детстве видела точно такую же в фотоальбоме Овсянниковых. Двое из четвёрки были тётя Лида и дядя Петя. А во второй девушке она с трудом узнала Таисию Тихоновну.
— Как зовут эту девушку? — спросила Лариса, когда Таисия Тихоновна зашла в комнату в очередной раз.
— А что, понравилась? Она была очень красивой! Это моя подруга детства.
— Её случайно не Лида зовут?
— Тебе Вадим уже сказал?
Лариса покачала головой.
— Так, значит, вы Тая?
Таисия Тихоновна рассмеялась.
— Конечно! Таисия это Тая. Ты только сейчас это поняла?
— Таисия Тихоновна, мы с Леной с детства, можно сказать, воспитывались у тёти Лиды и дяди Пети. Тётя Лида часто рассказывала о своей подружке детства Тае, уехавшей из Феодосии с мужем Володей в Сибирь и потерявшейся с тех пор.
Таисия Тихоновна побледнела и села на диван рядом с нею.
— Мы не исчезли. Мы писали в Феодосию, но ответа не получали, а потом узнали, что Петю перевели на Балтийский флот.
— Нет, дядю Петю перевели из Феодосии на Северный флот. Они вас часто вспоминают.
— А где сейчас Лида и Петя?
— Живут в Москве. Дядя Петя уже генерал!
— А мой Володя погиб в 1970 году. Вадику было тогда всего три годика. Володино подразделение послали во Вьетнам. В той войне участвовали много тысяч наших военнослужащих, в том числе и подразделения диверсантов—разведчиков ГРУ. Его сослуживцы, навещавшие меня, рассказывали, что их группа совершила немало рейдов по тылам американских войск. Разрушали военную инфраструктуру, нападали на штабы частей и соединений. Все проходило удачно, но в ноябре 1970 года Володя по каким—то делам поехал в школу северовьетнамских саперов и остался там на ночь. Недалеко от этой школы находился лагерь американских военнопленных в городе Шон Тэй. И надо же было так случиться, что именно в эту ночь американские 'зеленые береты' напали на этот лагерь, чтобы освободить своих пленных. Один из американских вертолетов по ошибке сел возле школы саперов и коммандос поубивали всех, кто там находился.
Таисия Тихоновна скорбно смотрела в одну точку, вспоминая что—то.
— Советский Союз постоянно воевал в Африке, Азии и Латинской Америки. Сколько людей погибло, сколько денег это стоило! — с горечью произнесла она после некоторого молчания. — У нас детских садов не хватало, с жильем жуткие проблемы, с питанием, а оружие на миллиарды долларов гнали разного рода бандитам из так называемых национально—освободительных движений.
— Недавно мне дядя Петя рассказывал, что Анголу прошли около 12 тысяч советских военнослужащих с 1975 по 1992 год. Он тоже там был в качестве советника. Обучал диверсионные и разведывательные подразделения.
Вздохнув, Таисия Тихоновна кивнула головой и окинула Ларису долгим взглядом. Она потеряла связь с подругой детства лет двадцать пять лет назад, и вдруг девочка, на которой собирается жениться ей сын, сообщает, что знает Лиду с детства. Ей захотелось сразу же позвонить в Москву, но Лариса испугалась, что сейчас будет уличена в том, что никакая она не певица и, сославшись на то, что номер телефона остался в записной книжке в гостинице, пообещала завтра его найти.
У двоюродной сестры Таисии Тихоновны и её мужа был юбилей — тридцать лет со дня бракосочетания. Собрались человек двенадцать родственников. Их любопытные взгляды смущали Ларису, которую терзала мысль — правильно ли она сделала, что сообщила Таисие Тихоновне о своём открытии. Если та позвонит тёте Лиде, то обман сразу же откроется и станет известно, что она никакая не певица. Пока не поздно, пока не разоблачили, надо признаться самой, Но как нарушить военную тайну? Они с Ленкой выполняют здесь совершенно секретное задание и от соблюдения тайны зависят судьбы многих людей, тех, кто их послал и кто обеспечивает выполнение задания. И, возможно, дяде Пети тоже не поздоровиться. Почему с ней так всегда получается: ляпнет что—то ненужное, а потом мучается. С Ленкой такое никогда бы не произошло, потому что она умная!
Тётя Лида не имеет понятия, где они сейчас с Леной, так как дядя Петя должен был ей сообщить, что они направлены на курсы на Черноморский флот. И вдруг звонок из Сибири! Конечно же, она расскажет Таисие Тихоновне, кто такая на самом деле Лариса, и этим всё испортит. Надо завтра же утром позвонить дяде Пете и переговорить с ним. Но как объяснить ему, что она полюбила здесь человека, хочет выйти за него замуж и должна ему признаться, кто она на самом деле? Поймет ли он её сложное положение?
И ещё одно неприятное обстоятельство: нет уверенности в том, что признание не кончится разрывом с Вадимом. Он ведь встречается с певицей, а не с офицером спецназа. Однажды они с Леной прослушали лекцию по психологии отношений между женщиной и мужчиной. Как уверял лектор, в большинстве семей признается главенство мужа и это, мол, связано у женщин с высокой оценкой ими его деловых, волевых и интеллектуальных качеств. Мужчины же свое главенство связывают с высокой оценкой у себя 'семейно—бытовых' качеств и низкой оценкой деловых, интеллектуальных и волевых качеств жены. Возможно, это очередной бред психологов. А если это правда? Что Вадик может себе вообразить? Ведь он же такой мнительный!
Как гласит русская народная пословица: 'Где жена верховодит, там муж по соседям бродит'. Она и не думает верховодить, но как Вадик воспримет новость о том, что его невеста не тот человек, за которого себя выдает? Ложь с самого начала может испортить их отношения. Но иного пути нет и всё равно она должна будет признаться. Вопрос только во времени. Только затягивать нельзя, иначе как идти под венец с такой ложью?
Почему у неё в жизни постоянно какие—то сложности? Все люди влюбляются, женятся, а она должна скрывать от парня, которого любит, кто она есть на самом деле! Чем она хуже других девчонок? А как Ленка думает открыться своему Денису?
В гостях было скучно. Разговоры за столом были, в основном, о тяготах жизни, о том, как трудно быть простым народом, о котором постоянно заботятся, не давая жить по—человечески, то коммунисты, то демократы. Говорили о дорогих, но фальшивых лекарствах, о жуткой дороговизне и задержках зарплаты, о криминогенной обстановке и бандитизме на улицах города.
Потом разговоры коснулись искусства вообще и песенного жанра в частности. Говорили о мутном потоке серости, который хлынул на слушателей FM—станций. Этот поток предназначен для оглупления людей, для их развращения, поэтому вместо песен эфир наполнен частушками дегенеративного содержания и пародии на музыку. Ларисе всё это было неинтересно, но она сидела с заинтересованным видом, иначе родственники Вадима могут подумать, что она задирает нос.
Разговоры об эстраде не могли не коснуться Ларисы и когда все посмотрели на неё, она была готова отразить возможную атаку.
— У нас ансамбль русских народных песен и танцев, — мило улыбаясь, сказала она. — К сожалению, русским народным песням на FM—станциях нет места, там народный фольклер заменяет блатной шансон.
Её начали расспрашивать о том, сколько ансамбль платит местным бандитам за крышу и она сообщила, что у ансамбля московская крыша и когда они выезжают на гастроли, то авторитеты из их крышы звонят местным бандитам и запрещают прессовать ансамбль.
— Если ты несешь какой—либо бред, говори это доверительным тоном и тебе поверят, — учила Лена, знавшая толк в таких делах и Лариса в точности следовала её инструкциям, мучаясь сознанием, что потом Вадим припомнит ей эту ложь.
Но отрицай она наличие у ансамбля крыши, ей бы не поверили, а так гости согласно кивали головой — российская действительность такова, что в негатив верится легче, чем в позитив.
Возвращались они из гостей поздно вечером на такси и Ларису завезли в гостиницу.
