И, обуреваемая чувствами, Лена закричала, стуча ладонями по рулю:
— Я люблю тебя, жизнь…
Лариса, захохотав, радостно подхватила:
— Я люблю тебя снова и снова…
Джип мчался по шоссе, и из него доносились крики, смех и музыка.
Глава 14
Ферапонтов и Мельников встретились, как обычно, около лесного озера и неторопливо пошли вдоль берега. Если бы об их встречах узнал Афонин, он уволил бы Мельникова моментально и разогнал бы всю свою охранную службу, поэтому они встречались здесь, возле озера, где мало кто рисковал гулять. Мельников докладывал генералу о плане по нейтрализации имиджмейкеров.
— Геннадий Андреевич, насчёт антипиаровской акции. Разработан такой план. Около гостиницы «Сибирь» есть небольшая площадка. Днём, в районе трёх часов дня, на ней соберётся группа пенсионеров с плакатами за переизбрание Климова губернатором области на следующий срок. И будет ещё одна небольшая группа пенсионеров, митингующих против переизбрания. Телевизионщики будут снимать это действо для вечерних новостей. Имиджмейкеры в это время обычно выходят из ресторана, где они обедают. Они пристанут к проходящей мимо девушке, но её защитят. Телевизионщики не смогут пропустить такой хороший сенсационный скандал. Поэтому вечером мы всё увидим в местных новостях.
— А почему они должны пристать к этой девушке?
— Она их сама спровоцирует. Неважно кто к кому пристанет, важно то, как это будет выглядеть на экране.
— И кто должен её защитить? Случайно оказавшиеся на месте милиционеры?
— Конечно, нет. Защитником будет простой парень, из трудовой, крестьянской семьи, недавно вернувшийся из армии. Недалеко от гостиницы офис транспортной фирмы, куда он перед этим зайдет в поисках работы. А девушка учится в медучилище и снимает квартиру недалеко от гостиницы у одной старушки. И тоже из деревни, причем они из одного сельского района. Обратите внимание, телезрителям будет интересно проследить, как дальше сложатся отношения этого парня и девушки, которую он, можно сказать, вырвал из рук бандитов.
— Интересно. Богатая идея! Отслеживая судьбу этой пары, можно постоянно напоминать об истории их первой встречи и о команде Климова. Кстати, это можно будет прокрутить и на центральных каналах. Сколько всё стоит?
— Стихийный митинг пенсионеров будет очень небольшим, так как основные средства уйдут на телевизионщиков. Вот смета расходов.
Мельников передал Ферапонтову пару листиков и тот внимательно их изучил.
— Ну, хорошо, это недорого. И кто придумал такое?
— У нас появилась в штате одна девушка. Она математик по образованию, почти кандидат физико- математических наук, но сейчас, вы же знаете — или заниматься наукой или кушать, третьего не дано.
— А этот парень и девушка друг друга знают? Они знакомы?
— Друг друга в глаза не видели. Парень пару недель как вернулся из армии. А девушка на этой квартире живет уже больше года. Всё должно получиться очень чётко. Продумано до мелочей.
— Хорошо. Надеюсь, всё пройдет удачно. А как насчет дачи Сапога? Ты мне в прошлый раз говорил насчет какого-то плана. Не передумал.
— Нет, не передумал. Подготовка идёт полным ходом. Кроме того, я дал обещание провести операцию.
— Не понял. Кому это ты дал такое обещание?
— Екатерине и Стасу Кондратюку. Екатерина — это та девушка, о которой я вам говорил. Математичка.
— Стаса я знаю. А почему это ты ей дал обещание? Ей-то зачем эта операция? И вообще, что значит — ты даёшь такие обещания? Ты в своем уме?
— В своём, в своём. Эту Екатерину затащили в машину, когда она шла по улице, отвезли на дачу к Сапогу, били и насиловали. Она чудом от них сбежала и буквально истекает ненавистью к этой мрази. Она и план нападения разработала.
— А Стас причём здесь?
— Екатерина давняя подружка его жены, они с ней в школе ещё учились. Он её к нам и привёл.
— Слушай Виктор, а это не подстава, случайно? Что-то уж больно это всё как-то надуманно. Не находишь, нет?
— Геннадий Андреевич, я же не первый год замужем. Немного разбираюсь в ситуации и в людях.
— Ну смотри, Витя, чтобы не оказаться в дураках. Ставки-то очень высоки. Так что, эта девица теперь у тебя мозговой центр?
— Да вроде этого. Сюжеты она придумывает классные. И, что самое главное, сюжеты оригинальные, не похожие на обычные схемы.
— Да, если схема необычная, её трудно просчитать и адекватно ответить. Но эта девица будет в курсе деталей всех операций. Мы будем у неё как под микроскопом.
— Я думаю, она для нас ценный человек.
— Так это её мать ложится на операцию?
— Да.
— Надеюсь, она понимает, что лечение её матери не бесплатно? И лекарства тоже недешевые, импортные. Надеюсь, она любит свою мать и оценит, что мы для неё делаем?
— Она свою мать любит, как и любая дочь. Я вам ещё раз ответственно говорю, что Екатерина наш человек. Такими людьми не бросаются.
— Ну, хорошо, это твоё дело, ты профессионал. Будь только осторожен, ведь мы играем в серьёзные игры с серьёзными людьми. А насчёт дачи Сапога тщательно взвесь. Можно так залететь, что и костей не соберем.
— Назад хода уже нет: тренировки начались, техника готова. Одним словом, отступать поздно. Да и несерьезно.
— Ну, как знаешь, Витя. Кстати, у меня вчера была встреча с одним очень большим человеком. Нам, возможно, помогут разрулить ряд проблем.
— А откуда человек?
— Армия, Витя.
— Армия? Это же сейчас — сплошная нищета. Что она может? Генералы строят себе виллы, солдаты голодают, господа офицеры сидят без квартир, зарплат и довольствия…
— Не все генералы строят себе виллы. Есть и те, кто ещё сохранил понятие об офицерской чести. Посмотрим. В нашем положении от помощи нет смысла отказываться.
— Ну, я не против помощи, только не понимаю, чем они могут нам помочь.
Ферапонтову не хотелось говорить об этом, и он сменил тему:
— Ты когда планируешь операцию против Сапога?
— В эту пятницу, вечером.
— Удачи тебе! Сразу же сообщи мне о результате.
— Хорошо.
Операция по нейтрализации имиджмейкеров началась строго по плану. Недалеко от ресторана «Сибирь» собралась стайка пенсионеров с плакатом «Климов — наш губернатор!» Рядом с ними расположилась другая группа пожилых людей с красными повязками на рукавах и с плакатом «Климов — отдай наши пенсии!». Группы были немногочисленные, так как денег у Ферапонтова на избирательную компанию было немного, а телеоператор, который снимал на камеру демократические волеизъявления, и девушка с микрофоном — репортер местного телевидения, запросили очень дорого за свой «объективный»
