'Убит,
дорогой,
дорогой мой!'
И глаз новолуния страшно косится
на мертвый кулак с зажатой обоймой.
Сбежались смотреть литовские села,
30 как, поцелуем в обрубок вкована,
слезя золотые глаза костелов,
пальцы улиц ломала Ковна.
А вечер кричит,
безногий,
безрукий:
'Неправда,
я еще могу-с -ї
хе! -
выбряцав шпоры в горящей мазурке,
40 выкрутить русый ус!'
Звонок.
Что вы,
мама?
Белая, белая, как на гробе глазет.
'Оставьте!
О нем это,
об убитом, телеграмма.
Ах, закройте,
закройте глаза газет!'
[1914]
Скрипка издергалась, упрашивая,
и вдруг разревелась
так по-детски,
что барабан не выдержал:
'Хорошо, хорошо, хорошо!'
А сам устал,
не дослушал скрипкиной речи,
шмыгнул на горящий Кузнецкий
и ушел.
10 Оркестр чужо смотрел, как
выплакивалась скрипка
без слов,
без такта,
и только где-то
глупая тарелка
вылязгивала:
'Что это?'
'Как это?'
А когда геликон -
20 меднорожий,
потный,
крикнул:
'Дура,
плакса,
вытри!' -
я встал,
шатаясь полез через ноты,
сгибающиеся под ужасом пюпитры,
зачем-то крикнул:
30 'Боже!',
Бросился на деревянную шею:
'Знаете что, скрипка?
Мы ужасно похожи:
я вот тоже
ору -
а доказать ничего не умею!'
Музыканты смеются:
'Влип как!
Пришел к деревянной невесте!
40 Голова!'
А мне - наплевать!
Я - хороший.
'Знаете что, скрипка?
Давайте -
будем жить вместе!
А?'
[1914]
Войне ли думать:
'Некрасиво в шраме'?
Ей ли жалеть
городов гиль?
Как хороший игрок,
раскидала шарами
смерть черепа
в лузы могил.
Горит материк.
10 Стр_а_ны - на нет.
Прилизанная
треплется мира челка.
Слышите?
Хорошо?
Почище кастаньет.
Это вам не на счетах щелкать.
А мне не жалко.
Лица не выгрущу.
Пусть
20 из нежного
делают казак_а_.
