служителях Ордена, мечтавших поднять его на копья и зачесть себе еще один рыцарский подвиг в нелегкой борьбе Добра со Злом.
Сомнительная цель полностью соответствовала несуразным способам ее достижения. Однако Вебалс уже устал убеждать тупоголовых прямолинейных небесных братьев, что он не враг им, что он вне этой дурацкой игры, делящей все и вся на черное да белое. Победить в войне с Орденом он не мог, красоваться на виселице или колу ему не хотелось, значит, оставалось только бежать, уходить от преследователей, постоянно путающихся у него под ногами и вечно мешающих успешной реализации его личных планов.
Вот он и бегал, притом как в переносном, так зачастую и в прямом смысле. В это морозное утро быстрое передвижение ногами позволило разогреть онемевшие от холода мышцы. На осмотр места схватки понадобилось не более четверти часа, но за это время колдун основательно озяб. Если бы в этот момент на дороге показались рыцари Ордена, то вряд ли промерзшая до самых костей «дичь» смогла бы оказать им достойное сопротивление, даже добежать до леса не хватило бы сил.
Через полчаса бега по пустынному тракту Вебалс достиг развилки. Дорога направо шла в Дукабес, поросшая травою и залитая дождевою водой колея слева уходила в лес, за которым наверняка находился небольшой хутор или маленькая стоянка лесников, занимавшихся не только заготовкой древесины, но время от времени и охотой, с недавних пор редким промыслом в здешних местах. Взвесив плюсы и минусы встречи с нелюдимыми покорителями леса, Вебалс все?таки решил свернуть налево, хотя и боялся, что бородатые мужики с топорами да пилами окажут ему весьма нерадушный прием. Впрочем, опасения оказались напрасными. Примерно через версту дорога снова вывела бегуна на опушку, где находилась окруженная с трех сторон болотом маленькая деревушка.
Деревянные домики на дубовых сваях плотно прижимались друг к дружке стенами. Семь из дюжины строений были хозяйственными постройками, из которых потягивало специфическими ароматами сушенных лесных трав и целебного болотного мха. Жителей не было видно, только в одном из сараев копошился приземистый мужичок в овчинной шкуре, ворошащий вилами высушиваемую траву и аккуратно развешивающий на веревках пучки готовой зелени.
Болотник издали заметил приближение подозрительного чужака: голого по пояс, со странной стрижкой, да еще и с мечом на боку. Пегая борода пожилого крестьянина стала дыбом, а крепкие руки перехватили черенок вил, чтобы в случае покусительства незнакомца на святое святых, то есть его бесценные заготовки, было сподручней нанести удар.
— Кто таков, чего надо?! — вопросил суровый мужик, как только Вебалс достиг перекошенной, тонущей на полметра в воде изгороди.
Крестьянин был не один, в маленькой хибарке, примыкавшей стеною к сараю, послышался тихий скрип половиц. Вебалс насторожился, и не потому, что кто?то наблюдал за ним через щель в двери, а потому, что в остальных домишках было мертвецки тихо.
— На большаке бандюги напали, — неподдельно стуча от холода зубами, пролепетал колдун. — Мне б обогреться, пожрать да вздремнуть.
— Не туда забрел, уходи, — проворчал неприветливый производитель сушеной травы и повернулся к гостю мокрым от сидения на сырых ступенях задом.
— Да куда ж мне, я вон до тебя едва доплелся. Не оставь в беде, мил человек, я отблагодарю! — пустился в уговоры чернокнижник, который на самом деле и устал, и продрог. — У меня вон еще чего осталось… в сапоге запрятал.
Двухсиндорная серебряная монета описала в воздухе дугу и, пролетев более шести шагов, шлепнулась на настил точно под ноги болотника. Мужик повернулся, лениво посмотрел на упавший в грязь кругляш и махнул рукой, подавая знак: «Проходи!» Вебалс не заставил себя просить дважды: быстро перемахнул через шаткую изгородь и тут же уселся на пень возле небольшого костра, разведенного прямо у входа в сарай.
— Меч от разбойников тоже в сапоге схоронил или он у тебя в штанах был запрятан? — поинтересовался крестьянин, не отрываясь от ворошения завядших стеблей тростника и пахучей серо — зеленной массы, смеси ила и мха.
«Он не подобрал серебра, нужно быть начеку», — отметил про себя внешне бесшабашный гость, осторожно подвинувшись и пересев на трухлявом пне так, чтобы было одновременно видно и бородатого мужика, и дверь, через которую за ним подглядывали.
— Не — а, меч отцовский, родовой, упросил оставить, — разыгрывающий из себя доверчивого простачка путник облегченно вздохнул; переворошив траву, докучливый хозяин все?таки поднял с настила монету и небрежно засунул ее за пазуху.
— Фила, хватить на мужика таращиться, бесстыдница, поди хлеба принеси, похлебки да молока!
Из домишки появилась вполне благовидная девушка лет двадцати. Вебалс даже счел бы ее весьма привлекательной, если бы не исходивший от нее аромат травяной выжимки, не перепачканное лицо и не въевшиеся в ткань платья грязно — зеленые разводы.
— Эй, хозяин, за два синдора можно и на мясо рассчитывать! — возмутился отогревшийся у огня колдун.
— Мяса мы не едим, нету у нас его, — с тоскою пробурчал мужик и опечаленно шмыгнул носом. — Фила, добавь гостю в миску вяленой репы, ну, той, что вчера кот жрать не стал!
— Спасибо, не надо! — поспешно выкрикнул Вебалс, боясь даже представить, каков этот залежавшийся деликатес на вкус.
Возможно, он опоздал с предупреждением, а быть может, и нет. По крайней мере то, что ему принесли, выглядело так, как будто уже побывало у кого?то в желудке, источало омерзительный аромат залежалых продуктов, слегка завуалированный запахами чеснока и лука, и явно было отвратно на вкус. В богатом королевстве крестьяне живут впроголодь, этой новостью Вебалса было не удивить. Усилием воли он непременно заставил бы себя попробовать яство, если бы его нос не почуял слабые флюиды цендарового мха, едва различимые в амбре протухших продуктов. Его хотели усыпить, значит, жители деревушки все?таки были чудовищами.
«Наверное, трава нейтрализовала на время действие серебра. Старик недаром сначала дал монете полежать на пропитанном соком травы настиле, а уж затем взял ее в руки. Хитер, паразит, ох, хитер! — подумал Вебалс, с сожалением глядя, на помогавшую отцу Филу. — Если бы девчонку причесать, одеть да отмыть, получилась бы настоящая красавица. Жаль, очень жаль, но и ее придется убить, только вначале расспрошу парочку кое о чем».
— Ешьте горяченькое, ешьте, господин хороший, вам сейчас согреться надо! — застенчиво пролепетала девица, бросая украдкой кокетливые взгляды на обнаженный торс гостя.
— Спасибо, милая, но горячущего с детства не люблю, пускай немного остынет, — ответил Вебалс, отодвинувший в сторону миску и начавший трапезу необычно, с хлеба и молока. — А скажи?ка, милая, соседи ваши где? Что?то уж больно в деревушке тихо.
— Жри, грейся и вопросов не задавай! — огрызнулся отец, блюдущий невинность своей чумазой дочурки и пресекающий на корню все ее контакты с посторонними мужчинами. — На промысел в лес все еще вчерась ушли, — затем все?таки снизошел до объяснения старик.
— На промысел? — удивленно вскинул брови Вебалс. — Не страшно? Говорят, в лесу страшилища водятся, зверье жуткое всякое!
— Самый страшный зверь — голод, — проворчал старик, не отрываясь от работы. — Он тебя изнутри жрет, медленно, каждую косточку смакует. А твари, что твари? Повезет, ни одной не повстречаешь, а если уж… значит, судьба такая, зато подохнешь сразу, долго не мучаясь! — Закончив работу, старик обернулся и сурово посмотрел на разговорчивого гостя из?под густых, сросшихся в одну толстую полосу бровей. — Чего похлебку не жрешь, брезгуешь?!
— Язык второпях обжег, — пытался отговориться Вебалс. — А другие деревушки в округе есть, как туда добраться?
Колдуну не удалось сбить с толку догадливого крестьянина. Суровый мужик в овчине понял, что гость, хоть и прикидывался дурачком, был на самом деле не так прост и раскусил его хитрую уловку с сонным мхом. Раздался свист, Вебалс быстро упал на бок, уходя от двойного броска. Крестьянин ловко метнул в него вилы, а достойная отца дочурка бросила в спину разделочный нож. Колдун сгруппировался, вскочил на ноги
