10
Пробыв на острове на несколько дней дольше, чем планировал Крис, они вернулись в Лондон, отдохнувшие и загорелые.
Миссис Кемпбелл радостно встретила их и поспешила сообщить, как обычно, непререкаемым тоном:
— Я приготовила вам поесть, а в вашей спальне, мистер Хантер, освободила место для вещей миссис. Вы, конечно, будете спать вместе. Надеюсь, у вас не тот современный брак, когда у супругов отдельные комнаты?
— О, разумеется, — заверил ее Крис, посмотрев на Энни дразнящими глазами. Она покраснела, сожалея, что они не одни.
Одобрительно кивнув, домоправительница собиралась уже уйти, как вдруг остановилась.
— Да, пока вас не было, звонила мисс Картрайт. — Она выразительно хмыкнула, давая понять, что думает об этой молодой женщине. — Она напомнила о своем дне рождения в следующую субботу. Я ей сказала, что у вас медовый месяц, но она настаивала, повторяя, что вы обещали прийти. И кроме того, несколько раз звонил мистер Джон Тревор. Справлялся, не вернулись ли вы…
Лицо Криса окаменело. Помолчав пару минут, он резко сказал:
— Как только приму душ и переоденусь, сразу же отправлюсь в офис. Ты найдешь себе занятие, пока меня не будет?
Энни застыла. Она уже отвыкла от такого тона. Взяв себя в руки, она постаралась ответить непринужденно:
— Конечно, но, может быть, ты поешь?
— Если проголодаюсь, мне принесут сандвичи.
Вскоре Крис ушел, бросив на ходу:
— Не знаю, когда вернусь. Поэтому не жди меня.
Энни осталась одна, глубоко несчастная от предчувствия, что все ее надежды оказались напрасными.
Последние дни их пребывания на острове она старалась не задумываться о будущем, дорожа каждым днем, как бесценным подарком. Она просто жила, смеялась, любила, отдавая ему всю себя, ничего не тая.
И Крис, словно отбросив все, что лежало между ними, казалось, был совершенно счастлив.
Все дни они нежились на пляже, плавали, ныряли, читали, а ночами предавались любви.
По утрам Крис обычно готовил завтрак, который они, как правило, съедали в постели, перемежая еду разговорами и поцелуями. И очень часто снова занимались любовью.
Крис, знавший много вроде бы сексуальных женщин, которые на поверку оказывались холодными и расчетливыми, был покорен искренним чувством Энни. Он не ожидал, что у невинной провинциальной простушки окажется столь страстная натура.
Оба они, способные прежде молчать часами, без умолку разговаривали, обсуждая все что угодно, обычно во многом соглашаясь. Но когда разгорался спор, то и он доставлял им удовольствие. Не касались только единственной темы: Джона и тени, лежавшей на их отношениях с Крисом.
Устраивая импровизированные пикники, они облазили весь остров. И Энни, карабкаясь по скалам и ныряя в море, нисколько не волновалась из-за того, что нос ее облезал, а волосы слипались от морской воды.
Устав от красивых, холеных, но неинтересных женщин, которые, казалось, и дня не могли прожить, чтобы не сходить в парикмахерскую, Крис искренне восторгался Энни, ее бьющим через край жизнелюбием. Она была отзывчива и открыта, притом умна и совсем не тщеславна. Когда он говорил об этом, у нее рождалась надежда, что, может быть, когда-нибудь он полюбит ее.
Шла вторая неделя их медового месяца, когда Крис спросил, не хочет ли она посмотреть другие острова. Но Энни, считая драгоценным время, проведенное с ним наедине, ответила:
— Только если ты этого хочешь.
И он, казалось, обрадовался ее ответу.
А ей не хотелось, чтобы рядом был кто-то еще, кроме него. Энни жила на острове, как в раю. Именно о такой жизни она и мечтала.
Но в Лондоне ей пришлось спуститься с небес на землю. Крис изменился так, что ей иногда казалось, будто перед ней другой человек. У него была своя жизнь, и в этой жизни Энни не находилось места. В последующие дни она видела его крайне редко. Он работал с утра до ночи, стал раздражительным, выглядел утомленным. И хотя они спали в одной постели, он не пытался даже дотронуться до нее. Его прохладная вежливость ясно показывала, что она для него — никто. Возможно, все было бы по-другому, если бы она сама попросила его снова стать ее любовником. Но ее гордость восставала против этого.
Наверное, Энни была бы потрясена, если бы догадалась о том, как переживает Крис. Но она с ее открытым, прямым характером и представить не могла, в каком мраке и смятении пребывал Безжалостный Кристофер Хантер. Он проклинал тот день и час, когда ему пришло в голову, как он должен наказать Джона Тревора за муки, причиненные бедной Вики. Тогда, после ее смерти, он мог бы легко расправиться с Джоном, разорив его. Но этого ему показалось мало, и он придумал игру, в которой главной жертвой оказывалась сестра Джона. Крис считал, что блестяще разработал план. Одного лишь он не смог предвидеть — какой окажется сама Энни. Фотографии ни в малой степени не передавали ни ее очарования, ни душевной прелести. И ведь он почувствовал это с их первой встречи. Если бы он не был так самонадеян, то тогда бы и отказался от своей затеи. Но нет… Упрямо следуя к цели, он загнал себя в ловушку, из которой не умел выбраться.
Теперь Крис с тоской думал, что скоро Энни, возможно, исчезнет из его жизни. А ему больше всего хотелось, чтобы она каждый день встречала его необыкновенной лучезарной улыбкой, чтобы ее карие глаза сияли по-прежнему, чтобы он мог ей обо всем рассказывать и заботиться о ней, не боясь обидеть или испугать…
Он знал, что в силах возбудить в ней ответную страсть. Но теперь ему нужно было не это… не только это. И его мучили сомнения: вряд ли после того, что он сделал, она испытывала к нему нечто большее, чем просто сексуальное влечение. Энни не поверит, если он признается, как она ему дорога. Да она просто рассмеется ему в глаза! Это было бы для него непереносимо. Игра была проиграна, а он не привык к поражениям и не знал, как с достоинством выйти из этой ситуации.
И Крис вел себя так, как никогда не сделал бы тот Хантер, каким все его знали: все откладывал и откладывал решение. Он трусливо убегал рано утром, пока Энни еще спала, загружал себя работой до отказа и возвращался к ночи, измученный и взвинченный. Каждый раз, ложась в постель, он надеялся, что Энни сделает первый шаг навстречу и попросит его о любви. Он… он был бы тогда счастлив, как мальчишка. Но она молчала, и Крис не видел никакого выхода, не подозревая, что развязка близка.
При первой же возможности Энни позвонила Джону, но оказалось, что он в отъезде. Она попросила передать ему, что ждет его звонка. Через несколько дней он связался с ней.
— Энни?
— Джон! — радостно воскликнула она. — Когда ты вернулся?
— Минут десять тому назад. Послушай, мы сможем увидеться?
— Конечно. Когда?
— Ты можешь сейчас?
— Да, да, могу. — Миссис Кемпбелл ушла, и Энни коротала время в одиночестве. — Крис работает допоздна. Ему нужно многое наверстать.
— Поужинаем? Ты можешь вызвать такси и приехать на Кингс-роуд? Я буду ждать тебя у итальянского ресторанчика.
— Лучше возьму одну из машин Криса.
— Ну хорошо. Только будь осторожнее. Я жду тебя через час.
