Мэрил Хэнкс
Блеск любимых глаз
— Если ты хочешь оставить меня… что ж, я не вправе тебя останавливать, но… — с трудом начал Крис.
Энни попыталась улыбнуться.
— Если?.. Если!.. — горько проговорила она.
Лицо Криса напряглось, но он продолжал, словно не слыша ее:
— …но в любом случае, у тебя будет все, что ты пожелаешь: дом, машина, деньги. Ты…
Да, подумала Энни. Все, кроме единственного, чего она ждала от него: любви.
— Мне не надо от тебя ни дома, ни денег, ничего, — холодно прервала она. — Я сейчас же еду к Джону. Машину он тебе вернет.
Она поднялась. Крис удержал ее за руку.
— Подожди. Ты слишком устала. Не торопись, отдохни, подумай.
— Мне не о чем больше думать.
Она вырвала руку, сняла обручальное кольцо и кольцо с бриллиантами, положила их на стол и решительно направилась к двери.
— Не уходи, Энни, — безучастно, почти шепотом сказал Крис. Даже сейчас он не мог заставить себя произнести те слова, которые уже давно просились наружу.
Не оглядываясь, Энни вышла из комнаты. Если бы она оглянулась, то увидела глаза Криса, полные растерянности и отчаяния. Но она не разрешила себе обернуться. Спустившись по лестнице, она пересекла холл, толкнула тяжелую дверь и оказалась в саду. В подъездной аллее стояла машина Криса. Энни села за руль, на мгновение устало опустила голову. Надо взять себя в руки, убеждала она себя. Я должна поскорее добраться до Джона.
Услышав шум отъехавшей машины, Крис вздрогнул. С минуту он прислушивался к затихавшим звукам. Потом уперся локтями в колени и безнадежно опустил голову на руки.
Энни гнала машину по пустынному ночному шоссе, глядя перед собой почти невидящими глазами. Все ее чувства и мысли были в ужасном смятении. Она не сомневалась, что поступает правильно. Нельзя было ни оставаться с Крисом, ни принимать его дары. Иначе она перестала бы уважать себя. После того как он, безоговорочно поверив лживым обвинениям, расправился с Джоном и без всякой жалости сломал ее жизнь, ничего другого ей не оставалось. Вот только как жить без него, Энни не представляла. Вопреки здравому смыслу, вопреки всем доводам рассудка она любила его и могла бы простить все обиды, все унижения и обманы, если бы у нее оставалась хоть малейшая надежда, что он испытывает к ней нечто большее, чем просто сексуальное влечение. Но надежды больше не было. Он проиграл свою игру, и теперь она была ему не нужна.
Глаза Энни внезапно наполнились слезами. Воспоминание о насмешливых зелено-серых глазах, сильных ласковых руках, жгучих поцелуях было непереносимо. Надо остановиться и выреветься, подумала она, чтобы потом не пугать Джона. Остановив машину на обочине, Энни долго сидела, с трудом удерживаясь от того, чтобы не зарыдать в голос. И когда слезы иссякли, она продолжала сидеть неподвижно. Ей не хотелось ни о чем вспоминать, но против ее воли картины всего, что случилось с ней с того момента, как она спустилась с трапа самолета, мелькали перед глазами, словно кадры кинофильма.
1
С нетерпением ожидая, когда самолет пойдет на посадку, Энни сияющими от возбуждения глазами рассматривала раскинувшийся внизу огромный город. Бесчисленные улицы, знакомые по картинкам в книгах мосты через Темзу… А это, наверное, Вестминстер! Зеленые парки… Мать столько рассказывала ей о Лондоне, а теперь она увидит это все сама…
Сойдя с самолета и окунувшись в суету аэропорта, Энни занервничала.
Как узнать Джона по нескольким фотографиям, сделанным, когда он был еще ребенком? Конечно, он тоже будет выискивать ее в толпе, но для него это окажется еще сложнее. Ведь когда он видел ее в последний раз, ей было всего три года. Только сейчас Энни пришло в голову, как беспечно они с Джоном поступили, не договорившись ни о чем как следует.
Энни спокойно жила с матерью в Штатах. Она знала, что родители разошлись, когда ей еще не было трех лет. Отец оставил себе старшего сына Джона, а мать с Энни улетела в Штаты. С тех пор родители не обменивались даже письмами. Жизнь Энни в маленьком городке текла спокойно и размеренно. От скуки и банальности провинциальной жизни она спасалась, читая книги и мечтая. Уже после гибели матери в автокатастрофе пришло письмо от Джона, в котором он сообщал о смерти отца от сердечного приступа. В ответ Энни написала ему о трагической кончине матери. Вскоре от Джона пришло новое письмо:
Энни ухватилась за возможность убежать от скуки размеренной жизни и одиночества. Обменявшись с Джоном еще парой писем, она сообщила ему, когда прилетит, а он телеграфировал, что встретит ее. И все… Господи, могли хотя бы условиться, что будут держать в руках воздушные шарики, улыбнулась про себя Энни.
Внезапно она ощутила чей-то взгляд и обернулась. К ней приближался высокий широкоплечий мужчина в строгом деловом костюме. Энни уставилась на него не мигая, хотя и понимала все неприличие такого поведения. Он был выше нее. Густые черные волосы слегка вились. Из-под длинных черных ресниц смотрели ясные серо-зеленые глаза с темными ободками вокруг радужки. Неужели это Джон? — подумала она с легким разочарованием. Ей почему-то не хотелось, чтобы этот мужчина оказался ее братом. Он остановился рядом с ней и спросил низким голосом:
— Энни Тревор?
Энни все еще не сводила с него глаз. Упрямый подбородок, твердо очерченный рот говорили о сильном характере. Она опустила глаза и отметила узкие бедра, длинные ноги, красивой формы руки с тонкими, но сильными пальцами. Неужели это ее брат?
— Джон? — неуверенно произнесла она, волнуясь отчего-то все сильнее.
Мужчина тоже пристально рассматривал Энни. Он не пропустил ни ямочки на щеках, ни точеный, чуть вздернутый носик, ни большой, красиво очерченный рот, словно созданный для улыбки. Отметил прекрасный цвет лица, копну каштановых локонов и долго всматривался в сияющие лучистые карие глаза. Наконец он неторопливо ответил:
— К сожалению, нет. Но я здесь, чтобы встретить вас.
— О… — только и смогла произнести Энни.
Она ощутила необъяснимое облегчение и радостно улыбнулась. Однако интересно, как он смог безошибочно узнать ее в толпе? Неужели она так похожа на Джона?
Мужчина протянул ей загорелую руку.
— Я Кристофер Хантер. — Он на мгновение замолчал, будто ожидая, что Энни узнает его. Затем добавил: — Друзья зовут меня Крис.
Улыбка его была обаятельной. Он крепко сжал ладонь Энни, а она, завороженная этой улыбкой и теплотой прикосновения, на мгновение замерла. Словно школьница перед взрослым мужчиной, мелькнуло у
