- Книги ничего не изменили, сосед нас доводит и мы в унынии.
- Кончайте, - сказала Тамара. - Показывают собрание сочинение, как у Толстого, и еще они в унынии.
Я про то, как меня судили. Слава:
- Ахматова говорила, как отличить подлинный талант от неподлинного. На травле Ахматовой один критик - Плоткин - построил двухэтажную дачу. У каждого подлинного таланта есть свой зоил. Этот суд! Работают над твоей подлинностью.
Наша проза на сайте Аркадия Бурштейна:
- http://abursh.sytes.net/abursh_page/Gorlanova/Gorlanova_works.asp
1.2.2 где продается моя книга (2010-10-02 00:51) Только что прочла в интернете, что
[1]Проект 'Пермь как текст', на полках в 'Пиотровском' Вся Пермь' Нины Горлановой;' 9 часов назад
1. http://piotrovsky-book.livejournal.com/57 55 8.html
Были гости. Мой тост, переходящий в повесть:
- Сглупила - посмотрела новости по всем каналам, столько коррупции в столице, взрывов на Кавказе! На душе стало тяжело! Даже я поплакала. И после подумала: как принимать гостей? Ведь это друзья, самые дорогие люди! Нужно ситуацию просветлять. Стала вспоминать все хорошее. Недавно в библиотеке видела: привезли компьютеры с ЖК- экранами.
Слава:
- А на каждом экране - про взрывы, коррупцию.
Н.Н.. подарила мыло в виде нарезанных кусочков торта. Я чуть не откусила - удержала Н.Н.
- Вот это постмодернизм (Слава). И он тут хорош - своим юмором, он вообще хорош в небольших количествах.
- Но тень никогда не знает своего места (я).
- Послушал бы нас Тициан. (Сережа)
- И пусть послушает! Актуальное искусства и есть следствие Возрождения, болезненного возвеличивания личности. (Слава)
- Кажись, осталась жидкость, изменяющая сознание?
- Так замахнем же ее - за твое царственное понимание! Сережа:
- Я искал книгу Вени Ерофеева и мистически во втором ряду нашел бутылку виски «Перепелка», которую я купил в дьюти-фри в Пекинском аэропорте.
М.:
- На мне виски закончилось, значит, мне бежать. Подождите, пока я до Пекина смотаюсь. Слава:
- После глотка такого виски хочется откинуться, закурить сигару и сказать: «Сэр. »
- А помнишь, мы выпили с тобой на двоих целую бутылку текилы? (Сережа)
- И после этого у меня изменилось цветоощущение: все стало, как на картинах Ороско.
- До восьми лет ей больше запрещали, чем разрешали. И вот в Рождество взрослые в одной комнате, дети - в другой, прыгают, кувыркаются, в том числе дети Станиславского. А она сидит, ножкой одной побалтывает, другой уже не смеет. В это время князь X. зашел с ней попрощаться и сказал: «Вы - как я. Такие люди редки. Запомните: мы можем все». И когда он ушел, она, как сидела на диване, наклонилась и два раза перекувыркнулась через голову. Она дожила до 78 лет, пережила инфаркт, инсульт, в конце ослепла, но была деятельна и прекрасна.
Видели повтор передачи - к юбилею Товстоногова. Он на полном серьезе говорит (цитирую по памяти):
- Театр - это примерно как убийство царя. Там заговор, все продумано: кто бомбу делает, кто переносит, кто бросает. Так и в театре: каждый делает свое, начиняя с рабочего сцены.
26
(Это запись советских времен. Насколько же все были пропитаны советским ядом. Такой гуманист, как Товстоногов, сравнил театральное дело с убийством царя.)
Вирджиния приводит диалог с Шагалом, цитирую по памяти:
- Как объяснить, что все вверх ногами?
- А не надо ничего объяснять, и без слов всё нравится. Ты же видишь, что это прекрасная картина?
- Я вижу, но мне все же нужны какие-то слова, объясняющие, почему это хорошо.
- Тебе нужны слова - ты их и придумывай. А мне и так хорошо.
Я, Н.Г., до этих пор думала, что слова все-таки нужны. И вдруг поле этого диалога подумала: да совсем не всегда! Мне 60 лет, и все еще какие-то удивительные вещи открываю через книги. И это ошеломительная радость.
Чистка архивов:
- Я же серьезно к живописи своей не отношусь, так себе.
