому: шел от столба к столбу. Я просто оказалась очередным.
Время тянулось, а скрасить свое ожидание мне было нечем. Да и ноги отстояла. Хотелось отправиться внутрь терминала и попытаться отыскать свободное место, но маячила угроза разминуться с Наташкой, которой по всем меркам следовало бы уже облопаться мороженым на десерт и выползти из ресторана, а заодно из зала приема официальных делегаций и VIP. Неужели равноправие? Международные рейсы тоже тормозят с вылетом? Звонить подруге не хотелось. А из принципа! Променять меня на мороженое и хитрого Серегина! Могла бы и сама позвонить.
В конце концов, наступила стадия пофигизма — закономерный результат всеобъемлющей жалости к себе. Я отправилась обеспечивать себе место для посадки, старательно фильтруя поток пассажиров, провожающих и встречающих. Всех, кто направлялся к выходу. Вот тут-то судьба и «скрасила» мое пребывание в аэропорту, подкинув мне очередной сюрприз. Я оперативно юркнула в сторону. Легко взяв барьер в виде сумки, похожей на длинную раздувшуюся сардельку — искусственно и неожиданно созданное на моем пути препятствие (ребенок изображал тепловоз или буксир-толкач, где сумка — что-то толкаемое), понеслась дальше. Не оглядываясь! Просто боялась еще раз встретиться взглядом с тем типом, который преследовал нас с Натальей от Даниловского монастыря. Наверняка бы узнал, за несколько дней я не очень постарела и изменилась. В вагоне метро он показался мне жутким, сейчас выглядел вполне сносно, походил на отошедшего от дел рядового заросшего бандита. Может, оттого, что лицо спокойно и не искажено яростью, а глаза прикрыты затемненными очками? Волосы аккуратно зачесаны назад и не свисают на скулы. А вот одежда та же самая: джинсы и темно-синяя футболка. Неужели так в одной и щеголяет? Но каков трансформер, а?! Все то же самое, а внешний вид вполне добропорядочный.
Оглянуться позволила себе только у входа в VIРзал. И то благодаря охраннику, который настырно интересовался у меня подробностями о личности, которую я встречаю или провожаю. Номер рейса, откуда, фамилия, имя, отчество. Вот тут я в замешательстве и оглянулась. Смотреть было уже не на кого. Слишком далеко от входа-выхода, да и ушел объект. Охранник насторожился и повторил вопрос. Врать не стала. Пояснила, что встречаю приятельницу — Кузнецову Наталью Николаевну, из ресторана с европейской кухней. Номер рейса не суть важен, но прилетит не иначе как на метле, если ее, наконец, оттуда выметут.
Что говорил мне охранник скучным голосом, не слышала. Решила отбросить амбиции и позвонить Наташке. К моему великому удивлению звонок остался без ответа. Две последующие попытки дали тот же результат.
Наверное, на моем лице появилось что-то такое, что заставило охранника замолчать. Я скороговоркой отбарабанила личные данные Серегина, приблизительное время его отлета куда-то за границу. От «фонаря». Глотнув очередную порцию кондиционированного воздуха, попросила связаться с рестораном и срочно напомнить о моем прозябании по другую сторону зала для избранных если не самому Серегину, то его спутнице. Я так и не поняла, почему меня пропустили. Тем более что возвращаться к давно холодному «горячему» не планировала. Наоборот, рассчитывала на скорое появление перед собой подруги, хотя в душе рос и ширился темный клубок тревоги.
Наташка сидела за столиком никакая, причем одна. Нельзя же считать подходящей компанией четыре пустые креманки от мороженого. Увидеть меня она явно не рассчитывала, а посему разревелась. Вполне интеллигентно и радостно. Иначе зачем ей было скалиться, мученически изображая улыбку?
— Тебя приковали к столу! — с трудом сдерживая испуг, выразила я свое негодование. — И пытали мороженым. Где Серегин? Его время почти истекло. Или рейс перенесли?
— У тебя есть деньги? — давясь слезами, простонала подруга. Я вопросительно подняла на нее глаза. — Надо заплатить за ужин. Только не говори, что он прошел без твоего участия. Есть деньги, спрашиваю?
— Не зна-аю, — теряясь в догадках, протянула я и полезла в сумку. — Если не забыла взять кошелек… Надо же… Не забыла.
— Давай тысячу, остальное наскребу.
Наташкин вздох облегчения поколебал поверхность растаявших остатков мороженого в одной из креманок. Чтобы подруга могла допустить такое безобразие — не вылизать креманку до блеска… Она и не допустила. Уверенность в себе медленно, но верно возвращалась на свое законное место. Физиономия подруги снова обрела все краски жизни.
— Коз-зел! — с чувством выдала она. — Представляешь? Только ты отчалила, как Серегину позвонили. Он тык-мык, а зарядка-то тю-тю! Аж с лица спал. Наташенька, говорит, выручи бывшего однокашника, дай на пару минут свой мобильник, мне срочно по работе перезвонить надо. Я как последняя идиотка достаю мобильник, отдаю ему. Думала, здесь и переговорит, а он телефон хвать, извинился и убежал. С вещами. Я и рта открыть не успела.
— И когда же эта пара минут истекла?
— Больше чем полчаса прошло. Вообрази, какую я из себя мымру корчила перед официантом. Он ко мне с подведением итогов, а я ему очередную порцию мороженого заказываю. Веришь, первый раз вкуса не
