неизвестны Кастро? Не доносил ли он сам о них кубинской госбезопасности и не был ли послушным орудием в ее руках?
Журналист Джордж Крайл в своей статье «Загадка АМ/ЛАШ» пытается проследить карьеру Роландо Кубелы.
Он был активным участником революционной борьбы против Батисты. В октябре 1956 года застрелил в ночном клубе начальника военной разведки. (Примечательная деталь: чиновников-садистов революционеры не трогали, потому что они и так вызывали ненависть в народе, а убивали в первую очередь тех, кто обращался с задержанными более или менее человечно.) После победы революции Кубела возглавил влиятельный Союз студентов. Он упивался своей славой и влиянием, кутил, носился по Гаване в огромном автомобиле, пока не задавил насмерть женщину. Этот несчастный случай оказался непосильным ударом для его нервной системы, которая, кстати сказать, была сильно расшатана уже и первым убийством. Кубела начал лечиться у психиатра.
Тем временем многие революционеры все с большим подозрением наблюдали за сдвигом Кастро в сторону коммунизма. Где-то в начале 1960 года два старых друга — Хозе Алеман и Хозе (Пепин) Наранхо — пришли к Кубеле и пытались уговорить его убить Кастро. «Куда мне, — ответил Кубела. — Я сейчас совсем развалина, ни на что не гожусь. Поэтому не могу сказать вам ни да, ни нет». Алеман попытался даже воздействовать на него через психиатра, услуги которого он оплачивал. Но когда второму приятелю — Хозе Наранхо — Кастро неожиданно предложил пост министра внутренних дел и тот принял его, Алеман бежал с Кубы. Наранхо же стал доверенным лицом Кастро. пробовал его еду, охранял в часы отдыха.
Таким образом вскрывается ключевой момент: министр внутренних дел в правительстве Кастро, его доверенный помощник, знал, что Кубела был готов взяться за убийство Кастро, если бы только здоровье ему позволило. Мог ли Наранхо не донести об этом своему вождю? Хотя бы для того, чтобы выгородить себя, представить в нужном свете свою роль в этих обсуждениях? Конечно, не мог. Вывод можно сделать только один: психически неустойчивый, пьющий, истеричный Роландо Кубела с самого начала был под контролем Кастро, действовал с его ведома и согласия. Провокация, в которой он играл главную роль, как две капли воды похожа на провокацию «Трест», организованную советскими чекистами в 1920-х годах. Цель у нее была двоякой: с одной стороны, Си-Ай-Эй, попавшееся на крючок, сосредоточило все усилия на использовании «изменника» Кубелы и почти не занималось иными вариантами; с другой стороны, в случае, если бы участие Кубы в убийстве президента Кеннеди вскрылось, Кубела был бы выставлен живым свидетелем, который рассказал бы со всеми подробностями, как, где, когда Си-Ай-Эй подговаривало его убить Кастро, какими зловещими орудиями снабжало.
Именно поэтому во время контактов с агентами Си-Ай-Эй в сентябре-ноябре 1963 года Кубела так настоятельно требовал встречи с Робертом Кеннеди или с кем-то из высокопоставленных представителей американского правительства. Именно поэтому ему позволяли разъезжать по свету и после убийства президента, заверять агентов Си-Ай-Эй и кубинских эмигрантов, что заговор на жизнь Кастро вот-вот будет приведен в исполнение. И лишь когда Си-Ай-Эй убедилось, что пресловутый АМ/ЛАШ на самом деле работает на Кастро и прекратило контакты с ним (середина 1965 года), Кубела был арестован кубинской госбезопасностью и предан суду. Оставлять такого неустойчивого субъекта и далее на свободе было слишком рисковано. Кары же он заслуживал уже давно — за свои переговоры с Алеманом об убийстве вождя. Кастро расстрелял тысячи людей и за меньшую вину. Но этот еще мог пригодиться в качестве свидетеля, и его оставили в тюрьме, в довольно приличных условиях.
К тому времени Кастро уже понимал, что интервью, данное им журналисту Даниэлю Харкеру 7 сентября в Бразильском посольстве, в котором он предупреждал, что американские лидеры могут поплатиться жизнью, если будут злоумышлять на жизнь кубинских вождей, было ошибкой. Эти угрозы, произнесенные за 10 недель до гибели президента Кеннеди, оказались важной уликой, указывавшей на то, что у Кастро были по крайней мере мотивы для убийства. Поэтому-то в суде над Кубелой его переговоры с Си-Ай-Эй д о убийства президента не упоминались — это сделало бы наличие мотивов несомненным.
Интервью Кастро в бразильском посольстве было дано в тот же день, когда Кубела — после долгого перерыва — возобновил контакты с Си-Ай-Эй во время поездки в Бразилию. В эти же дни Освальд прекращает свою прокастровскую пропаганду, а в кубинское посольство в Мехико-сити прибывает новый сотрудник (Мирабель), который три недели спустя встретится там с Освальдом. Машина завертелась.
Знал Кастро и о попытках Си-Ай-Эй использовать мафию для его уничтожения. После гибели Роселли в июле 1976 года журналист Джек Андерсон опубликовал в Вашингтон пост (7 сентября 1976) краткое содержание рассказа этого импозантного гангстера, который впервые обратился к нему еще в 1967 году. Отравленные пилюли (если Роселли вообще передал их на Кубу) так и не попали в тарелку кубинского диктатора, снайперы якобы были пойманы на крыше дома в Гаване и под пытками назвали имена пославших их.
Согласно версии Роселли, Кастро завербовал /для убийства президента/ тех самых членов преступного мира, которые были посланы убить его. Это были кубинцы, входившие в старую шайку Трафиканте. Вместе с кубинской безопасностью они вовлекли бывшего морского пехотинца Ли Харви Освальда… Роселли не мог сказать с уверенностью, стрелял Освальд в президента или был исключительно подставной фигурой, в то время как другие осуществили убийство с более близкого расстояния. Когда Освальда схватили, заговорщики испугались, что он может выдать их… Поэтому Джеку Руби было приказано уничтожить его…
Хочу отметить, что я уже кончал писать эту книгу, когда история, рассказанная Роселли — свидетелем, заплатившим жизнью за то, что знал слишком много, — попалась мне на глаза. Удовлетворение, испытанное мною при этом, было похоже на чувство студента, заглядывающего в конец задачника и убеждающегося, что решение трудной задачи, над которой он бился так долго, точно совпадает с ответом, напечатанным там.
14 ноября 1962 года из Гаваны в Вашингтон было послано письмо на имя некоего Антонио Родригеса. Адрес на конверте оказался несуществующим, поэтому почтовая служба стала разыскивать адресата по справочникам и доставила его Антонио Родригесу, работающему шофером в дипломатической миссии Венесуэлы. Содержание письма было таким необычным и тревожным, что шофер немедленно доложил о нем своему начальству. Приводим текст письма с некоторыми сокращениями:
Товарищ Родригес!
В связи с тем, что Кеннеди упорно продолжает готовить вторжение на Кубу, наши планы покушения на его жизнь должны быть приведены в действие. О деталях я не пишу, ибо все необходимое ты и так уже знаешь…
У меня нет возможности связаться с тобой более безопасным способом, поэтому я посылаю это письмо. В Америке не принято вскрывать чужие письма, так что все должно пройти гладко. Настоящий коммунист не боится идти на риск. Нам придется полагаться на самих себя, потому что СССР не занял твердой позиции в отношении Кубы.* Такие вопросы решаются на высшем уровне, и настоящий коммунист не станет оспаривать принятые решения…
Дальнейшие известия я пошлю более безопасным способом. Ответь мне поскорее. Обнимаю,
Пепе
* Письмо написано через месяц после Карибского кризиса.
Секретная служба была поднята на ноги, и началось разветвленное расследование этого странного дела. Выяснилось, что в Вашингтоне проживает некий Родригес-и-Джонс, связанный с работниками кубинской миссии при Организации американских государств — Хозе Моллеоном Каррера и Квентином Пино Мачадо. Последний был известен как главный подручный Кастро в террористической деятельности еще со времен гражданской войны. Он заведовал подготовкой и засылкой диверсантов. Оба дипломата были замешаны в похищениях и избиениях кубинских эмигрантов в Вашингтоне. Когда один из таких беглецов был похищен и увезен в Балтимор для допроса, Антонио Родригес-и-Джонс входил в эту группу похитителей и нес караул у квартиры, в которой содержался похищенный.
Выяснилось также, что отец Родригеса-и-Джонса, Антонио Родрегес-и-Эсхазабал, воевал на стороне Кастро в гражданской войне (а возможно — еще и в Испании, на стороне коммунистов), что после прихода
