— Вот и все дела, — продолжил Баталов. — Кириченко перед смертью сказал, что баба во всем виновата, это меня поставило в тупик, тем более, что баб в его телефоне было очень много. Я решил поиски бабы оставить на потом. Банщик вспомнил, что Кириченко разговаривал с худощавым мужиком с наколкой ПВО на груди. Я сначала подозревал Золина, но он повесился, наверное узнал, что в убийствах замешан Кирпич и Дима. Не знаю, что связывало Золина и Кириченко, сам понимаешь, рассказать уже не кому, но Золин не мог сдать Кириченко, тем более, что открылся бы факт фальсификации экспертизы. В общем он решил — разбирайтесь без меня. Криминалист, скорее всего, угрожал Золину, что расскажет о подделке в заключении. Золин не придумал ничего лучше, чем повесится. Я посмотрел на татуировку Золина, когда он уже повесился, там были буквы «ПВО», но над ними еще наколка ракетной установки. Банщик в первую очередь обратил бы внимание на нее. Я проверил весь рабочий состав нашего отдела — в войсках противовоздушной обороны служил, кроме тебя и Золина, только Дима-криминалист. Я показал фотографию Димы банщику и тот его опознал. — Миша опять попил воды, прокашлявшись, прочистил горло. — А дальше — дело техники. Я проследил за Димой и вышел на тренершу. Потом рассказал все полковнику Кривоносу и получил добро на задержание тренерши и обыск в ее квартире. Потом оперативно связался с Аленой и попросил через нее оператора записать наш разговор с криминалистом. Я позвонил Диме и начал его шантажировать. Как я и предполагал, он назначил встречу в бане. Перед тем, как встретится с Димой, я позвонил банщику и он спрятал оператора в подсобке. Вот такие дела.
— Молодца ты Миша, — Кулиш довольно улыбнулся, — будет мне хорошая смена.
— Ты что, в отставку собрался?
— Думаю, — майор недовольно скривился. — Тут видишь какое дело. Зашел ко мне полковник с бутылкой вискаря. Я дернул сто грамм и началось.
— Что началось?
— Голова сама начала дергаться, — смутился майор. — Дергается и дергается, бляха мать. Я ее уже руками держу, а все равно типает. Ну, Кривонос побежал за врачом. Тот сказал, что это из-за ранения в шею. И с этим неизвестно что делать. Если выпью или нервничать начну, то сразу будет башка трусится. А как на нашей работе не нервничать и не пить? Вот скажи, как?
— Никак, — ответил Миша, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться.
— Вот и я говорю. Никак не получиться. Короче, полковник предложил меня комиссовать по ранению.
— Во дела, — посочувствовал Баталов.
— Да, — Кулиш посмотрел в окно. — А жена рада. Говорит, наконец-то ты опять человеком станешь. Она же вернулась ко мне с дочкой.
— Поздравляю.
— Ага, — кивнул Кулиш.
***
Миша сидел на кровати в своей квартире и пил один. Никого не хотелось видеть. Лиина была в Дхармсале. Перед отъездом она передала с курьером конверт. На авиабилете до Дели мелким аккуратным почерком выведена подпись: «Очень тебя жду». Билет с видом на побережье индийского океана лежал на тумбочке возле кровати, на нем, оставив мокрый круглый след, стоял бокал с виски. Миша поднял бокал и приветственно поднял его в направлении аквариума. Мише показалось, что черепаха, сидящая на островке из мелких камушков, кивнула змееобразной головкой.
