Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке

II. И ХАН, И РАБ, И ВОЛЬНЫЙ ГОРЕЦ

Правители и их владения

Как правило, горская знать пользовалась неограниченными правами и привилегиями. Личность правителя была неприкосновенной. Покушение на его жизнь или оскорбление влекло за собой суровое наказание.

В Дагестане правили ханы, шамхалы, уцмии и майсумы. У адыгов - пши (князья), аха и маршани - у абазин, аха и тавад - у абхазов, таубии и бии - у балкарцев и карачаевцев, мурзы и султаны - у ногайцев.

Основой их экономического могущества были земля и скот. Большими богатствами отличались дагестанские владетели, абазинские князья Лоовы, кабардинский князь Бекович-Черкасский, карачаевские бии Крымшамхаловы, ногайские мурзы Тугановы и Мансуровы.

Доходы князей пополнялись также за счет ежегодной дани, собираемой в пределах их владений, всевозможных штрафов, налагаемых на членов сельских обществ за нарушение адатных норм, и т.д.

Княжеские (ханские и др.) звания передавались только от отца - детям, рожденным от равных браков. Дети от неравных браков считались уже не «чистокровными» князьями и не имели тех прав, которые имели дети, рожденные от равного брака. Княжна, в отличие от князя, не должна была вступать в неравный брак и не могла передавать княжеское звание ни мужу, ни детям.

В Черкесии

В адыгском адате (обычном праве) говорится, что пши (князь) «почитается владельцем покровительствуемых аулов и земель, ему принадлежащих, обязан их оберегать и защищать».

На границе с Кабардой располагалось владение Бесленеевское, разделенное на два удела князей Шолоха и Бекмурзы. Западнее их по рекам Псафр и Ккель находилось владение Махошевское во главе с княжеской фамилией Бехгарсоковых. Далее - владение князей Болотоковых, владение Хатукаевское (по имени княжеской фамилии Хатикоай), Бжедухское. По фамилиям князей назывались также Черченеевское и Хамышеевское владения. К югу от устья Кубани, на Таманском полуострове было владение трех княжеских родов: Бхгезенокор, Занеккор и Шамеккор. Из рода Бхгезенокор вышел, в частности, абхазский владетель Сефер-бей. Как писал адыгский просветитель Хан-Гирей, самостоятельными были «владения, заключающиеся в одном лишь владетельном княжестве дома Бастоко, который живет с малым числом подвластных на берегу моря в окрестностях реки Венсне». Близкое к князьям положение занимали высшие слои дворянства: у адыгов - тлекотлеши, у абазин - амистаду, у ногайцев - кайбаши и асламбеки. Как и князья, они владели землями по вотчинному праву, аулами, которые могли произвольно переносить из одного места в другое в пределах принадлежащей им земли. Во время войны тлекотлеши во главе ворков (дворян) своего аула подчинялись князю, оказывая ему личные услуги и сопровождая его в дальних поездках. Тлекотлеши пользовались правом раздачи земель воркам и свободному населению. Ворки несли за это определенную службу, выполняя такие же вассальные обязанности, как и по отношению к князьям.

Средним слоем у дворян-адыгов были деженуго, которые обладали несколько меньшей властью, чем тлекотлеши, но владели также на правах собственности землей, имели вассалов-ворков, зависимых крестьян и рабов. У кабардинцев к середине XIX века тлекотлеши и деженуго в основном уравнялись в правах.

К среднему и мелкому дворянству относились: у адыгов - беслан-ворки и ворк-шаутлугусы (ворки 3-й и 4-й степени), у абазин - агмиста. В отличие от крупных феодалов они обладали не земельной собственностью, но правом владения леном (пожалованным земельным угодием), так называемым «ворк- тыном». Кроме земли, в качестве лена мог быть дан скот. «Ворк-тын» (в русских источниках - «узденская дань») назначался за службу и передавался по наследству. Уходя от своего сюзерена к другому, ворк должен был вернуть данные ему землю и скот.

Адыги в конце XVIII - первой половине XIX века разделились на две группы: «аристократическую» (кабардинцы, бесленеевцы, темиргоевцы, махошев-цы, мамхеговцы, бжедухи, катукаевцы, егерукаевцы, жанеевцы, адамиевцы) и «демократическую» (абадзехи, шапсуги, натухайцы). «Аристократические» племена управлялись князьями, «демократические» - выборными старшинами. Лишившаяся своих привилегий знать обратилась за помощью в Санкт-Петербург. Как говорится в записке «Взгляд на местность, обитаемую черкесами», «императрица Екатерина Великая приказала дать просимую помощь от черноморских казаков, водворенных на берегу реки Кубани (то есть вольнолюбивые запорожцы, переселенные после ликвидации Сечи на Кубань, выступили союзниками горского дворянства. - Авт.), адиге же, удержавшие в повиновении своих крестьян, вооружились поголовно» . На равнине Бзиюк - за Кубанью, против Екатеринодара - произошла кровавая битва и, несмотря на совершенное поражение мятежных крестьян, последние еще более возненавидели бывших своих помещиков и ни на каких условиях не согласились возвратить им власти. «После Бзиюкского сражения, - продолжает автор записки, - не было никакой возможности трактовать с абадзе о добровольном их покорении, предстояло переговоры вести с каждою саклек».

«Упраздненная» знать переходила, зачастую вместе со своими крестьянами, в «аристократические общества» или селилась за Кубанью. Шапсугский дворянин Султан-Али Шеретлук, предводитель войска в Бзиюкском сражении, получил разрешение императора Павла I и поселился на земле Войска Черноморского, где основал Гривин-аул. «С того времени образовались у нас так называемые мирные черкесы, которые и в настоящее время (записка о черкесах составлена около 1850 г. - Авт.), совместно с армянами, служат нам большею частию посредниками для торговых сношений с немирными, или абадзе».

В лице демократически управляемых «немирных» закубанских черкесов (река Кубань до 1830 г. служила границей между Российской империей и Турцией) царские власти получили сильных противников. Постоянные набеги и стычки перешли в прямое противостояние после того, как Россия, получив по Адрианопольскому мирному договору от 2 сентября 1829 года восточное побережье Черного моря от Поти до Анапы, объявила адыго-черкесские племена своими подданными. В борьбу за независимость вступили даже некоторые князья и дворяне. Вот свидетельство знатока Кавказа барона Ф. Ф. Торнау: «Сидов властвовал над башилбаевским обществом в 2 тыс. душ мужского пола. В тридцать пятом году, когда я приехал на Уруп, он находился в числе покорных нам горских владельцев, принимал меня гласно в своем доме и, я уверен, не пощадил бы своей жизни для моей защиты. Несколько лет спустя он отложился и в сорок пятом году заставил много говорить о себе, захватив с шайкою в 12 чел., на дороге между Пятигорском и Георгиевском, жену полковника Махина, которая прожила у него в плену более 8 месяцев, пока ее не выкупили за дорогие деньги. Подобные переходы от более или менее шаткой покорности к открытой вражде принадлежали в то время к самым обыкновенным явлениям на Кавказе».

Неоднократные попытки объединения черкесских владетельных князей, предпринимавшиеся на протяжении первой половины XIX века, ни к чему не привели. В 1822 году было созвано союзное народное собрание, принявшее решение ввести в судопроизводство шариат. Но далее этого дело объединения не продвинулось. В 1827 году посланник турецкого султана Гасан-паша созвал в Анапе съезд князей, дворян и старшин, от которых потребовал объединиться для борьбы с «неверными». В 1834 году британский эмиссар Д. Уркварт пытался создать «правительство Черкесии» под покровительством Англии. Подобные попытки предпринимали позднее английские агенты Белл, Лонгворт и Найт. Однако добиться желаемого они так и не смогли, поскольку заботились не о государственном объединении черкесов, а лишь об организации повстанческого движения на Северо-Западном Кавказе.