Любуюсь потрясающим зрелищем — пунцовая от смущения высокородная, это нечто.
— Не умеете соблазнять — не беритесь! — да, я была злая. — Теперь переходим к важным вещам.
— Я Палин, — начала ближайшая ко мне девушка.
— Я не об этом, — делать мне нечего запоминать имена всех присутствующих прямо с утра, прямо до завтрака, — на повестке важнейший вопрос — кто тут умеет готовить?
Прямо лес рук! Жаль только, что сей самый лес остался в издыхающей сейчас моей на то надежде. Нет, на этой планете просто смертельная эпидемия для надежд всех мастей и размеров. Мдя…
— А повара не будет, — с намеком начала я, — и остается надежда, — обрекла я очередную крылатую на гибель, — что продукты имеются в хладохранах, а если нет… мы с вами, прелестницы мои, будем осваивать натуральное хозяйство!
Потрясенное молчание нарушил вопрос одной… брюнетки, кстати:
— Это как?
— Это, — я невесело усмехнулась, — это доение коров, забой скота, свежевание его, приготовление мясца на костре… пошив одежды из шкур…
— У нас есть одежда! — возмутилась та самая Дерганная Дел.
— Полагаешь жевание сапог на завтрак, это достаточно питательно? — начала откровенно паясничать я.
— Вы предлагаете выменивать продукты питания на одежду? — потрясенно спросила Дел.
Представила себе процесс… и его последствия. Воображение выдало облик Джерга в выменянных на еду коротеньких шортиках и топике, после чего издохло от истерического смеха.
— Надеюсь, до этого не дойдет, — хотя образ Джерга в столь соблазнительных шортиках это мммм… — Так, со мной идут трое, — и мстительно назвала имена, — Лили, Фея и Сани, остальные ждут завтрака.
Девушки поднялись и молча пошли за мной, а я наслаждалась шорканием тапок по полу. Ну и обстановочкой — роскошно, надо признать.
Кухня была найдена с третьей попытки, после чего я ввалилась в царство долженствующее дарить сытость и поражающее в данный момент своей пустотой. На кухне обреталась только Лидия, неторопливо попивающая кофеек.
— Приветствую вам, уважаемая сваха, — домомучительница отсалютовала чашкой, — милые слоники.
— Вот, хоть одна оценила, — решила я побыть благодарной.
— Милые, — продолжила Лидия, — но древние, истертые и выцветшие. Тиа, у вас нет одежды? Или ассаэн Джерг изорвал ее в порыве страсти?
Шмыгнув носом, я прошла к уже знакомому столику и удобно устроившись на стуле, лениво спросила:
— На что намекаем?
— Какие намеки? — притворно возмутилась Лидия. — Я открыто спрашиваю — как прошла ночь с Джергом?
— Что касаемо части соседствования с Джергом — прошла нормально, — смущаться я не собиралась, ибо нечему было смущаться, ну кроме утренней… хм. — А вот часть ночи вдали от него прошла бурно и… увлекательно.
Тут отмерли мои модели, прошли к нам и так же устроились за столиком.
— Ты спала с Джергом? — напрямую спросила Санни. Эта выкрашенная в огонь помесь мулата и метиски, всегда отличалась прямолинейностью.
— Было, — честно призналась я.
— Ты же лесби, — возмутилась голубоглазая и голубоволосая Фея Грез.
— Достали, — меня эти намеки откровенно бесили, — у меня нормальная ориентация! Нормальная!
— А слухами земля полнится, — задумчиво протянула Лили, золотовласка с карими глазками.
— Кто бы говорил, — не сдержалась я.
— Ну я, хотя бы не скрываю, — парировала не отягощенная моральными принципами модель.
Домомучительница осмотрела всех троих, в результате удивленно взглянула на меня и задалась вопросом:
— То есть этих троих вы знаете?
— Лили, Санни, Фея, — представила я девушек, — они в гонке за Джергом не участвуют, но в случае необходимости помогут высокородному, скажем так, снять растущее в обществе полуголых девиц напряжение.
Три стройных продукта пластической хирургии почему-то переглянулись, в результате рыжая и голубоволосая виновато сообщили:
— Прости, Тиа, я от такого шанса устроить свою жизнь, отказываться не намерена, — Фея послала мне чарующую улыбку. — Прости.
— Та же история, — Санни тоже выглядела виноватой. — Лериан Джерг слишком соблазнительный приз, чтобы я могла сойти с дистанции только из уважения к тебе, Тиа. Я хочу его, и сама понимаешь, буду бороться.
От таких новостей у меня просто руки опустились. Чем и воспользовалась Лили, поймав мою ладонь, после чего жарко прошептала:
— Зато я всегда с тобой, детка, и я не предам, не изменю и… забудь Киану, я подарю тебе…
— Спасибо! — я вырвала руку, — Проекцию лучшего в нем по твоему собственному мнению, ты мне уже подарила! Никогда не забуду, как это самое нечто развернула на вечеринке в день рождения! Мои гости, знаешь ли, тоже никак не могут забыть!
— Зато было забавно, — Сани хихикнула.
— Особенно выражение твоего лица, — Фея просто ржать начала.
— Я заботилась о твоем сексуальном здоровье, — Лили хитро улыбалась.
— Мой папа твое чувство юмора не оценил, — напомнила я, — и знаешь ли, с такой заботой от друзей, и врагов не надо!
Лидия оглядела нашу компанию, в которой самой толстой, уродливой и злой была я, и весело спросила:
— Это у нас тут неразделенная любовь, а?
— С кем? — хмуро поинтересовалась я. — С Лили? Она всех любит, в прямом и переносном смысле. Кстати, — я коварно улыбнулась, — а вы тоже очень симпатичная.
— Я это заметила, — Лили сексуально улыбнулась домомучительнице.
Лидия закашлялась, нервно подскочила, и возмущенно взирая на нашу откровенно потешающуюся компанию, потребовала ответа:
— Это шутка такая тупая или образец юмора пустоголовых моделей?!
Одним плавным движением Лили оказалась рядом с побледневшей женщиной, нежно обняла и проникновенно прошептала:
— Здесь никто не шутит, сладкая… У нас все серьезно. Все по-взрослому…
Но дальше развлекаться я не позволила, отдав простой приказ:
— Угомонись. — Лили спокойно села на прежнее место, после чего я расстроено произнесла. — Одна ты у меня осталась… — бросила недовольный взгляд на подчеркнуто невозмутимых Фею и Сани. — Может, передумаете?
Огненная встала, закружилась по кухне и остановившись выдала несколько реппованных па, после чего подбежала, заглядывая в мои расстроенные глаза, начала объяснять:
— Мне двадцать восемь, Тиа, сколько мне осталось быть красивой, а?
— Мне тридцать, — напомнила я, — и ничего.
— Ты не модель, — Сани фыркнула, — Ивлассии пятьдесят, но она в бизнесе, так и ты — для организаторов возрастного ценза нет, а для моделей — тридцать пять это старость! Мне нужно думать о будущем, Тиа, не обижайся.
