— Знаешь, Витя, мне жаль столько усилий, которые я вложила в эту компанию. Я думаю, что она развалится, потому что всё само по себе не функционирует. Нужен постоянный двигатель, иначе всё очень быстро заглохнет, а конкуренты сожрут, как только почувствуют слабину.
— Пусть жрут, а мы ещё и поможем, — задумчиво произнёс Мельников. — Только непонятно, как на всё это отреагирует Шевчук и те, кто за ним стоят. Хотя, конечно, им всё равно, кто будет таскать для них каштаны.
На следующий день, когда Зоя вернулась из женской консультации, где сдавала анализы, в кабинет к ней зашла начальник отдела кадров Скиба и подала какой — то документ. Вид у неё был испуганный, что несколько удивило Зою: такой она никогда раньше Скибу не видела.
— Что это, Надежда Анисимовна? — удивлённо спросила Мельникова.
— Это приказ Афониной о назначении первым заместителем её очередного хахаля. Что же это будет, Зоечка?
После назначения Данилиной первым заместителем генерального директора, Скиба ожидала своего увольнения, но Зоя её не тронула, чем заслужила у Надежды Анисимовны если не любовь, то глубокое уважение. Зауважала Зою и её давняя врагиня — главный бухгалтер Алевтина Андреевна Кротова, которая уже судорожно подыскивала себе место в других фирмах, но из — за возраста её нигде не брали.
Но вдруг ситуация изменилась и начальник отдела кадров с главным бухгалтером понимали: если придёт новая метла, то они обе останутся без работы. Новая метла, как правило, приводит с собой своих людей и первым делом начинает приспосабливать под себя аппарат управления.
Зоя читала приказ, и глаза у неё становились мокрыми. В приказе длинно и обстоятельно, казёнными фразами, обосновывалась необходимость разделение управление экономикой и финансами, и возлагались обширные полномочия на первого заместителя генерального директора Толмачёва Тимофея Борисовича, который должен был через два дня приступить к работе.
— Зоя, тебя не было, когда эта пара явилась сюда с этим приказом. Афонина просила передать тебе, чтобы ты распорядилась подготовить кабинет её сожителю, и приобрести для его кабинета новую итальянскую мебель, — грустно сказала Скиба. — Этот приказ скорее всего написал он, потому что Галина сама так сформулировать бы не смогла. Тебе то что, ты останешься. А вот нас с Кротовой, скорее всего, выкинут отсюда.
— Я здесь долго сидеть не буду. Не желаю для кого — то таскать каштаны из огня, — отрезала Зоя.
Нормально она работать больше не могла и отодвинула от себя стопки документов, которые требовали её рассмотрения. Налоговая инспекция прислала расчёт, согласно которому завод 'Импульс' не заплатил в бюджет огромную сумму, хотя Шевчук направил им документ о реструктурировании долгов.
Завод 'Пластконструкция' просил изыскать дополнительные средства на закупку ещё одной технологической линии для увеличения объема выпуска продукции, так как рынок сбыта постоянно расширяется, и существующие мощности уже не удовлетворяют запросы потребителей.
Городской драматический театр просил включить в план ремонтных работ крышу, сантехническое оборудование, а также заменить осветительные люстры в фойе новыми и современными. Кроме того, требовали решения кадровые вопросы создаваемого строительного управления и переоснащения мебельной фабрики, приобретенной недавно буквально за гроши. Но всё это уже было не её, все эти проблемы стали противными и чужими, поэтому она всё бросила и поехала в женскую консультацию.
Мельников же, понимая, что дни пребывания и его и Зои в компании сочтены, сосредоточился на решении вопроса о попытке похищения Яны, так как приближалось первое сентября, и ей надо было идти в школу. Отсутствовала уверенность в том, что попытка похищения не будет предпринята вновь, так как совершенно неясно, какую цель преследовали похитители. Он не хотел рисковать и настойчиво просил Грузнова заняться этим вопросом.
Грузнов, помня о своём обещании, данном Самохину, когда тот помог ему отомстить за гибель Чернова, активно принялся собирать компромат на Шевелева. Тем более, что это перекликалось с заданием Климова, полученного через Федотову. Прежде всего, он взял в оборот Хворостина, дежурившего тогда в Октябрьском РОВД и отстранённого от работы генералом Прохоровым на время служебного расследования инцидента с задержанием Марины. Когда Грузнов явился к нему домой, Хворостин сидел на кухне перед пепельницей, полной окурков, и потягивал из стакана дешевое вино.
— Целые дни травит себя сигаретами и вином, — пожаловалась жена Хворостина.
— Знаешь меня, Ваня? — спросил Грузнов, садясь за стол напротив него и брезгливо отодвигая пепельницу подальше от себя.
— Хрен тебя знает, кто ты такой.
— Я, Ваня, из угро и имею к тебе пару вопросов, — сказал Грузнов, показывая ему служебное удостоверение.
— Так из службы внутренней безопасности всё уже спрашивали. И Прохорову объяснительную писал. Что ещё надо?
— Повторяю, как особо непонятливому: я, Ваня, из угро и имею к тебе пару вопросов. Они сами по себе, а мы сами по себе. Мы мелочами не занимаемся, ты же знаешь. Квартира, в которой ты живешь, служебная ведь?
— Служебная. Но куда я с семьёй пойду? На улицу, что ли, выбрасывать меня будут?
— Сделаешь правильный выбор, будешь и дальше здесь жить. Главное, не подставляй свою задницу под дамоклов меч, а то ведь отрубят вместе с шеей.
— Я всё написал в объяснительной записке. Что от меня ещё надо?
— Твою докладную я, Ваня, не читал и она меня совершенно не интересует. Есть информация, что Шевелев пытался похитить ребенка. А ребенок этот из такой семьи, что Шевелева и всех, кто его покрывает, закопают так глубоко, что потом и экскаватором не раскопают. Так что не покрывай его, не пытайся закрыть амбразуру своей задницей. Лучше расскажи мне правдиво, как на духу, как было на самом деле, может этим и спасешься.
— Ты как преподобный старец Серафим Саровский — 'этим и спасешься'! В службе внутренней безопасности сказали, что я кандидат на высадку. А ведь, пойми: если выпрут меня из органов, перебираться мне отсюда некуда.
— Мне, Ваня, правда нужна. Вот парень утверждает, что он узнал Шевелева. А по твоему мнению, Шевелев узнал парня? Только честно, узнал или нет?
— Мне показалось, что Шевелев тоже узнал его. Во всяком случае, по его мимике я понял, что он знает парня. Но о чем это говорит?
— Мне о многом. А почему девочку записали в проститутки?
— Шевелев сказал. Он просил, чтобы взяли показания у Клавки Казаковой будто бы она вместе с этой девчонкой занимались проституцией.
— И ты взял у неё показания?
— Нет, её показания Шевелев принёс мне часа через три после того, как Прохоров ушёл.
— А откуда он узнал фамилию девушки?
— Он до сих пор, мне кажется, не знает её фамилию. И я не знаю, она же не сказала свою фамилию.
— Не понял! Ты же утверждаешь, что Шевелев принёс показания Клавки Казаковой. Так?
— Да.
— А какая же там фамилия была указана?
— Никакая. Просто Клавка написала, что знает Анжелу по совместной, так сказать, работе.
— Что, просто Анжела? Без фамилии? А девочка ведь не Анжела.
— Это не имеет значения. Девки друг друга знают только по кликухам. Биографиями и анкетными данными друг друга не интересуются.
— А Клавка видела о ком идёт речь?
— Шевелев сказал, что описал ей девку, и та признала в ней Анжелу.
— Допустим, Шевелев принёс тебе показания Клавки. И что ты с ними сделал?
— Хотел дать ему в морду, но нас разняли хлопцы из дежурки. Он забрал показания и с ними ушёл. А потом приехали двое из областного управления, и забрали у меня объяснительную.
