Рассказывая, Роуэн тасовал карты лицом вверх. Он вытянул Шестерку Мечей и передал ее мне.
— Знаешь, — сказал он. — Все колоды Таро немного различаются. Но главная идея каждой карты всегда сохраняется.
Он придвинулся ко мне поближе и указал на Шестерку Мечей, которую я держала в руке. Он рассказывал мне о деталях рисунка, и наши плечи слегка соприкасались.
— Вот на этой карте всегда присутствует лодка, и в этой лодке непременно кто-то есть — обычно это женщина. Когда смотришь на карту, возникает ощущение трудного или печального путешествия по воде. Таро никогда не описывает ничего буквально. Но с Мэйзи случилось как раз то, что было нарисовано на карте.
Он снова вздохнул и несколько секунд сидел молча.
— Прости меня, пожалуйста, — произнес он наконец. — Я в полном порядке, правда. Все хорошо. Просто вдруг вспомнил, как был молодым и свободным и как все это вдруг резко оборвалось.
Я увидела, что глаза его наполнились слезами.
— Ничего страшного, — сказала я.
Бесконечное множество всего, что я могла бы сейчас ему сказать — например, что и без карт было ясно, что Мэйзи уедет с этого крошечного острова именно по воде, что к коме ее мог привести эффект ноцебо, что мою бабушку, Маргарет, в честь которой я получила свое имя, тоже называли Мэйзи, что я ревную Роуэна к его первой любви, что мне интересно, каким образом вела себя Лиз, когда глаза Роуэна вот так наполнялись слезами, что он и теперь еще может стать пусть и не молодым, но хотя бы свободным, — рассыпалось пылью, и я обнаружила, что обнимаю его: одной рукой я обхватила его за плечи, а другой гладила мягкие редеющие волосы, приговаривая:
— Ничего страшного. Я все понимаю.
— Мы не должны… — сказал он, слегка отстраняясь от меня.
— А мы ничего и не делаем, — заверила я его. — Не волнуйся. Я не настолько толстокожа, чтобы…
И тогда он прижался ко мне еще крепче.
— Я знаю, — сказал он.
Несколько минут мы ничего не говорили, а потом Роуэну понадобилось пойти в туалет, и я указала ему на дверь ванной комнаты на втором этаже. Пока его не было, я принялась разводить огонь. Беша, сразу разобравшись, что происходит, откуда ни возьмись появилась у меня под ногами и бросилась к камину. Она забралась чуть ли не в самый огонь и вся вымазалась в золе.
— Ну куда ты, дурочка! — прикрикнула я на нее. — Сгоришь!
В этот момент вернулся Роуэн.
— Что ты говоришь? — переспросил он.
— А, ты тут, — я улыбнулась ему. — Все в порядке?
Он пожал плечами и тоже улыбнулся.
— Я советовала Беше выбраться из огня. Ей бы хотелось, чтобы он у нас никогда не угасал.
Беша вскочила на диван. Я засунула спичку под вигвам из дров и обрывков газет, и каминное топливо мгновенно загорелось.
Роуэн тоже опустился на диван и налил нам обоим еще вина.
— Впечатляет, — сказал он, кивнув на огонь.
— А, это все из-за топлива, — я поставила перед огнем защитный экран. — Теперь надо держать кулаки, чтобы и дрова тоже загорелись. Это не всегда получается. Но сейчас, думаю, все будет хорошо. Сначала, когда огонь перебрасывается на дрова, бывает очень много искр — поэтому нужен экран, ну а потом… Только зачем я тебе все это рассказываю? Ты наверняка знаешь об огне побольше моего.
— Да. Но в то время когда я имел дело с огнем, мы никаким топливом не пользовались, и чаще всего я разводил костры на берегу. В доме у меня никогда не было камина. В моем детстве ни у кого его не было, ну а Лиз не хотела иметь камин: говорила, что от него много грязи, да и разводить в нем огонь — одна морока. А у тебя все с виду очень просто получается.
— Ну, он еще толком не разгорелся. Думаю, с костром на берегу все примерно так же. Возишься с ним, возишься, суетишься, передвигаешь дрова с места на место, расчищая под ними пространство, чтобы огню хватало кислорода, но в то же время чтобы этого пространства не оказалось слишком много, иначе вся твоя постройка обрушится и огонь задохнется. Но стоит ему разгореться — и кажется, что он уже никогда не потухнет. Извини. Плету какую-то чушь. Я полюбила огонь с тех пор, как поселилась здесь. Потом наверняка привыкну к нему, и он уже не будет вызывать у меня такого восторга. Как ты?
— Мне нравится слышать твой голос. Я — прекрасно.
Я села обратно на диван. Мы больше не сидели на разных его концах, а оказались совсем рядом, примерно посередине, и на одном краю дивана лежала Беша, будто держатель для книг в конце полки. Мы уже успели друг к другу прикоснуться, поэтому теперь ни один из нас не почувствовал себя неловко, когда Роуэн взял меня за руку.
— Ты не против? — спросил он.
— Конечно, нет.
Мы сидели так минуту или две.
— Я ведь приехал, чтобы взглянуть на твой корабль в бутылке, помнишь?
— Точно. — Я отняла руку. — Сейчас покажу.
Корабль стоял на каминной полке в спальне. Я сходила за ним наверх и принесла Роуэну.
— Вот, — сказала я. — Не думаю, что он произведет на тебя сильное впечатление, но мне будет спокойнее, если ты скажешь, что существует вполне рациональное объяснение тому, что море выбросило его к моим ногам как раз в тот момент, когда я просила вселенную подать мне знак. Это все было затеей Ви.
Но он, казалось, меня не слушал. Он смотрел на корабль в такой глубокой задумчивости, словно у него в руках был ключ к разгадке таинственного убийства.
— Очень хорошо, что ты попросила меня приехать и посмотреть на него, — сказал он, не отрывая взгляда от корабля.
— Почему?
— Это очень интересно.
— Да что же тут интересного?
Он наконец посмотрел на меня.
— Сначала ты расскажи свою часть истории. Где ты его нашла? Почему ты просила вселенную подать тебе знак?
— А. Я думала, ты не слушаешь. Ну, вообще-то все это может показаться не слишком правдоподобным, — начала я. — Во всяком случае, мне самой кажется, что так не бывает.
— Ничего, мне ты можешь рассказать все что угодно, — сказал он и налил еще вина. — Все, больше не буду, а то мне еще вести машину до дому.
— Если понадобится, диван у огня в твоем распоряжении, можешь переночевать здесь.
— Спасибо, но… Ладно, расскажи, как у тебя оказался этот корабль.
Много раз представляя себе этот разговор, я собиралась просто сказать ему, что гуляла по берегу и неожиданно нашла его у самой воды. Но вместо этого я начала рассказывать все-все: про Роберта, жившего в лесу, и его корабль в бутылке, про Ви и про то, как мы с ней поссорились, и про то, как тяжело я перенесла первый день года, когда казалось, что в жизни нет ничего, ради чего стоило бы жить.
— Значит, ты попросила у вселенной о помощи, и она дала тебе вот это?
— Выходит, так. Точнее, я просила о помощи у моря, но, видимо, это одно и то же. Довольно странная помощь, кто бы мне ее ни послал. Ну то есть логическое объяснение тут, видимо, может быть одно: что бы ни попалось мне на глаза после того, как я попросила о помощи, мне бы показалось, что это не просто предмет, а предмет со смыслом.
Роуэн повертел бутылку с кораблем в руках.
— Да. Это как раз не просто предмет.
— Серьезно?
— Серьезнее не бывает. Правда, он слегка испорчен. Ты думала, что настоящий корабль был у
