здесь нет ни верха, ни низа, ни жары, ни холода… Нет света, каких бы то ни было ощущений… даже не чувствуешь собственного дыхания и биения сердца. Нет ничего, что заставляет ощущать себя живым. И тогда приходит паника…
Рядом ударила молния; громовой раскат сотряс джип. Алекс даже подпрыгнул от неожиданности — в отличие от Джекс. Казалось, будто девушка находится очень далеко, за пределами реального мира.
— И… как долго это продолжается? — наконец спросил Алекс, потому что Джекс упорно продолжала молчать. — Сколько времени приходится терпеть?
Перед ее немигающим взором проплывали картинки воспоминаний.
— Мне чудилось, что я нырнула в вечность. Одиночество было до того пронзительным, что я не берусь его описать… Потом закрадывается мысль, что ты уже мертв. Вокруг ничего не видно и не слышно. Такое чувство, что ты мертв…
Джекс усилием воли оторвалась от воспоминаний, словно каким-то образом они могли втащить ее обратно в то гибельное место. Резко выдохнув, девушка тряхнула головой и посмотрела на Алекса.
— Отправляясь в этот мир, я заранее с помощью магии выясняла точку привязки, но оказавшись здесь, уже не могу найти аналогичный ориентир в моем мире. Я не знаю, куда возвращаться. Вот почему всякий раз нужна путеводная нить, которая втащит меня обратно сквозь вековечную пустоту. Без такой нити обратной дороги нет.
Прошлый раз, возвращаясь домой, я захватила с собой пейзаж, ваш подарок, но потеряла его в пустоте. А ведь мне так понравилась эта картина, я так хотела, чтобы и другие люди ее увидели. Прижимала к себе изо всех сил, но… Она исчезла. Это происшествие оправдало наши подозрения: мы не можем переносить вещи из вашего мира к себе… Простите меня, Алекс, что я утратила ваш замечательный подарок…
Он ободряюще улыбнулся:
— Я вам еще нарисую.
Девушка благодарно покивала, выражая признательность за понимание.
— Так вот, когда я увидела Бетани возле вашей двери, то сразу сообразила, что нельзя терять ни секунды. Надо было отправляться немедленно, пусть даже без готовой путеводной нити… Я должна была это сделать, потому что вы, Алекс, именно тот человек, который нам нужен.
Алекс слушал нескончаемую дробь дождя по крыше джипа и далекое ворчание грома. Он отлично помнил тот день, который описала Джекс. К тому времени Алекс успел позабыть про зеркала и смирился с мыслью, что никогда больше не увидит эту девушку. Кстати, он не раз впадал в ярость из-за смерти, которая забрала деда. Если Джекс следила за юношей часто, то наверняка знает и это.
Дед был бы жив, кабы не люди, бесцеремонно ворвавшиеся в мир молодого человека. Они пришли за его семьей, за самим Алексом.
Если он их не остановит, то кто? Сколько еще смертей ждать?
Джекс встревоженно коснулась его руки:
— Алекс, вы в порядке?
Тот кивнул. Интересно, как Джекс сохраняет такую невозмутимость, отлично зная, что домой вернуться нельзя?
— Мы должны их остановить, — негромко, но убежденно заявил Алекс. — Не знаю, тот ли я человек для таких дел, но другого Рала вы не найдете. Если смогу хоть чем-то помочь, то колебаться не стану. Если нам удастся решить загадку и остановить негодяев, вашим людям уже не придется, наверное, терять своих родных и близких.
— Спасибо, Алекс, — прошептала девушка. Она вновь мягко коснулась его руки, словно подтверждая, что поняла все, что несли с собой его слова, и сожалея, что приходится требовать столь многого.
Алекс знал, что для нее дороги назад нет. Так же как и для него. Что бы ни случилось, решение принято.
Лицо девушки просветлело, и она даже улыбнулась:
— Итак, какие будут соображения?
— Ну… — пожал он плечами. — Бетани что-то знала о предмете поисков. Она хотела стать матерью моего ребенка. Думаю, причина здесь только одна: речь идет о правах наследования, которые перешли ко мне по достижении двадцатисемилетнего возраста. Полагаю, нам следует побольше узнать о той земле, которую я унаследовал. Да, здесь определенно стоит покопаться, хотя лично я пока не вижу связи с теми поисками, которые ведут эти люди. Зачем им моя земля? Еще не знаю, но Бетани была настроена более чем решительно.
— Совсем не обязательно. Мне кажется, она скорее хотела не наследство, а именно ребенка от Рала.
— И какую выгоду принесет еще один Рал?
— В моем мире это имя обладает колоссальной ценностью. Став матерью наследника Ралов, она приобрела бы несравненно более высокий статус, нежели заслуживала по справедливости.
— Вы считаете, она хотела забеременеть и вернуться в ваш мир? Вы же только что сказали, что с собой в дорогу ничего взять не удастся.
— Да, но ребенок в ее чреве — тоже часть ее самой. Готова поспорить, что ей удалось бы пронести плод через пустоту.
— А я-то думал, все касается моей земли… — пробормотал Алекс.
— Не исключено, — кивнула Джекс. — Я просто говорю, что есть иные, не менее важные причины, по которым она хотела от вас забеременеть. Скажем, я вполне могу себе представить, зачем ей понадобился ребенок Рала, но вот что она стала бы делать с землей… У нее и так уже много земли, очень много.
— Получается, вы твердо уверены, что они вовсе не за землей охотятся?
Джекс пожала плечами:
— Да нет же, я всего лишь хочу сказать, что могут иметься и другие причины, по которым люди из моего мира могут быть в вас заинтересованы.
Алекс вздохнул.
— Что ж, насколько мне известно, я у матери один. Кстати, она не раз говорила, что ее преследуют какие-то люди. Наследуемая земля далеко, а вот моя мать близко. Прежде чем проверять иные зацепки, нам, пожалуй, следует поговорить с моей матерью и узнать, чего от нее добивались незнакомцы. Не уверен, правда, что она окажется в состоянии общаться, но попытка не пытка.
— Вы говорили, она безумна?
— Ну, сейчас получается, что совсем не обязательно. Или по крайней мере не в такой степени, как я думал. И потом, может, это они свели ее с ума. Словом, начинать надо отсюда.
Джекс пару секунд молча смотрела ему в глаза.
— Что ж, разумно. Стало быть, завтра мы навестим вашу матушку. — Она откинулась на подушку и зевнула. — Вы были правы — нам действительно следует поспать.
Алекс кивнул, тоже зевая, пока Джекс поправляла свою импровизированную постель. Наконец ее глаза закрылись.
— Джекс, признайтесь, в вашем мире вы играете важную роль?
— Я просто женщина, Алекс. Женщина, которая здесь лишена всех своих возможностей. Которая боится, что уже никогда не увидит родной дом. И к тому же опасается за жизнь своих близких.
— Близких… Есть кто-то особенно близкий? Мужчина, например?
— Нет, — прошептала она, не открывая глаз. — Я не о такой близости говорила. Нет у меня никого.
Алекс сидел тихо, наблюдая, как она дышит. Джекс выглядела усталой донельзя. Путешествие сквозь пустоту, надо полагать, не просто утомляло, а выматывало до полусмерти.
— Джекс, — тихонько позвал он. — А может, вы королева? Или, скажем, принцесса?
Не открывая глаз, она печально улыбнулась:
— В свое время королевы склоняли голову перед такими, как я. Увы, все это в прошлом. Сейчас они кланяются Каину. — Судя по голосу, девушка уже почти успела уплыть в страну сновидений. — Сейчас я просто испуганная женщина, оказавшаяся в отчаянном положении вдали от дома. Женщина, которой частенько приходит в голову, что только дура может надеяться победить этих людей.
