решит ее проблему, а Тамара… Ей он помочь не в состоянии, хорошо уже то, что выплеснула на него застоявшуюся горечь.
В последующие дни в голосе брата появилась некая озабоченность, которую вначале он старательно прятал за бравадой: «Да ладно тебе, все в порядке». Затем Андрей позвонил сам и прямо спросил, знает ли Владимир своих врагов. Выяснилось, что неизвестное лицо стало донимать Андрея, принятого им за Владимира, телефонными звонками с предложением продать имеющуюся у него информацию об обнаруженных им кладах. Андрей, как мог, отшучивался, пока не посулили расправу над женой и дочерью. Владимир понял серьезность угрозы, попросил брата немедленно перенести всю имеющуюся в компьютере информацию на диски, а для двух определенных разделов задействовать флэшку, после чего все первичные данные уничтожить. Телефон отключить, поездки к лекарю временно прервать, из квартиры не вылезать. Он постарается как можно скорее вылететь в Москву, а пока свяжется со своим другом Серегиным и попросит помощи для Андрея. Больше Владимир брата живым не видел.
Прилетел он в столицу только на третий день. Пока добрался до Екатеринбурга, пока купил билеты… Встречал его мрачный Серегин. Со слов соседки, выгуливавшей в шесть утра собаку, «Володенька, как всегда, рано утром куда-то отправился. Ответил на мое приветствие, сказал, что едет за город за грибами».
Тело Андрея нашли совершенно в другой стороне от его привычного маршрута, на одной из подмосковных новостроек. Официальной причиной смерти значилась острая сердечная недостаточность. «А что вы хотите? — возмущался седой патологоанатом. — Скажите спасибо, что покойник с аневризмой вообще до таких лет дожил. А многочисленные травмы его головы и тела получены не ранее чем через несколько часов после смерти. Результат падения с большой высоты». Каким образом покойник ухитрился столкнуть самого себя вниз, патологоанатома не интересовало. В свою очередь, следствие устраивала естественная причина смерти Кириллова Владимира Родионовича, в качестве которого Андрей и был опознан женой Тамарой Васильевной и дочерью Мариной. После этой необходимой процедуры обеих с трудом привели в чувство. Одежду покойного они взять отказались. Все остальное, по-видимому, изъяли рабочие, обнаружившие тело на стройке. В том числе и паспорт, как считало следствие.
По настоянию Серегина Владимир, вынужденный поселиться у него, не пошел в милицию заявлять о своем воскрешении. Семья тоже оставалась в неведении. А потом Владимир позвонил тетке. Очень страшился этой минуты, но ему даже ничего не пришлось объяснять. Она сама все поняла, сразу после того как он выдохнул в трубку: «Тетя Лиза…» Только спросила: «Когда?..» Он пытался что-то мямлить, но она оборвала тихим: «Я знала, что он обречен. Прилечу, только меня надо встретить».
Владимир рассчитывал, что с приездом Елизаветы Марковны поставит все на свои места. Андрей будет похоронен под своим именем. Где — решать ей. Слушая в квартире Серегина правдивый рассказ Владимира, Елизавета Марковна тихо плакала. С трудом ее заставили прилечь в комнате Виталия, но она так и не сомкнула глаз. Долго молилась, а потом уже с просветлевшим лицом обратилась к Владимиру:
— Не бросай меня одну, Володенька. И дай слово похоронить здесь, рядом с Андрюшенькой и его родным отцом Рудольфом. Как жаль, что при жизни ему, мне и Рудольфу выпало слишком короткое время любить друг друга. Андрюша так и не смог называть моего второго мужа папой, хотя у него с Оскаром были неплохие отношения… Лучше, чем со мной. Сын был против моего второго брака. Подумай, Володенька. Все ведь не так сложно. Мы хорошо обеспечены. Тебе и самому лучше уехать, ведь в живых не оставят. Аннушка мне этого не простит. Надо только забрать документы Андрея. Не думаю, что он ездил в лес к вашему старичку с загранпаспортом. А вы с братом удивительно похожи. Просто одно лицо. Поживешь, сколько сможешь, там будет видно.
Владимир кивнул, соглашаясь с теткой. Осталось непонятным, в чем именно.
Накануне похорон Кириллов с Серегиным крепко выпили.
— А ведь предложение твоей тетушки — это реальный выход! — сказал Серегин. — Не сможешь жить без России — женишься второй раз на своей Тамарке. Как гражданин Канады. И переедешь в Россию. Зря ты не разглядел в Тамарке свою судьбу. Кстати, пора утешить твою вдову и будущую жену, а заодно и дочь. Маринка сказала, что мать практически не встает с постели…
На трезвую голову Кириллов такого бы не сделал… Телефонную трубку сняла сама Тамара. Он успел только поздороваться, постаравшись вложить в приветствие максимум теплоты. Ответом был дикий крик жены и звук глухого удара. Дальше тишина, нарушаемая потрескиванием на линии. Он отключился. Оба друга мгновенно протрезвели. Серегин решил было повторить попытку, чтобы извиниться, но Владимир не разрешил: «Хватит с нее мучений. Пусть уж похоронит и окончательно успокоится. По крайней мере будет знать, что неприятностей от меня больше не получит». Как же он ошибался!
На похороны брата Кириллов не поехал, прислушался к просьбе тетушки и совету друга. Поминали «его» в его же квартире. При этом случился неприятный казус. Во время поминальной речи, произносить которую выпало на долю Серегина, упала с тумбочки фотография Владимира. Кто-то из присутствующих вернул ее на место. И хотя Валерий Павлович старательно избегал называть покойного по имени, ограничиваясь местоимением «он», фотография слетела опять. Серегин сам водрузил ее на телевизор, рядом поставил стопку водки, накрытую кусочком черного хлеба, и убедительно попросил Володьку вести себя достойно. Речь удалось договорить, но под реплику Марины: «Отца убили!»
Вопреки уговорам Серегина, Елизавета Марковна, казавшаяся безучастной ко всему, что происходило на поминках, осталась ночевать в квартире Владимира. Вполне понятное желание. Серегин, убедившись в добросовестности Андрея — вся информация из компьютерной базы данных была удалена, взял загранпаспорт Андрея (свой Елизавета Марковна заблаговременно оставила у него), заблокировал Интернет и уехал домой. Через два дня Владимир вместе с тетушкой — копией его собственной матери — улетел в Канаду. Душевное родство помогло им пережить первые, очень сложные дни адаптации — ей более-менее смириться с потерей и порадоваться в какой-то мере новому обретению сына, ему — непривычности обстановки. Впрочем, иногда он забывал, что находится за границей. Канада — страна иммигрантов.
До своего отъезда в Россию Андрей предпочитал жить в Ванкувере. Третий по величине город Канады отличался мягким климатом и чистым воздухом. Расположенный на побережье Тихого океана, он впитывал в себя не только запах океана, но и удивительные запахи лесов и гор. Загородный дом матери в тридцати минутах езды от Ванкувера Андрей навещал редко, наездами на пару часов. Владимира же вполне устраивала «загородность». Он с головой окунулся в любимую работу и вскоре уже автоматически откликался на имя «Андрюшенька». Чуть позже перестал комплексовать по поводу своего иждивенчества. Бывший друг семьи Рудольфа Кириллова, бывший работник советского посольства в Москве Оскар Отвей, не обидев свою дочь от первого брака, оставил любимой второй жене значительные средства, малую часть которых, по словам Елизаветы Марковны, она почитает за счастье проживать вместе с «Андрюшенькой». Все на благотворительность не пустишь.
— Ты сразу прихватил с собой диски и флэшку! — ахнула я, заставив Кириллова отвлечься от темы материальных благ.
— Разумеется. Андрей успел выполнить мою просьбу и переправил все на временное хранение знахарю. Забрать было не сложно.
— Фига себе! — возмутилась Наташка. — Вот и верь после этого снам. А заодно и астрологам. Ирка, помнишь, Ольгино высказывание: «Душа покойного Кириллова мается, просит о помощи». Да в тот момент, если разобраться, она, эта помощь, только нам была нужна да Тамарке с Маринкой. И как не свихнулись!
— Еще не поздно, — с готовностью доложила я. — Омлет жалко.
— У меня в машине сумка с провизией! — спохватился Димка. — Боялся, как бы родная жена с голоду не опухла.
— Килограммом больше, килограммом меньше… — живо отозвалась Наташка. — Нервную систему лучше всего подпитывать голоданием. Немного позверствуешь, зато потом — полное равнодушие ко всему на свете. Правда, когда немного подкрепишься.
— Я поняла, почему ты вернулся, — с небольшим акцентом от жадности — запихнула в рот слишком много конфет с ликером (еще раз убедилась, что все-таки правильно выскочила замуж за Димку), сообщила я Кириллову. Кажется, он меня плохо понял. Остальные тоже выражали полное недоумение. Может быть,
