Однако через пару часов дал себя знать голод. Андрей все сидел спиной к ней, за своим компьютером, – за два часа они не обменялись ни словом.
Рита направилась на кухню, достала из холодильника отбивные, купленные днем, поджарила их (форточку открыла, как он просил!). Затем открыла банку с зеленым горошком, разогрела, положила в мисочку квашеной капусты и позвала Андрея ужинать.
Он отказался.
Она настаивала.
Он снова отказался.
Она понимала: ему неловко, потому что еда куплена на ее деньги. И потому снова настаивала.
...Он все же пришел на кухню. Вымыл руки, сел за стол... И набросился на отбивную так, словно не ел мяса целый год.
Рита решила не отставать от него – из солидарности. Чтобы он не смущался. К тому же она была действительно голодна.
– Я еще купила бутылку итальянского вина... Давай по бокалу?
Он изумленно посмотрел на нее. Похоже, для него «итальянское вино» – ничего особенного, далеко не лучшее, к слову! – звучало так, словно она купила золотой слиток и предлагает его распилить на двоих.
– Спасибо, я не...
– Не пьешь? – перебила его Рита.
– В принципе, я ничего не имею против вина, но...
– Андрей, ты отказываешься, потому что его купила я. На свои деньги. Ты интеллигентный человек, тебе неудобно, я все поняла. Но у меня к тебе очень большая просьба, можно?
– Да...
– Не выпендривайся, а? Я живу у тебя, ты с меня денег практически не берешь, – символические триста рублей считать не будем, о’кей? И мне очень, понимаешь, очень приятно сделать для тебя что-то в ответ за такой подарок, за то, что ты меня приютил... И за то, что я у тебя
– Давай вино, – перебил ее Андрей. – Слушать тебя невмоготу, такого нагородила, что караул! – усмехнулся он. – Лучше выпьем!
– Почему
– Да не нужен мне твой ответ!
– Ну конечно, – кивнула Рита, – у меня родители были такие... То есть они и сейчас есть, слава богу... Делать добрые дела без расчета на благодарность – ради самих добрых дел, знаю. Наверное, для воспитания жмотов и эгоистов это неплохая установка. Но меня воспитывать не нужно. Я благодарна тебе, и это нормально! НОРМАЛЬНО, слышишь?! А ты ведешь себя неделикатно – ты снобируешь мой ответный жест, ты не даешь мне возможности быть с тобой на равных...
– Ё-моё, – неожиданно засмеялся Андрей, – ну ты меня просто на лопатки положила! Сдаюсь, сдаюсь!
Он поднял руки.
– Лучше вино открой, – практично заметила Рита.
Но не успели они открыть бутылку, как раздался звонок. Андрей достал мобильный из кармана, посмотрел на экран.
– Сашка, – сообщил он и прижал трубку к уху.
«Анд...рюха... Я... – голос Саши доносился глухо, словно его закопали живьем. – Ме...ня... изб...би...ли... При... приез...зжай... будддь дру... другом...»
У подъезда они набрали на домофоне номер квартиры Саши, но тот не ответил. Пока они слушали гудки, к подъезду подошла девушка и, улыбнувшись понимающе – явно приняла их за парочку, – приложила магнитный ключ, известный в народе под названием «пупочка», к магнитной же панели.
– Проходите! – сделала приглашающий жест добрая душа, не ведая, что таким же любезным жестом наверняка кто-то сегодня пустил в подъезд воров, вынесших Сашин компьютер, а позже и тех, кто избил Сашу...
Еще одна дверь преградила им дорогу на площадке у лифта. Андрей нажал на кнопку звонка Сашиной квартиры под номером шестьдесят семь. Они подождали: никакого движения.
Андрей набрал оба телефонных номера Саши – сначала сотовый, затем домашний... Звонки последнего слабо донеслись до них через закрытые двери.
Они переглянулись, и Рита, стаскивая перчатки, потянулась к кнопке шестьдесят шестой квартиры. Вскоре за дверью раздалось шарканье.
– Кто там? – раздался женский голос.
– Здравствуйте, – вежливо ответила Рита. – Я была в гостях у вашего соседа и забыла у него свои перчатки...
Она засунула их поглубже в карманы.
– У какого еще соседа? – с подозрением спросила женщина.
– Из шестьдесят седьмой.
– А почему вы не ему звоните, а мне?
– Он не отвечает, я боюсь, что он спит...
– Раз не отвечает, то с какой стати я должна вас пускать?
– Я его подружка... У меня есть ключи от его квартиры, но не от этой двери... Прошу вас, откройте мне, а то на улице так холодно, без перчаток никак...
Рита показала знаком Андрею, чтобы скрылся из глаз, и тот отступил к лестнице.
Дверь отворилась, – пожилая женщина с подозрением изучила Риту, затем впустила ее в коридор.
– Спасибо! – душевно поблагодарила ее Рита и принялась шебуршить в своих карманах якобы в поисках вышеозначенного ключа.
Соседка не уходила, рассматривала девушку, но под напором взгляда Риты все же ретировалась к себе. Наверняка прилипла к глазку... Делать нечего, выбора у Риты не было. Она достала из кармана дубленки ключ от своей квартиры в Нижнем Тагиле, который до сих пор там привычно обитал, вставила в замок. Ключ вошел криво, но Рита изобразила для соседки, что поворачивает его...
И дверь отворилась! А сердце Риты гулко ударилось о ребра: Сашина дверь оказалась просто-напросто не заперта!
Ей стало страшно. Она бегом вернулась к общей двери на площадке, позвала Андрея: если соседка все еще торчит у глазка, так и черт с ней!
Они вдвоем осторожно шагнули в Сашину квартиру, гадая, что откроется их взорам...
...Сначала они увидели вывернутые ящики у компьютерного стола, затем, на полу у окна, Сашу.
Мертвого?!
Уф, нет! Саша пошевелился и застонал. Лицо его представляло сплошной кровоподтек, глаза почти не открывались, кровь сочилась из рассеченной брови, из носа, изо рта.
Андрей мгновенно набрал «Скорую», Рита кинулась к Саше, принялась его трясти, приводя в чувство.
– Саш, Сашка, очнись! – кричала она. – Что с тобой, что случилось?!
– Они требовали от меня файлы... – простонал-пробормотал Саша. – Не верили, что я их просто стер... Они уверены, что я перегнал их куда-то... Все мои флэшки забрали... Ты уходи, Рита... – с трудом произнес он, – уходи отсюда... Они выбили из меня... Я сказал, что гостевала у меня девушка... Что это ты засекла хакера и уничтожила файлы... Прости... Меня очень больно били...
Андрей, закончив переговоры со «Скорой», склонился к Саше:
– Что ты им конкретно сказал?
