никогда. Тогда и там, поддавшись глупейшему чувству жалости я обняла ее за плечи, как обняла бы успокаивая мама. И я несла какой-то бред про то, что на свадьбе жизнь не заканчивается. И про то, что если он ее так любит, то Эрмедин просто стоит сказать о своих чувствах, и отменить свадьбу. Уже был практически рассвет, я устала и продрогла, а еще очень хотелось спать… и тогда я и сказала: 'Знаешь, каждый из нас жертва настолько, насколько себе позволяет. Смотри, солнце встает. Начинается новая жизнь и только тебе решать какой она будет. Ты чудесная девушка, Эрмедин, очень красивая и талантливая, перед тобой весь мир. Просто шагни к нему навстречу и все изменится.' До сих пор помню эти слова… как же я себя за них ненавижу! А высокородная вскинула голову, посмотрела в мои глаза и прошептала: 'Кажется, я люблю тебя…'. И попытка поцелуя, которая завершилась неожиданно — на нас бросился какой-то нестабильный генномодифицированный.
Я сбежала за подмогой в дом. А потом просто улетела, чувствую какую-то нарастающую панику. Я знала, что с Эрмедин все в порядке… только после того как увидела, что она возвращается с пляжа, приказала водителю взлетать. И очень надеялась, что на этом все и закончится. Что девушка просто сказала это на эмоциях, ведь и я часто говорила своим мамам 'я люблю тебя', и даже папе… он у меня такой замечательный оказался. А сердцем чувствовала, что совершила страшную ошибку. Нельзя было ее жалеть… нельзя.
— Тогда произошел мой второй приступ нестабильности, — прервал молчание Джерг. — Последнее, что я помнил, это как моя Эри целует ту тварь… А когда пришел в себя, мы стояли с Эрмедин по пояс в воде. Она вытирала кровь из рассеченной губы, я с ужасом осознал, что это я ее ударил и не мог понять за что. Когда она заговорила, я понял. 'Ты тряпка, Лер, ты жалкий пес. Свадьбы не будет, не хочу связывать свою жизнь с ничтожеством!'. И после этих слов Эри спокойно вышла из воды. Подняла свое платье, быстро надела… она всегда быстро одевалась, и неторопливо пошла навстречу к бегущим к нам людям. Она нашла свое очередное 'нельзя'…
И вот сижу я, без вины виноватая, и в ужасе смотрю на Лериана.
— Жалеешь меня? — высокородный криво усмехнулся.
— Нет! — поспешнее, чем следовало бы, ответила я. — Ни в коем случае… А что было потом.
— Хотел убить ту организаторшу, — хрипло произнес высокородный, — как же сильно я хотел ее убить… Юлиан запретил.
Вот спасибо ему!
— Скрыл от меня имя, данные и личное дело той розовой насквозь…
— Именно он? — недоверчиво спросила я.
— Да, — Лериан посмотрел вдаль. — Тогда он объяснил это тем, что моя невеста сломала жизнь девчонке, которой и так по жизни доставалось, и мне следует разбираться с Элран, а не с естественно рожденной. Сейчас… сейчас я понимаю, что все это было планом Юлиана — он ненавидел Эрмедин. Девица была явно подослана им же, и после инструктажа, а Юлиан знаток психики высокородных, она просто совратила Эри. Как еще можно объяснить тот факт, что организаторша увела ее подальше от всех и даже раздела… Сама она была полностью одета!
А я просто молчу… молчу и молюсь о том, чтобы Лериан Джерг никогда не узнал моего настоящего имени и о моей роли в крушении его свадьбы тоже не узнал… А самое главное, чтобы об этом не узнала Элран!
— Знаете, думаю нам пора возвращаться, — на этот раз я поднялась, и меня не удерживали.
Но сам Лериан продолжал сидеть, и устало взирать на бушующую воду.
— Знаете, Тиана, — негромко произнес он, — с тех далеких событий мне казалось, что я никогда не смогу полюбить снова. Это очень больно — отдавать человеку всего себя, и узнать в ответ что… что я тряпка. Я много раз думал — не люби я ее так неистово и слепо, была бы она со мной? Мне кажется, что да… В моей жизни потом было много женщин, я не любил ни одну, они меня боготворили. Действительно противно, когда тебя так всепрощающе любят… действительно надоедают вечно восторженные глаза… Скучно, противно, что не можешь смотреть так в ответ и горько, что не в силах испытать хоть часть подобных чувств.
Я так и замерла, слушая эти рвущие душу слова…
— Любовь потрясающее чувство, я не жалею о том, что испытал его… Жалею, что не умел скрыть. Женщине нельзя показывать, как сильно любишь. Вы тогда весь интерес теряете, да?
— Нет, — я опустилась на колени, разглядывая в полумраке его лицо, — это неправда. Когда любишь, когда действительно любишь, азарт уже не имеет значения. Ничего не имеет значения… Вы просто любили не ту женщину, ассаэн Лериан. Дел другая — честная, благородная и она не терпит несправедливость, как и вы. Понимаете? Она искренняя и идеально подходит вам. И она не предаст… никогда.
— Вспомнили что вы сваха? — он улыбнулся.
— Наверное, — я улыбнулась в ответ.
— Ну так вспомни и о том, что ты женщина… — прошептал высокородный.
Пожав плечами, я с грустью ответила:
— Очень сложно быть женщиной, ассаэн Джерг… еще труднее быть слабой женщиной…
В то страшное утро я поняла это очень отчетливо. Потому что стоило вернуться домой и переодевшись после долгого душа, сесть на кухне обнимая чашку с кофе… как раздался звонок в дверь. Не открыть Эрмедин Элран я не могла. 'Привет, Ари, меня из дома выгнали, так что… впусти беглянку'. Моим ответом было уверенное 'нет'… И вот тогда я ощутила себя слабой — Элран без усилий схватила плечи и внесла в квартиру. Затем огляделась, скептически поджав губы и квартиру… мою квартиру, в которой я каждую мелочь выбирала и покупала вместе с Киану, которую мы оставили по собственным эскизам и где каждый кусочек пространства был для нас напоминанием о минутах счастья — она назвала свалкой. 'Здесь мы жить определенно не будем, у меня спальня больше чем вся эта убогая свалка. Собирай вещи, Ари… Хотя знаешь, ничего не собирай, я куплю тебе все новое!'. И, наверное, только в этот миг я поняла, что у меня не просто большие, а очень большие проблемы… О том, что эти проблемы мне всю жизнь сломают, я даже в тот миг не догадывалась.
— Давайте вернемся, — я вновь поднялась, — мне страшно здесь…
И страшно вспоминать те дни…Те бесконечные разговоры и просьбы… И ужас отчаяния, когда пришло понимание — сама виновата!
— Что с тобой? — Лериан поднялся, сразу напомнив о своем превосходстве… по всем параметрам.
— Нехорошие воспоминания, — я направилась, к тому месту, где по идее был вход в этот оцивилизованный грот.
Мы вернулись в комнату Джерга, почти сразу вновь раздался звон сирены, дом пришел в движение, затем…
— Мне нужно спать, — Лериан грустно улыбнулся. — Простите, что… рассказал вам…
— И вы меня… простите, — даже смотреть на него не могу теперь.
Устало вышла в коридор. Заметила торопливо идущую Дел, следом за ней шел Ларвейн и Змей. Постаралась выбросить все мысли из головы и сконцентрироваться на текущем.
— Дел, вы с ним еще час, потом спать! Ларвейн… может ему витаминки поколоть, а? Змей… идемте со мной.
На автомате вернулась в комнату, долго сидела на кровати, обняв плечи руками и глядя куда-то в никуда… Да, я знаю, каково пришлось Джастину… мне было и хуже и лучше одновременно — я себя отстояла. Не сдалась, не прогнулась, не влюбилась. Не допустила до интимных отношений, и только я знаю, чего мне это стоило. Изломанная жизнь и бесполезные воспоминания. Я победила! Ее признали неадекватной и отправили бороться за выживание. Вот только к этому моменту Ариадны уже не существовало…
Поднимаюсь и иду к Джастину — его еще покормить нужно, и так, чтобы Змея рядом не было…
Мы ужинали на кухне — я, Джастин и Лидия. Змей тусовался на охране девочек, настоять на этом я сумела. Ели быстро, угрюмо глядя в собственные тарелки и… стараясь не думать ни о чем. А потом я сорвалась!
— Я должна с ним поговорить!
