— Да вы же виделись с ним всего несколько часов назад! — возмутилась я.
— Но мы общались совсем недолго, — сказал Фрэнк. — И он большую часть времени проговорил по телефону.
— У меня вообще плохая память на лица, — сказала Ви. — Когда я собирала материал для книг, мне все время приходилось делать заметки. И так всегда: если я ничего не записываю, в голове не остается никаких образов. К примеру, если я сейчас закрою глаза, то не смогу даже сказать, что на мне надето.
— А у меня, пожалуй, было слишком много студентов, — придумал себе оправдание Фрэнк. — Кстати, Ньюман был немного похож на студента. Может, на нем были джинсы и, скажем, кроссовки… Удивительно, я совсем ничего не помню.
— Господи боже, — я наморщила лоб. — Можно подумать, его никогда и не было.
— Слушайте, на обложке книги должна быть его фотография, — спохватилась Ви. — Найди-ка ее — вот и узнаешь, как он выглядит. Заодно и мы свою память освежим.
Я перерыла весь дом — книги нигде не было.
— Может, мы все его себе вообразили? — предположил Фрэнк. — Может, это была массовая галлюцинация?
Я продолжила рыться в интернете и наконец отыскала номер издательства Калифорнийского университета, издавшего его книги. В Беркли звонить было не слишком поздно. Я взяла телефон и собралась набрать номер.
— Почему ты непременно хочешь узнать, что с ним все в порядке? — спросил Фрэнк. — Ты действительно так за него волнуешься?
— А вы разве нет? — удивилась я.
— Ну, в какой-то мере да, но мне кажется, что бы там с ним ни произошло, это уже случилось, и вряд ли мы сможем чем-то помочь. Не думаю, что он угодил в брюхо к Зверю. И в Лонгмарше он тоже вряд ли остался — мы же его искали. Скорее всего, он просто оттуда уехал. Мы сделали все что могли.
Я вздохнула.
— Возможно, на самом деле мне просто хочется знать наверняка, что никакого Зверя не существует. Знать, что с Келси Ньюманом все в порядке и он сидит себе сейчас где-нибудь придумывает очередную жуткую книгу. Хотелось бы окончательно поверить в то, что Тим просто слегка двинулся и это у него пройдет. Не знаю, почему я всего этого хочу. Просто мне хочется убедиться в том, что все хорошо, — по- моему, это нормальное человеческое желание.
— Все бывает хорошо крайне редко, — сказала Ви. — По разным очень непростым причинам. А мы лишь убеждаем себя в том, что все хорошо. Каждый раз приходится придумывать способ, как себя в этом убедить. Сколько человек из шести миллиардов, живущих на Земле, могут сказать, что они абсолютно счастливы и у них в жизни все ясно и понятно? Я ставлю на то, что ни один.
— Пожалуй.
В эту минуту мне вспомнился разговор с Роуэном, а еще — мои бесконечные попытки противостоять фабулам, развязкам и формулам и наша с Ви ссора в Шотландии.
— Мне так не хочется об этом размышлять, — вздохнула я. — В смысле, где-то в глубине души мне совсем не хочется, чтобы в моей жизни все было ясно и понятно. Все, что ты говорила тогда в Шотландии, правильно. Но я все равно постоянно размышляю.
— А ты перестань, — посоветовала Ви. — Пускай все идет, как идет.
— Но ведь мы не пустили дело на самотек, когда были там с Тимом. Мы ему помогли.
— Потому что мы могли ему помочь. Он был там, с нами.
— А как же Келси Ньюман? Несмотря на то что его там не было…
— Может, мы все его себе вообразили, — снова сказал Фрэнк, странно улыбаясь.
Я задумалась над этим предположением, хоть оно и было совершенно идиотским. Что произойдет, если убрать из мира Келси Ньюмана? Ну, во-первых, отменится вся моя новая жизнь.
— Ладно, давайте все-таки предположим, что он существует, — сказала я. — Но, возможно, он бессмертен и посещал нас во Втором Мире — или как там еще называется наш мир. Возможно, Зверь съел его потому, что ему в этом мире не место.
Я закрыла ноутбук и подошла к камину, чтобы подбросить в него полено.
— Но это — очередное иррациональное объяснение случившегося. Один мой друг говорит, что я недалеко ушла от так называемого «духа стихии», ну, это что-то вроде картинки на карте Таро, и поэтому наделена магическими способностями. Когда-то давным-давно я познакомилась с одним человеком, который тоже был наделен магическими способностями, — очередным, скажем так, «сверхчеловеком». Я бы и вас двоих тоже назвала «сверхлюдьми», потому что раз уж я такая, то вы тем более. Так вот, этот первый сверхчеловек, с которым я познакомилась, рассказал мне, что если я прибегну к волшебству по какому- нибудь неправильному поводу, то выпущу на свободу чудовище. На прошлой неделе я совершенно случайно заказала себе у вселенной самых разных вещей. И, похоже, тем самым создала Зверя, а ты, Ви, заставила его уйти, потому что находишься на еще более высоком духовном уровне, чем я. Вот. Это все объясняет. Ну или почти все. И кому есть дело до Келси Ньюмана, если мы тут все сверхсущества? Он наверняка тоже один из нас. Так или иначе, все мы бессмертны — Келси ведь сам это утверждал, а значит, быть съеденным Зверем — не такая уж и большая беда.
Я рассмеялась, но Фрэнк продолжал играть на гитаре, а Ви похлопала меня по плечу.
— Магические способности — это круто, — сказала она. — Но с ними надо быть очень осторожной. Я тебе, наверное, уже рассказывала, что большинство целителей и шаманов, которых я встречала, владели огромными знаниями, но никаких сверхъестественных сил у них не было. Но время от времени все же попадались такие, кто обладал чем-то еще, помимо знаний. Вот как раз они-то и вырабатывали у себя высочайший уровень практических навыков и пользовались обширнейшей фармакопеей[46] — потому что прекрасно понимали, какая ненадежная вещь эта магия.
Я снова засмеялась.
— Да не волнуйся ты, это я так, мелю ерунду. Я сама ни во что из этого не верю. Просто пытаюсь объяснить рационально.
— Вообще-то идея твоего друга и в самом деле представляется весьма рациональной, — согласилась Ви. — Даже слишком. Но какой же ей еще быть, если она сформулирована на языке нашего мира и на основе концепций, которые приняты в этом мире?
Ви взяла из ящика еще одну бутылку «Зверя», я тоже. Тут я поняла, что все мы уже прилично напились. Беша была, пожалуй, единственным существом в этой комнате, еще сохранявшим здравый рассудок. Она захрапела и перевернулась на другой бок.
— Я тебе никогда не рассказывал о том, как много лет назад из пруда у дома моей матери исчезли золотые рыбки? — спросил Фрэнк. — Куда-то делась ровно половина рыб. А через неделю они вернулись. Я не буду сейчас вдаваться в подробности, но мы были уверены в том, что они исчезали, и знали точное число пропавших. Мы головы сломали, пытаясь сообразить, как такое могло случиться. Вся семья высказывала самые разные теории — начиная от инопланетного захвата и заканчивая рыбьим полтергейстом. Все это было ужасно увлекательно. У моей сестры версии были самые умопомрачительные.
— Так что же произошло на самом деле?
— Оказалось, это было дело рук как раз этой самой сестры. Мы все искали естественный или сверхъестественный повод для исчезновения рыб, потому что нам просто не пришло в голову, что кому-то понадобится это делать. А все оказалось так просто. Ей хотелось над нами поиздеваться за то, что мы дразнили ее из-за одного ухажера.
У меня завибрировал телефон. Это было сообщение от Джоша.
«С К. Н. все в порядке, его укусила собака. Думаю, ты его так и не нашла. Давай завтра снова пообедаем? У меня появились новые мысли по поводу теории».
Я с облегчением выдохнула.
— Так. Слушайте. — Я зачитала сообщение вслух. — Мне почему-то стало спокойнее. Кто хочет чаю?
— А кто такой Джош? — спросила Ви.
— Мой друг, который придумал безумную теорию всего. Кажется, он и тебе о ней должен был
