Впрочем, Константин Устинович готов к этому и уже поднабрался международного опыта. Но вот сможет ли он на первых порах противостоять экстремизму Пономарева, который апеллирует к своему «профессиональному» знанию проблем, людей, к опыту в этой области.
Однако, полагаю, быстро освоится. И поможет ему Загладин, который «вхож» к Черненко и который будет подсказывать ходы до того, как Б.Н. прибежит с папочкой.
У Суслова, бывало, с такими вещами не забалуешь. Он не любил непрошенных советов, да и Загладина не очень жаловал: в сусловском смысле не проглядывалась в нем «партийность», а уж о скромности и говорить не приходится.
27 февраля 82 г.
Весь февраль не писал. Занят был в начале итальянцами (пока Загладин был с Черненко на съезде ФКП). Написал, в частности «Реплику», опубликованную в «Правде». Воспринята в мире, как «примирительный» шаг. Между прочим, в первом варианте я попытался для ради объективности, хотя бы перечислить термины, в которых итальянцы нас кроют («окостенение мысли», «превращение марксизма- ленинизма в государственную идеологию - кодекс омертвелых догм», «державная политика» и т.п.). Андропов вместе с Тихоновым предложили Б.Н.’у эту страницу целиком вычеркнуть.
И опять мы открыты для ударов: итальянцы публикуют все, что мы печатаем в ходе полемики, а мы даже не цитируем. Они развернули против нас, против «реального социализма» ядовитую кампанию, и уже не оглядываясь, раздевают нас перед лицом и своих коммунистов, и всего мира.
11 февраля я с Мостовцом и Уласевичем полетел в Канаду на съезд компартии. Дневник примерно такой:
12 часов полета до Монреаля. Гренландия. Аэропорт «Мирабель». Яковлев, консул и другие. Гуляние по аэропорту с Александром Николаевичем - весь закомплексованный за то, что он 9 лет в «этой ссылке»: якобы за статью в «Правде» с оскорблением патриотизма. Он был тогда зам. зав. Отделом пропаганды ЦК. Разговоры о Брежневе, Подгорном, Демичеве, Зимянине, Боголюбове. Последнего он в 1962 году отказался взять к себе в Отдел зав. сектором за «убожество». Черненко, оказывается, тоже был зав. сектором у него в Отделе. Стоны о возвращении домой. Человек, который, к моему удивлению, считает, что он еще много мог бы сделать, дай ему соответственное поле деятельности.
Через 4 часа сели в аэробус и улетели в Торонто. Встречал сам Каштан, сам доставал коляски для багажа, сам вез через город в НоНёау тп.
Следующий день свободный перед съездом: автомобильная выставка с Секретевым и другими фирмачами, Брагиным и Меликяном. Обед в шикарной гостинице, где в это время Трюдо давал пресс- конференцию. Чтение доклада Каштана - чтоб показать Брагину, что следует (и чего не следует) взять для «Правды».
Вечер у Джона Вора (корреспондент «Сапа&еп ШЪипе» в Москве).Эдварда, бывшая любовница Рихарда Зорге. Лиза - их родственница и домохозяйка, учительница французского, на котором она разговаривала со мной.
В субботу, 13 февраля - начало съезда. Бурные приветствия. Доклад Каштана. «штрейкбрехеры социализма» в адрес ИКП - бурные аплодисменты. Мое выступление первое из иностранных, сразу после обеда.
Вечером открытый банкет тут же. 1000 человек. Тост Каштана. О КПСС только упоминание на предпоследнем месте.
Обедать нас определили с украинцами из Альберты. Три могучих хохла-фермера, которые в разговоре с нами все время путают древне хохлацкий язык с английским. Примитивные, прижимистые куркули, но фанатично преданные своей бывшей Родине - Украине. Они из тех, кто сами уехали в 20-ых годах. Главный среди них - Федор (около 80- ти, вполне бойкий дед), он же председатель правления провинциальной партийной организации. А главная их «партработа» - чтоб молодые не забывали Украину.
В тот же день после обеда я давал интервью двум крупнейшим газетам «Глоб энд Мэйл» и «Торонто стар». Они очень настаивали и Каштан хотел. Но их интересовала только Польша. Все мои попытки увести разговор на гонку вооружений и прочее, не увенчались успехом. А на другой день я прочитал: «Коммунистический босс согласен с Трюдо, что военное положение было наименьшим злом». Вот и все - из получасовой беседы!
В понедельник, во время закрытия заседания, выборов нам показали телевышку, самую высокую в мире (на 17 метров выше московской) и научный центр (вроде нашего Политехнического музея) - гордость торонтцев. Потом закрытие съезда. Ораторская речь Каштана.
Вечером прием в ЦК. Мне пришлось говорить тост. Экспромтом, ибо Каштан меня спровоцировал. Но, кажется, получилось.
Утром в ЦК - мой доклад и вопросы-ответы с новым исполкомом плюс все члены ЦК из Торонто и близлежащих мест. Я был на подъеме и вроде бы говорил интересно, но унылый переводчик оскучнял меня так, что некоторые, я видел, дремали.
Заехали по пути в аэропорт на наши фирмы «Станкоэкпорт» и «Беларусь». Торгуют сельскохозяйственными машинами и программными станками. Молодцы ребята: любо дорого смотреть, как они ведут свое хозяйство. На две организации - 7 советских менеджеров и инженеров, остальные - канадцы, а зарабатывают хорошую валюту для страны.
Затем Секретев, напоив нас виски, проводили в аэропорт. Через час мы в Монреале.
В среду с утра отчет-шифровка, обед, прогулки по городу. Вечером валялся у себя в номере. Появился Яковлев. Далее немецкий ресторан «Мюнхен» - место развлечения здешних немцев. Оформление стен - средневековая Германия, пивная тема, кельнерши в старонемецких нарядах.
Возвращались с Яковлевым пешком. Он истосковался по родине., крыл порядки, начальство, бардак, бесстыдство Громыко, охоту Кириленко в Ярославской области. Рефрен: «Куда мы идем? Что будет? Что делать?» Словом, обычное состояние интеллигента плюс глядя со стороны, плюс личная обида, плюс незаурядность личности, которого лишили работать по способности.
В четверг утром магазины, потом обед в консульстве с Сэмом Уолшем. Он интересный человек. И - в аэропорт «Мирабель», и долгий полет. Вот и вся Канада.
Служба. Вадим, как всегда болеет после заграничной командировки. А на меня вся нагрузка реального сражения с итальянцами и проч. неуемные инициативы Б.Н. Он теперь вознамерился разоблачить НАТО.
