стороны — боязнь за свою жизнь. Репортаж с переднего фронта борьбы угнетенной нации с поработителями — это известность, слава, деньги. А с другой стороны — своя шкура ближе к телу. И так запросто лезть в самое пекло только из — за того, что мать из какого — то чеченского тэйпа, никто из европейцев даже не помыслит себе. Это не их психология!
А вот если она засланный казачок, то попрется туда с энтузиазмом. И сегодня днём, на встрече, мулла Халед, мужик бывалый и тертый как калач, прокачал бы её на этих скользких моментах. И словно двоечница, пролетела бы она, как фанера над Парижем. Надо срочно придумать, что бы ему сегодня такое ультралиберальное задвинуть от лица прогрессивной журналистской общественности, чтобы мужик четко осознал — либеральнее её только бильдербержцы, да и то это под большим вопросом.
Но ехать в Чечню — увольте! Тащите информацию мне сюда, а я её буду использовать по своей надобности. Керби хоть и либерастка, но не до такой же степени, чтобы лезть в пасть русскому медведю! Пусть мулла проявит все свои вербальные способности, чтобы сагитировать мисс Керби на поедку в Чечню.
Конечно, следовало больше вникать в то, что говорил Виталий Сергеевич, потому что в этом деле главное — умение шевелить мозгами! Но их, к сожалению, у неё не так уж много, поэтому и шевелит с трудом. Зато у Вадьки этого добра навалом! Как он там без неё? Не может быть, чтобы забыл всё, что было между ними! Позвонить бы ему, но люди муллы уже точно установили за ней наблюдение и она под колпаком. Вот и приходится быть Лолой Керби круглосуточно, без перерыва на обед и личную жизнь!
Глава 15. Ликвидация Шарыгина
В этот вечер Григорий Петрович Шарыгин, известный московский криминальный авторитет по кличке Гриня Шарый, сидел с близкими друзьями и соратниками в дальнем углу большого зала недавно открытого ресторана 'Белый лебедь'. В середине зала располагался небольшой фонтан в виде белого лебедя, а в бассейне вокруг него плавали золотые рыбки. Фонтан подсвечивался разноцветными огнями и очень украшал зал.
Приглушённый мягкий свет в зале контрастировал с фонтаном, и этим создавалась обстановка некой сказочности. Ресторан открылся при содействии Шарыгина, числился очень дорогим и элитным, поэтому публика была не простая — бандиты и популярные артисты, известные журналисты и бизнесмены, политические деятели и дорогие валютные проститутки. Другим лицам посещение ресторана было просто не по карману.
Здешний бомонд не просто развлекался, а попутно решал свои проблемы: валютные проститутки находили денежных клиентов, артисты и журналисты завязывали новые и укрепляли старые полезные связи, бизнесмены искали общий язык с бандитами, а те окучивали политических деятелей. Время такое, что современный бандит без связей в политических кругах может стать легкой добычей ментов — беспредельщиков, которые требуют нереальные суммы за свои услуги. А бизнесмен без бандита, как настоящий коммунист без партбилета.
Вокруг фонтана танцевали пары, а на небольшой сцене ансамбль из нескольких музыкантов наяривал песню 'Не сыпь мне соль на рану'. Певец хрипел её с большим чувством и растроганные бандиты время от времени совали музыкантам доллары сотенными купюрами. С меньшими купюрами приличные люди в ресторан не ходят.
Среди гостей Шарыгина отсутствовали женщины, так как встреча была почти деловая — он отмечал удачную сделку. На днях стало известно, что аукцион по военному заводу 'Импульс' выиграла сибирская компания 'Сибкомпроминвест', которую он контролировал. Это была большая удача, и теперь надо только переписать на себя акции этой компании, в чём он не видел особых проблем. Вчера рано утром два посланца уже вылетели в Сибирь для передачи его указаний, и можно быть уверенным в том, что никто даже и не подумает о сопротивлении.
Экономикой и финансами компании управляла некая Данилина и, хотя он лично её не видел, но баба, видимо, весьма толковая и грамотная. Менять её, пожалуй, не стоит — какая ей разница, кто хозяин компании: Афонина или он? Ведь для неё главное хорошая зарплата, а он скрягой никогда не был. Баба толково подготовила документы на аукцион и отлично провела кампанию дезинформации в печати, так что такими управленцами бросаться не следует. А вот службу безопасности почистить надо — Афоня так её засрал, что там нет ни одного порядочного пацана, с кем можно иметь дело. Кругом службы безопасности состоят из пацанов, а здесь из чекистской и ментовской швали! Но сейчас нетрудно с ними разобраться — прошло их время!
Гриня весело произнес тост за удачу, и все находившиеся за столом дружно подняли рюмки. Длинный стол, за которым поместилось почти два десятка человек, располагался недалеко от оркестра, а между этим столом и сценой, за двумя сдвинутыми столиками, развернутыми в сторону входа в зал, сидели четыре охранника. На их столиках стояла закуска без выпивки, потому что они находились на работе: визуально контролировали входящих, готовые в любой момент открыть огонь из пистолетов, которые носили согласно официальным разрешениям, выданным столичной милицией.
На появление в ресторане пожилой пары охранники отреагировали снисходительно. Он, высокий и седой, в старомодном отутюженном сером костюме, опирался одной рукой на тросточку, а на второй руке у него висел лёгкий летний плащ. Поддерживая его под руку, рядом с ним ковыляла пожилая женщина, на другой руке у которой тоже висел плащ. К ним подошел ресторанный вышибала и о чём — то спросил. После краткого разговора, вышибала позвал метрдотеля, и тот, о чем — то переговорив с пришедшими, указал на свободный столик около сцены напротив столиков с охраной Грини. Старики заковыляли к указанному им столику, будучи явно недовольными предложенным местом. Охранники иронически переглянулись между собой.
— Мы здесь оглохнем от этого шума, — громко сказала женщина своему спутнику.
— А? Что ты сказала? — громко спросил спутник, приложив ладонь к уху, и охранники рассмеялись.
— Он уже точно не оглохнет, — сказал один из них.
Было совершенно ясно, что старик глуховат.
— А говорят, что пенсионеры плохо живут, — сказал другой.
— Плохо живут в том смысле, что каждый день не могут по ресторанам шляться.
— Нельзя им по ресторанам каждый день шляться. Надо соблюдать режим клизмотерапии и ставить клизмы не менее трёх раз в неделю.
Охранники смеялись, наблюдая, как пара заказывает официанту блюда, возмущаясь грабительскими ценами.
— Цены не я придумываю. Если для вас дорого, то надо ходить в столовую, там дешевле, — раздраженно произнес официант, чем ещё больше возмутил стариков.
— Вы не указывайте, куда нам ходить! Мы ходим, куда хотим, — визгливо заявила женщина официанту, и тот, чертыхнувшись, ушёл выполнять заказ.
Охранники снова засмеялись. Совершенно очевидно, что метрдотель посадил эту пожилую пару за свободный столик, ближайший к столу Грини, из соображений безопасности, поэтому можно сосредоточиться на контроле входа в зал, ближайших столиках и танцующих парах.
Метрдотель, подойдя к охранникам, подтвердил их догадку и, коротко хохотнув, сказал, указывая глазами на пару:
— Празднуют сорокалетие своего брака. Уверен, лет десять собирали деньги.
— Пацаны, давайте сбросимся им на бутылку шампанского, — предложил один из охранников, и остальные согласно кивнули.
— Скажи официанту, чтобы подали им бутылку 'Советского шампанского', — обратился он к метрдотелю. — Сорок лет в браке — это серьёзная дата.
— 'Советское шампанское' это единственное, что осталось от Советского Союза и напомнит
