— О каких делах? Мне хочется быть в курсе твоих дел!
— Да просто о делах, — улыбался он, пожимая плечами, и вопрос был исчерпан.
Энн не понимала такого отношения к себе и никак не могла решить, вызвано ли оно соображениями соблюдения тайны, или же просто Алекс считает ее слишком тупой для понимания сущности его деятельности. Когда они начали жить вместе, она надеялась стать его помощником, единомышленником. Приобщиться к медицинской деятельности Бена было для нее недоступно, но включиться в жизнь того мира, к которому принадлежал Алекс, представлялось возможным. Энн не сомневалась, что смогла бы овладеть необходимыми познаниями.
Ей случалось сердиться на мужчин, с которыми он проводил столько времени, но не потому, что они отнимали у нее принадлежащие ей по праву часы, а из-за страстной увлеченности Алекса делом, к которому она не была причастна. Эти мужчины — Энн не могла не признавать — проявляли по отношению к ней исключительную любезность, дарили ей цветы и оказывали другие знаки внимания. Но, подстегиваемая своим раздражением против них, она чувствовала, что начинает испытывать недоверие к некоторым из самых частых посетителей. В основном это были деловые партнеры Алекса. Они носили слишком дорогие костюмы, слишком крупные драгоценности и предпочитали, как ей казалось, темные уголки для бесед, прикрывая рот унизанной перстнями рукой. Такие субъекты беспокоили Энн все больше, но Алекс, видимо, полностью доверял им. Каждый из них был, по его словам, «славным парнем».
Тем не менее один из знакомых Алекса сразу завоевал расположение Энн. Ей хотелось, чтобы все, с кем он встречался, походили на этого человека. Родди Барнес был типичным английским дельцом средних лет. У него была приятная наружность и седые волосы, он носил безупречно сшитые костюмы, был на редкость хорошим собеседником и обладал прекрасно модулированным голосом.
— Мне нравится Родди, — сказала Энн как-то ночью в постели после обеда, на котором присутствовал и Родди со своей милой, но несколько увядшей женой, а также два других джентльмена, относившихся, увы, к той категории, которую Энн не одобряла.
— Подразумевается, что двое других тебе не по вкусу?
— А ты думал, что они вызовут у меня симпатию? Неужели ты сам не видишь, что они похожи на статистов в гангстерском фильме?
— Не всякий, видишь ли, наделен от рождения хорошим вкусом, — довольно жестко заметил Алекс. — На твой взгляд, они выглядят подозрительно, и поэтому ты решаешь, что это темные личности. Меня удивляет, Анна, что ты способна на такие поверхностные суждения. Эти двое — Антонио и Марк — всего добились собственными силами, им не посчастливилось, как Родди, родиться в зажиточной семье.
— Чем они занимаются?
— О, всем понемногу.
— Ты всегда так говоришь. Меня ужасно огорчает, что ты упорно избегаешь посвящать меня в свои дела, — серьезно сказала Энн, поднимая голову с подушки.
— Дорогая, мне не хочется, чтобы ты беспокоилась о состоянии моих дел, — у тебя хватает забот с ремонтом нашего нового дома. Как, кстати, он продвигается?
— Опять ты увиливаешь! Если бы ты только знал, как покровительственно со мной разговариваешь! Я хочу быть в курсе всего, что тебя касается, и не допущу, чтобы ты от меня отгораживался! — в сердцах воскликнула Энн.
— Хорошо! Значит, так: Антонио — крупный делец в сфере недвижимости. Марк, начавший с рыночной палатки, теперь владеет барами и клубами по всей стране, а также многим другим. Он очень преуспевает. Что же до твоей симпатии, Родди, то он к их команде не принадлежит, а работает всего лишь агентом для группы коммерсантов, в которую входят эти двое. — Алекс улыбнулся своей обаятельной улыбкой и погладил Энн по руке. — Ты удовлетворена?
— Нет!
— Они дают мне деньги взаймы.
— Зачем это тебе? — с беспокойством спросила Энн.
Ее родители воспитали ее в убеждении, что занимать деньги можно только под закладную, тогда как любая другая форма займа предполагает легкомысленное отношение к жизни. В ее прежнем мире считалось неприличным покупать в кредит.
— Деньги занимают все, — терпеливо объяснил Алекс. — В своде правил, обязательных для бизнесмена, самое первое гласит: никогда не трать собственных денег, если можно воспользоваться чужими. Именно так ведутся дела. Ради всего святого, Анна, постарайся не выглядеть такой шокированной. Поверь, дорогая, даже добрый старый Онассис брал деньги взаймы! Ну как я могу обсуждать с тобой деловые проблемы, если ты в этом совсем не разбираешься? Это очень сложно и скучно!
— Только не скучно! — фыркнула Энн. — Я ведь вижу, как это тебя увлекает. Ты никогда не скучаешь. Я тоже могла бы многому научиться, но ты, наверное, считаешь меня слишком глупой!
— Нет, дорогая, нет! Как ты не понимаешь? Я ежедневно часами встречаюсь с нужными людьми, оперирую цифрами, беспокоюсь о биржевом курсе, поэтому в постели мне меньше всего хочется говорить о работе. Иди же ко мне, гадкая ворчунья! — со смехом произнес Алекс, пытаясь прижать ее к себе.
Но Энн выскользнула из его объятий.
— А ты уверен, что это порядочные люди? — с беспокойством спросила она. — Не мог бы ты брать взаймы у других? Более…
— Более респектабельных, хотела ты сказать? Похожих на Родди? — усмехнулся он. — Я просто не хочу иметь дела с подобными людьми. Они часто ищут встречи со мной, надеясь заключить сделку. Родди выступает при этом в роли посредника, за что получает колоссальные комиссионные.
Порой я обращаюсь к нему, но не всегда. Как раз в ближайшее время придется прибегнуть к его услугам…
— Так у кого ты берешь деньги? Кто эти люди?
— Этот вопрос я редко себе задаю. Мне их денежки нужны, а не подтверждение того, что они нажили свои капиталы честным путем.
— В таком случае, мне кажется, ты должен быть очень осторожен. За этими деньгами может стоять все, что угодно: преступления, наркотики…
— Какое у тебя пылкое воображение, Анна! — Алекс громко расхохотался. — Нельзя быть такой подозрительной. Скажу только одно: Антонио и Марк вызывают у меня в сто раз больше доверия, чем Родди. Давай-ка прекратим этот разговор. Я хочу обнимать тебя, а не рассуждать о первоначальном накоплении капитала! — И он предупредил следующий вопрос Энн, закрыв ей рот поцелуем.
Одни они бывали только в постели. Янни и Найджел неизменно сопровождали их повсюду.
Янни с самого начала был очень предупредителен по отношению к Энн, но, хотя прошло уже довольно много времени, она чувствовала, что совсем его не знает. С Найджелом было проще. Раза два ома слышала, как он разговаривает с кем-то по телефону явно не па служебные темы, и надеялась, что у него есть девушка. Что же до Янни, то для него, казалось, кроме работы, ничего не существовало. Энн сомневалась, есть ли у него какие-нибудь другие интересы. Работал Янни спокойно и во всем добивался успеха. С Алексом он, единственный из всех служащих, держался как равный, и это восхищало Энн. Она понимала, что он действительно безупречный работник. Упрекнуть его можно было разве что в одном: он никогда не оступался и, зная это, не скрывал своего самодовольства.
Из двух помощников Алекса Энн, безусловно, предпочитала Найджела, возможно, потому, что он был гораздо более человечным и далеким от совершенства. Меньше всего он был склонен восхищаться Собой — этому препятствовала его постоянная озабоченность. Энн не раз подшучивала над его вечным беспокойством, понимая, что оно вредит не только здоровью Найджела, но и его внешности, которую портила глубокая складка между бровями. Частые придирки Алекса усугубляли его неуверенность. После таких инцидентов ему требовались целые часы, чтобы прийти в себя. Надо сказать, что Алекс кричал на всех, включая Янни, но это никак не успокаивало Найджела.
Необычайная вспыльчивость Алекса довольно скоро стала очевидной для Энн. Он был подвержен приступам ярости, появлявшейся неведомо откуда и часто без видимой причины. Тогда его черты искажались, он разражался целым потоком слов на одном из известных ему языков и кричал все громче по
