который не в состоянии был даже кричать из — за сильной боли в печени, Митя пошел на автобусную остановку. Надо было спешить к Тане, потому что она не любит ждать.
На остановке автобуса, как всегда в час пик, толпился народ и он в очередной раз удивился тому, что в такое время много автобусов и троллейбусов идут в парк, потому что у водителей заканчивается смена.
— Если работа городского транспорта ориентирована на пассажиров и все вокруг говорят по — русски, это означает, что ты сошел с ума или тебе снится страшный сон, — сказал ему как — то Стас Кондратюк.
Ничего вокруг не напоминало сон — количество пассажиров росло, а транспорта не было. То есть город жил нормальной жизнью. Минут через двадцать подошел переполненный автобус. Какая — то женщина, нагруженная тяжелыми сумками, пыталась влезть в автобус, но не смогла пробиться к двери. Митя влез последним, когда двери не могли закрыться. Мощными толчками он проталкивал висевших на дверях людей, и те старательно вдавливались в салон, тесня счастливцев, уже находившихся внутри.
Таня уже ждала его у входа в поликлинику, нетерпеливо посматривая на часы. Митя отдал ей всю получку и она, деловито пересчитав деньги, вернула ему несколько бумажек.
— Это тебе на карманные расходы и даже не возражай. А на остальные мы купим тебе костюм, белую рубашку и красивый галстук.
Он и не возражал, хотя на карманные деньги в таком размере Марину невозможно пригласить даже в кафе. 'Интересно, можно ли взять аванс в счет будущей зарплаты?' — подумал он. Мириться с Мариной лучше в кафе, так солиднее. А если ещё и костюм будет приличный, то это вообще здорово! Стас распорядился, чтобы завтра утром он пришел на работу, потому что Ферапонтова снова надо будет куда — то сопровождать. Еще пару таких сопровождений и он получит столько же, сколько за пару недель работы. Жаль, что в пятницу на занятия, а то можно неплохо подработать. Хорошо, когда есть люди, которых нужно охранять!
Глава 33. Выступление Климова в университете
В пятницу, первого сентября, стояла на удивление хорошая погода. Почти 17 градусов тепла, и хотя ослепительное солнце периодически закрывалось небольшими облаками, время от времени оно прорывалось сквозь них. Первоклашки с родителями спешили в школу, ответственно неся в руках букеты цветов, а школьники постарше, как более солидные люди, шли неторопливо, уверенные в том, что спешить им некуда — школа всё равно никуда не денется.
Марина торопилась в университет, как первоклашки в школу. В течение нескольких дней репетиций тетка — проректорша выжала из неё все соки и обязала придти сегодня на полчаса раньше, чтобы ещё раз обговорить детали. А вчера на репетицию приходил ректор, пузатый человек с небольшой бородкой и в очках. Он пристально посмотрел на Марину и почему — то спросил, знает ли она Климова. Марина механически кивнула, но потом спохватилась и добавила:
— Он по телевизору часто выступает.
— Она его ни с кем не спутает, — выручила её Элеонора. — А свою речь уже без запинки произносит.
— Ясно, — сказал ректор, внимательно рассматривая Марину. — Вручая цветы, не забудьте поцеловать губернатора, так принято.
Потом повернулся к Элеоноре.
— Как там дела с фуршетом, всё готово? Проверила? Осечки не будет?
— Всё нормально, не беспокойтесь, у меня всё под контролем.
— Надеюсь, — произнёс ректор, и, ещё раз окинув Марину пристальным взглядом, вышел.
— Вручишь цветы и поцелуешь его в щёку, — распорядилась проректорша и Марина согласно кивнула.
— И постарайся, когда произносишь речь, смотреть ему прямо в глаза. Только не таким испуганным взглядом. Он тебя кусать не будет. Значит так, смотришь ему в глаза и говоришь текст. Закончив, вручаешь цветы, целуешь и свободна. Понятно?
Марина снова кивнула и Элеонора вздохнула. Фатиме ничего особо объяснять не надо, та всё понимает с полуслова. А эта зажатая, нет у неё нужной раскрепощённости, нет уверенности в себе. Одним словом синий чулок. Что за причуда у ректора назначить эту девочку для такой ответственной миссии?
— Завтра постарайся надеть белую кофточку и коротенькую юбочку. Коротенькая юбочка — это значит, что она должна быть выше колен. Белая кофточка есть? — спросила Элеонора.
— Есть. И юбочка есть и туфли на каблуке.
— Ты, Марина, не обижайся. Просто в таком деле мелочей не бывает. Постарайся завтра не волноваться и выступи, как положено, — вдруг мягко сказала Элеонора, неожиданно обняв Марину за плечи. Она понимала, что девочка всё равно будет волноваться и может всё испортить, но ничего сделать уже невозможно. Пусть будет, как будет!
Около университета уже толпился народ, и мелькнуло несколько знакомых лиц, с которыми она сдавала вступительные экзамены. Но Марина не остановилась, а прошла дальше. Внезапно ей дорогу преградил худощавый длинноволосый парень из её группы, и она вспомнила, что его зовут Роман.
— Куда спешим? — спросил он. — Почему не замечаем однокурсников?
— Мне срочно надо в университет, — сказала Марина, пытаясь обойти его.
— А нам, ты думаешь, не надо? — схватил её за локоть Роман. — Или, по — твоему, мы пришли не в университет, а просто потусоваться?
— Она спешит занять себе место в зале, потому что думает, что мест не хватит, — лениво произнесла подошедшая девушка по имени Карина. — Ты не бойся детка, мест всем хватит.
— А если вдруг не хватит, я своё уступлю, — сказал Роман, притягивая к себе Марину. — Постой с нами, мы не кусаемся.
— Мне надо срочно в университет. Меня там ждут! — решительно вырвала руку Марина и ускоренно пошла к центральному входу.
Элеонора уже ждала её, и, критически осмотрев, похвалила.
— Вот сегодня ты хорошо выглядишь. И помада отличная. Мамина, небось? Не знаешь, где мама купила?
Марина пожала плечами. Помаду привёз маме Климов из командировки во Францию. Он всегда привозил какие — то презенты, но об этом ведь не расскажешь тетке — проректорше.
— Ладно, выяснишь потом и сообщишь мне. Сейчас всюду торгуют подделками, так что верить никому нельзя. А эта помада, сразу видно, настоящая. Но твою боевую раскраску всё равно надо немного подправить, реснички подвести. Пойдём ко мне в кабинет, подведём их и, вообще, наведём красоту.
Элеонора повела её в свой кабинет и разложила на столе обширный косметический набор.
— Каждая женщина должна быть художницей, — говорила она, обдумывая, какой макияж сделать Марине. — Только вместо холста используется лицо. Именно поэтому такой тонкий процесс, как наведение красоты, требует ответственности, а само лицо — профессионального подхода. Прежде всего, глаза. Это, как известно, зеркало души. Но, к сожалению, очень часто приходиться прикладывать максимум усилий, для того чтобы 'зеркало' сверкало и выглядело безупречным. Конечно, лучистость взгляду придает прекрасное внутреннее состояние и влюбленность, но не в меньшей степени выразительность глаз зависит от подручных косметических средств: карандашей, туши, теней. Вот этим мы и займёмся в первую очередь.
Марина изумлённо слушала эту лекцию — она даже не предполагала, что эта строгая тётка может так поэтически излагать мысли.
