настроенные политики и бюргеры, ремесленники и рабочие. Именно на празднике в Гамбахе Роттек заявил, что лучше свобода без единства, чем единство без свободы. Союзный сейм поспешил поставить ситуацию в Бадене под контроль и не допустить распространения подобных идей и отказа от цензуры в других немецких государствах. После принятия Союзным сеймом реакционных решений в Вене (лето 1832), которые усиливали полицейский режим, либералы герцогства Баден предлагали объединиться государствам Германского союза, имеющим конституции. В их единении они видели противовес всевластию Пруссии и Австрии.
Отрицательно оценивались Роттеком и Велькером любые предпринимаемые Пруссией шаги к национальному объединению. Так, они были против вступления герцогства Баден в созданный в 1834 г. по инициативе Пруссии Таможенный союз. В 1835 г. Роттек представил собранию государственных чинов Бадена (ландтагу) доклад, где довольно убедительно доказывал, почему герцогство не должно присоединяться к этому Союзу: «…мы против такого Таможенного союза, … я и мои друзья-патриоты голосовали бы за него, если бы изменились условия этого Союза, если бы они соответствовали патриотической идее Таможенного союза, которая гарантировала бы соблюдение принципов свободы, истинного блага нации или всеобщего интереса». В статье «Государственного лексикона», посвященной известному либеральному экономисту Ф. Листу, Велькер вторил Роттеку. Он утверждал, что усилия, предпринимаемые Листом для развития национальной экономики и создания системы по ее защите, вызывают раздражение, так как они не предполагают утверждения принципов свободы. Подобная позиция не была присуща всем представителям немецкого Юго-Запада. Вюртембержцы Пфицер, Уланд, Фишер считали возможным пожертвовать свободой ради единства. Круг авторов «Государственного лексикона» склонялся к разрыву с традицией с целью сохранить гарантии свободы. Понятие «нация» они трактовали в рамках идей Просвещения и Французской революции, делая главный акцент на политической суверенности народа, наполняя его анти-абсолютистским содержанием. Идеалом справедливого и добровольного объединения либералы, сотрудничавшие в «Государственном лексиконе», считали федеративную систему США.
Известный либерал Северной Германии Фридрих Кристоф Дальман (1785–1860), еще в годы наполеоновских войн предлагал в качестве первого шага провозгласить создание европейского союза, в который должны были также войти и немецкие земли. Другой предложенный им вариант продвижения к единству – объединение Гамбурга, Любека, Гольштейна, Ла-уэнбурга, Мекленбурга и непрусской Померании, что привело бы, по мнению Дальмана, к слиянию университетов Ростока, Киля, Грайфсвальда в рамках объединенного нижнесаксонского университета и привело бы к активному проникновению скандинавской науки в немецкие земли. Призывая к такому единению, Дальман показал себя сторонником культурной идеи Севера.
Реализация национальной идеи Дальмана связана с совершенствованием политической системы немецких государств. Ученый был противником любых резких изменений и видел в традиционных институтах колоссальный потенциал для развития. Так, современные конституции Дальман не рассматривал как изобретение чего-то нового, а подчеркивал, что они – наследие прежних установлений сословных чинов. Сами сословные чины (Landstaende), полагал историк, должны быть очищены от наслоений веков, и на их основе будет сформировано национальное представительство. Именно поэтому он приветствовал созыв в 1847 г. объединенного прусского ландтага и надеялся, что возрождение Германии произойдет без переворота. Стремление избежать в ходе политических преобразований любых потрясений, было продиктовано верой Дальмана в нерасторжимое единство политики и морали. Гарантом моральных принципов была, по его мнению, королевская власть, которую он наделял правом абсолютного вето. Ученый не идеализировал монархию вообще, а полагал, что она может себя спасти, предоставив подданным свободу. Конституционная монархия Англии была ориентиром для Дальмана. Восхищение английской политической системой и присущей ей умеренностью было характерной особенностью либерального движения немецкого Севера.
Накануне революции 1848–1849 гг. Дальман был настроен пропрусски. Пиетет перед абсолютистской Пруссией нехарактерен для либералов как Севера, так и Юга Германии. Однако Дальман называл пруссаков «немецкими спартанцами» и верил, что Пруссия станет ядром будущего свободолюбивого немецкого государства.
Отошли от умозрительных схем Просвещения и либералы Юго-Запада Германии. Например, Велькер уже не желал резкого разрыва с традицией и стремился примирить свободу и единство. Он ясно видел, что человечество существует в нациях, которые проходят в ходе исторического развития различные пути. Реализация немецкой гражданско-правовой свободы по Велькеру – это инсталляция системы конституционной монархии с определенными гражданскими свободами и компетенцией представительства всех германских государств.
В годы революции 1848–1849 гг. теория немецкого вопроса столкнулась с практикой, которая окончательно заставила либералов отказаться от рационализма Просвещения. Принципы объединения германских государств вокруг Пруссии пропагандировала и созданная в 1847 г. либеральная «Немецкая газета» (Deutsche Zeitung)». Именно проблема объединения стала для немцев одной из главных в годы революции 1848–1849 гг.
Революция 1848–1849 гг. в Германии: упущенные возможности или историческая веха?
В предмартовский период (1840–1848) наблюдалась активизация либеральных сил. Так, опять началась борьба за свободу печати в Бадене, в Пруссии с новой силой звучали требования созыва народного представительства, оживилось движение за решение «немецкого вопроса», которое возглавила «Немецкая газета». Накануне революции требования оппозиции были оформлены в виде программ.
12 сентября на съезде в Оффенбурге, где собрались единомышленники демократа Г. фон Струве (1805–1870), был выработан документ, воспроизводивший платформу сторонников республики, объединившихся вокруг газеты «Реформа». Ее главные требования – демократические права для народа, свобода печати, ассоциаций, ликвидация феодальных отношений, уничтожение противоречий между трудом и капиталом.
В октябре 1847 г. состоялся съезд либеральных сил в Геппенгейме, на котором присутствовали в основном либералы Юго-Запада Германии. Но среди участников были и представители Севера – Д. Ганземан (1790–1864), Г. Мефиссен (18151899), что свидетельствует о стремлении либералов Германии выработать общие требования. Все участники склонялись к умеренным либеральным требованиям и сосредоточились на подготовке к созыву общегерманского представительства.
Революция началась в Бадене раньше, чем в других германских государствах (февраль 1848 г.). Задача баденских либералов в этот период заключалась в обеспечении создания национального представительства. Предложение встретило горячую поддержку. Велькер образно описал это так: «Прежде чем весеннее солнце растопит снег на горных вершинах, солнце весны народов растопит лед реакции». «Весна народов» – так образно будут называть революцию 1848–1849 гг.
Механизм создания общегерманского парламента обсуждался на конгрессе в Гейдельберге (герцогство Баден) 5 марта 1848 г. В ходе бурных дебатов было решено создать комиссию из 7 человек для подготовки выборов в национальное представительство.
В открывшемся в марте 1848 г. предпарламенте (Vorparlament) большинство депутатов были представителями немецкого Юго-Запада, где уже сложилась достаточно четкая партийная система. Пруссию, население которой составляло почти 8 млн человек, представлял 141 депутат, а герцогство Баден с населением в 1 млн человек – 72 депутата. Главная задача деятельности предпарламента – выработка избирательного закона, на основе которого должно быть сформировано национальное представительство. Предполагалось, что все остальные насущные вопросы, а в их числе и принятие решений, ограждавших Германию как от республики, так и от кровопролития – компетенция вновь избранного Национального собрания (Франкфуртский парламент, Paulskirche).
В марте прокатилась серия митингов и демонстраций по всей Германии. Правительства шли на уступки и создавались либеральные министерства. Они вошли в историю как «мартовские». Власть перешла в руки либералов в Бадене, Гессен-Дармштадте, Вюртемберге, Нассау, Ганновере. В Баварии и Саксонии образованы коалиционные министерства из либералов и старой бюрократии. Повсюду стали происходить выступления крестьян. 10 марта в Бадене принят закон об отмене феодальных платежей и повинностей,
