— Все в порядке, — будничным тоном ответила она.
— И меня не четвертуют за это? — слегка усмехнулся он.
— Нет.
— Тогда спокойной ночи, — он поцеловал ее в лоб и встал с кровати.
— Ты куда? — забеспокоилась Эмма.
— От греха подальше.
В странной ухмылке Теодора Эмма разглядела горечь и насмешку.
— Оказывается, я не могу полностью держать свое желание под контролем. Так и хочется куда-нибудь пролезть. Поэтому я лучше пойду спать к себе, — пояснил он. Эмма печально улыбнулась, но не стала отговаривать его.
— Спокойной ночи, — повторил он.
— Спокойной ночи, — отозвалась Эмма.
Как странно… Этой ночью Эмме приснился эротический сон. Никогда прежде она не видела таких снов — где мужчина желанен и делает только то, что приятно, не доставляя неприятных ощущений и заставляя желать большего. И в ее сне он довел свое мужское дело до конца, получив удовольствие, и Эмма была довольна, что доставила ему удовольствие. «Теодор,» — прошептала она.
— Доброе утро, — поприветствовал ее Теодор, войдя в столовую. Он увидел, где она сидит и где оставлено место ему, и понимающе улыбнулся. Эмма села по правую руку от места хозяина, но его прибор стоял по левую. Таким образом, она не ставила его выше себя как мужа и господина, но хотя бы признавала себя равной ему. Теодор был доволен таким раскладом.
Слуга налил им кофе. Теодор взял булочку с подноса.
— Хорошо спали? — спросил он у Эммы. Она вспомнила свой сон и загадочно улыбнулась.
— Да, благодарю. А вы?
Она вдруг вспомнила, что он ушел от нее неудовлетворенный, и пожалела о своем вопросе.
— Хорошо, спасибо.
Они выпили кофе.
— Чем займемся сегодня? — спросил Теодор, чуть иронично глядя на жену. Она обнаружила, что сидя напротив него, видит его лицо слишком близко, а значит, может просто распознать все нюансы его настроения. Она не смогла решить, нравится ей это или нет.
Теодор был небрит. Это было так… по-домашнему, с одной стороны. С другой, это было не вполне по- светски. Эмма решила не обращать пока на это внимания.
— Я могу показать тебе деревню и познакомить со всеми.
Теодор кивнул.
— Отправимся через час, верхом? — спросила она.
— С удовольствием.
Он пристально смотрел на нее, выражение его глаз слишком напоминало то, что она видела вчера вечером: неудовлетворенное желание.
Заметив, что жена смутилась, Теодор немедленно отвел глаза и встал из-за стола. Он подал Эмме руку, и они вышли из столовой.
— Что ты собираешься делать прямо сейчас? — спросил он.
— Посмотреть счета и расходы, — тяжело вздохнула она. — Конечно, я не успею просмотреть все за час, но кое-что…
— Могу побыть твоим секретарем, — предложил Теодор.
Просмотрев несколько предыдущих записей, сделанных рукой Эммы, Теодор сказал:
— Ты ошибаешься в подсчетах.
— Не может быть, — нахмурилась Эмма. — Я трижды всегда все проверяю, а ты лишь посмотрел.
— Ну значит, ты трижды ошиблась, — усмехнулся Теодор.
Эмма выдернула у него расходную книгу и посмотрела на строку, указанную Теодором. Это была сумма выплат по счетам за прошлую неделю, когда она ждала Теодора и безудержно тратила привезенные им деньги. Если она и ошиблась, то неудивительно — так взволнована она была.
— На самом деле я посчитал только последнюю колонку цифр, — сказал он. — Остальное не успел.
Эмма напряженно пересчитала сумму, стараясь быть чрезвычайно внимательной. В общем, почти сразу стало понятно, что она действительно ошиблась, если, конечно не изобрела новую систему чисел, в которой пять плюс восемь равнялось четырнадцати, а девять плюс семь — восемнадцати.
— Боже, — пробормотала она. Теперь придется пересчитывать все расходы за прошлую неделю.
— Проверь, пожалуйста, — с такими словами Эмма протянула листок с расчетами Теодору через несколько минут. Несколько секунд он следил за ее вычислениями, изложенными на листе. Потом потянулся за пером и что-то подправил.
— Опять ошиблась, — констатировал он, протягивая ей листок. Эмма простонала. Теперь у нее восемь плюс семь равнялось тринадцати!
Она бросила листок на стол.
— Если я ошиблась в этой колонке, то как у меня вся сумма расходов за прошлую неделю сошлась?
— А что еще входило в общую сумму?
— Жалованье слугам, мелкий ремонт на одной из ферм, десять коров. Только не говори мне, что я не смогла умножить на десять! — пожаловалась она и на всякий случай проверила в книге, правильно ли она написала. Слава Богу, хоть на десять умножила правильно.
— А ты уверена, что тебе прислали именно десять коров? — приподнял бровь Теодор.
— Боже, как ты можешь так… — она не нашла слов.
— Как так? — невинно переспросил он.
— Издеваться, — сердито закончила женщина.
— Эмма, не обижайся, пожалуйста, — попросил Теодор, заметив, что все-таки задел ее. — Я не имел в виду ничего дурного.
— Сейчас поедем считать коров, — холодно объявила леди Эшли.
— Я знаю отличный способ считать коров, — легко сказал Теодор, не отрывая взгляд от книги с расходами.
— Да? — заинтересовалась Эмма, хотя старалась не подать виду.
— Считаешь количество ног в стаде и делишь на четыре. Просто!
Эмма не смогла удержаться и рассмеялась, вся ее обида тут же прошла.
Глава 18
Этим вечером Эмма пребывала в лихорадочном нетерпении. Она ждала, когда наступит ночь, и он придет к ней, и снова поцелует, одарит ласками, ничего не требуя взамен. Она забыла, каково это — просто наслаждаться, не ожидая подвоха, но с удовольствием начала вспоминать.
Теодор улыбкой поприветствовал ее и сел в кресло.
— Чего ты хочешь сегодня? — спросил он.
Эмма не ожидала никаких вопросов, она полагала, что он попытается соблазнить ее, как и вчера. Она недовольно нахмурилась. Теодор заметил эту гримасу.
— Или, может быть, будет проще назвать то, чего ты не хочешь?
Эмма скорчила еще одну гримасу: и на тот, и на другой вопрос ответить было невозможно. На первый вопрос отвечать было стыдно, на второй — нечего.
— М-м… Ну тогда скажем так: если я буду целовать и ласкать тебя как вчера, ты будешь возражать?
— Нет, — улыбнулась Эмма, бросив на мужа взгляд из-под ресниц. Он встал с кресла, сбросил халат… И тут Эмму постигло разочарование, ибо Теодор был в бриджах.
