критике, отмечая беспомощность руководства идеологическим отделом. После нескольких выступлений «Московских новостей» и «Огонь-ка», некоторых других изданий, прямо или косвенно критиковавших политику М. С. Горбачева, судьба А. Н. Яковлева была предрешена. Генсек, видя негативное отношение к руководству идеологией большинства членов Политбюро и ЦК КПСС, начал искать нового Суслова. Лишившись необходимой поддержки и доверия, Яковлев и сам почувствовал, что надо менять поприще. Он не раз говорил:
— Ну поймите меня, почему мне ни разу не дали ни одного участка работы, где бы можно было действовать самостоятельно. Пусть Е. К. Лигачев занимается селом, где положение не из лучших. Зачем «сажать двух медведей» в одну идеологическую берлогу?
Но Горбачеву нравилось, когда одним и тем же участком работы занимались парами. Даже перейдя на стезю международной деятельности, куда его «перебросил» М. С. Горбачев, Яковлев находился в одной упряжке с Шеварднадзе, вместе с ним принимал все важнейшие решения.
М. С. Горбачев, как он это умел делать практически со всеми, находил методы, ограничивающие инициативу в работе своих подчиненных, но часто «подставлял» их под критику, поручая решать те или иные непопулярные вопросы. А. Н. Яковлев, например, не понимал, почему ни разу ему не дали возможности выступить с докладами ни на торжественном заседании по случаю дня рождения Ленина, ни накануне праздника Великого Октября, хотя он очень желал этого и просил меня поспособствовать такому решению. Я все время напоминал М. С. Горбачеву о том, кто выступал, а кто не выступал на подобного рода мероприятиях и что очередь А. Н. Яковлева. Но Горбачев молчал, иногда бросал — «еще рано». Ему так и не дали возможности выступить.
Единственное объяснение тому я вижу в нежелании М. С. Горбачева, чтобы А. Н. Яковлев сделал доклад, по мыслям и форме превосходящий все, что говорилось и делалось генсеком. Горбачев боялся, что его могут «затмить» и стать знаменем оппозиционных генсеку сил. Трудно не учитывать и такое обстоятельство. После избрания М. С. Горбачева генсеком он предложил Яковлеву должность своего помощника, но тот отказался. Не думаю, чтобы такие вещи Горбачев забывал. В конце концов так и получилось, что по существу Яковлев, на каком бы участке он ни работал, всегда был своего рода «спич- райтером», составителем речей, поставщиком идей, помощником или советником, что и было потом оформлено официально, когда после разгона Президентского совета он был утвержден в должности старшего советника М. С. Горбачева.
А в это время обстановка в Секретариате оставалась нервозной. Главное — секретари ЦК видели, что их решения перестали иметь должную силу. Принимались решения, которые выполнять уже либо не могли, либо не хотели. Из мощного, влиятельного органа Секретариат с 1989 года превратился в дискуссионный клуб. Приход В. А. Ивашко, избранного заместителем генерального секретаря ЦК КПСС и возглавившего работу Секретариата, по существу не смог изменить положение, ибо из некогда целостной системы партийного влияния были выбиты фундаментальные звенья. И вся многоэтажная постройка перекосилась, начала рушиться. Партия с прежней силой уже не могла влиять на дела в народном хозяйстве, гласность вывела из-под ее контроля средства массовой информации. Альтернативные выборы, по существу, привели к невозможности влиять на кадровую политику. Сколько раз Секретариат утверждал на должность первого секретаря обкома одного человека, а коммунисты на конференциях и пленумах выбирали другого. На местах это хорошо понимали и выполняли решения Секретариата только по традиции, из уважения к некогда величественному и влиятельному органу КПСС.
Главная политическая кухня
…Секретариат ЦК — это прежде всего организационные, идеологические дела партии, хотя и с выходом на многие хозяйственные вопросы, которыми занимались партийные комитеты. Но главный политический орган КПСС, всего государства, их мозг и нерв — Политбюро ЦК. Именно оно определяло все принципиальные вопросы внутренней и внешней политики страны. Решениями Политбюро ЦК были двинуты войска в Венгрию, Чехословакию, Афганистан, утверждались проекты предложений по согласованию границ и разоружению, полеты в космос и освоение целины, строительство БАМа, снижение и повышение цен, эмиссия денег, продажа драгоценных металлов и камней и многое другое.
В состав Политбюро традиционно входили наиболее крупные руководители партии и государства, авторитетные деятели, занятые международными вопросами. Это ареопаг мудрецов, не очень молодых, а нередко и просто древних. Но этот ареопаг приводил в трепет многих, вызывал уважение и интерес как в нашей стране, так и за рубежом.
Состав и численность Политбюро были не всегда одинаковыми. В разные периоды в Политбюро не избирались министры иностранных дел и обороны. Не всегда это делалось и в отношении руководителей КГБ, Госплана СССР, руководителей республик. В последние два десятилетия число членов Политбюро колебалось в пределах 11–12 человек. После XXVII съезда КПСС было избрано 12 членов и 7 кандидатов в члены Политбюро. В него входили М. С. Горбачев, Г. А. Алиев, В. И. Воротников, А. А. Громыко, Л. Н. Зайков, Д. А. Кунаев, Е. К. Лигачев, Н. И. Рыжков, М. С. Соломенцев, В. М. Чебриков, Э. А. Шеварднадзе, В. В. Щербицкий, а также кандидаты в члены Политбюро — П. Н. Демичев, В. И. Долгих, Б. Н. Ельцин, Н. Н. Слюньков, Ю. Ф. Соловьев, Н. В. Талызин. Состав избранных менялся между съездами в зависимости от разных обстоятельств как внутреннего, так и международного порядка.
Не имеющий прецедентов был состав Политбюро ЦК после XXVIII съезда КПСС. В него избрали кроме некоторых секретарей ЦК, руководителей хозяйственных органов еще и всех первых секретарей ЦК компартий республик, большинство из которых были президентами или главами этих республик.
По традиции Политбюро собиралось на свои заседания по четвергам в 11 часов. Каждую неделю в это время по улице Куйбышева неслись тяжелые «ЗИЛы» с важными седоками, решающими судьбы страны, и машины охраны. Милиция расчищала улицу, и минут 30 она была отдана на заезд участников заседания.
Политбюро традиционно собиралось в Кремле, в здании правительства, на третьем этаже, над кабинетом, где некогда работал И. В. Сталин. На этом же этаже был размещен кремлевский кабинет генсека, большой, мрачный и неудобный. Размером он около 100 квадратных метров, вытянут вдоль окон, ибо в здании стена, отгораживающая кабинеты от коридора, была несущей. Ширина кабинета 8 метров. За ним комната отдыха, которая никак не может расположить к какому-то отдыху, и М. С. Горбачев, как он говорил, никогда так и не прилег там, даже чувствуя себя неважно. Апартаменты генсека переоборудовали, установили новую мебель, закупленную в Италии. Здесь стоял красивый письменный стол темно-вишневого цвета с полукруглой тумбой. Рядом два кожаных кресла, сидя на которых ты воочию убеждаешься в своей ничтожности, глядя снизу вверх на генсека. Сбоку, ближе к двери, — стол заседаний, но всего на шесть мест. В углу за низким столиком с креслами Горбачев любил пить кофе. У торцевой стены небольшой книжный шкаф. Красивые ковры застилали пол. Огромные хрустальные люстры освещали кабинет и куполообразный потолок.
В кабинет можно было войти через приемную, в которой дежурили личные секретари М. С. Горбачева и размещалась охрана. Приемная небольшая и сумрачная, как все в этом мрачном здании. Есть из приемной и вход в другую комнату, обшитую ореховыми панелями. Ее называли «Ореховой». Здесь за большим круглым столом собирались все члены Политбюро до начала заседания. Кандидаты в члены Политбюро, секретари ЦК и никто другой сюда не допускались. В «Ореховой» комнате обсуждались все доверительные вопросы, все, что должен был знать только самый узкий круг руководства. Отсюда еще через одну дверь члены Политбюро проходили в зал заседаний. Нередко по ряду вопросов, обсужденных в «Ореховой» комнате, у них уже было готовое решение.
Но все-таки большая часть вопросов рассматривалась именно в зале заседаний Политбюро. Он вмещал, хотя и с большим трудом, человек 80. Посреди зала размещался огромный стол заседаний, крытый зеленым сукном, перпендикулярно ему был приставлен стол председательствующего. На нем чернильный прибор, часы, звонок, пульт управления картами, скрытыми в специальной стенке. Члены Политбюро садились строго по занимаемому положению, сроку пребывания в Политбюро.
Справа и сбоку от Горбачева сидел Е. К. Лигачев. Это постоянное место второго человека в партии,
