- Сама ничего не делаешь целые дни.
О! - ответила мама. - Тогда снимай шорты-футболку - это я тебе заработала! Давай снимай!
Трофимка не стал ничего снимать, а схватил мобильник и вылетел на улицу.
Солнце его встретило, распахнув лучи: иди сюда, сейчас я тебя обогрею. И как припечет!.. ‹lj-cut›
Здесь никто не скажет, что нужно мыть посуду, играть на аккордеоне или читать тридцать страниц в день про Хоттабыча. ‹lj-cut text='Читайте продолжение'›
вон идет Мила из его же первого «а», со своим лицом царевны маленького размера. Увидела Трофимку, показала острые зубы и сбросила с головы венок из одуванчиков.
Только что эти золотые цветы делали ее еще больше царевной - и вдруг уже не нужны и валяются среди пустых мятых банок из-под колы.
И родители мне не так чтобы нужны, думал Трофимка. Есть солнце, качели, турник, сейчас на него залезу на мах, пусть Мила видит.
Откуда ни возьмись подошел один в леопардовой майке:
- Пошли, поможешь дотащить. За это я тебе дам покататься. Типа на плоту.
Волочь на веревке нужно было старую толстую дверь. Трофимке не хотелось надрываться, и он сказал:
- Брат обещал позвонить.
- Дыней своей подумай: пока ты тут базаришь, я буду олигарх речки.
Олигарх - совсем другое дело! Сразу страшно захотелось замутить дела с олигархом!
Тотчас они, как бурлаки, потянули за две веревки дверь с узорной табличкой «34». Это у нее вместо паспорта и фамилии. Родители стали окончательно не нужны. И без них все было: новый друг, плот, свобода! Ура!
Только сил почему-то не прибывает - придется ослабить свою веревку в бурлацкой связке.
7
- Ща по щам! - сказал Леопардовый.
Трофимка рванул, перемалывая ногами песок. Он хотел избежать этого «щас». Кажется, если этот «щас» наступит, не будет ничего хорошего
И вот пришли. До берега рукой подать, потому что окраина города. Леопардовый командовал:
- Отключи мобилу! Поищем шест - надо чем-то отталкиваться. Нашли лысую алюминиевую швабру, и Леопардовый протянул свою руку:
- Зови меня Макс. А тебя как? Кажись, Трофим?
- Да.
Макс тут же произнес каким-то новым, солидным голосом:
- Посцым в одно море, чтоб не было горя!
Они встали плечом к плечу и соединили струи в одну лужицу на песке. И как ведь подействовали эти нужные стихи!
Плот сразу двинулся по течению и волшебным образом уносил их в неизвестность так быстро, что на один миг за поворотом мелькнули то ли Америка, то ли Япония. А дальше вообще синела таинственная деревня Соболи, где когда-то бабушка Трофимки была совсем мелкой и собирала землянику.
Река ощупывала плот своими любознательными волнами, ветер также внимательно трогал их.
Рыбки из серебра с красными плавниками мелькали - это были разведчики из подводного царства. Они передавали сердитые сигналы синим стрекозам: следите за этими пацанами, чтобы не сломали тут всю нашу экологию! А стрекозы привычно усиливали и слали сигналы тревоги пятнисто-золотым лягушкам, которые прыгали по-олимпийски с берега во все стороны, разнося новость о вторжении.
Только солнце не захотело быть свидетелем и, схватив первое попавшееся облако, быстро закрылось им.
Ребята плыли, и плыл вместе с ними негромкий разговор. Макс рассказывал:
- Близнецы из второго «б» написали в Европейский суд. Зашибись! Будут училки знать, как нарушать наши права. Прикинь, так много задают. Когда придет ответ - им звездец!
Трофимка добавил, чтобы было красиво:
- Звездец подкрался мелкими шагами.
Они умолкли. В их молчании был такой смысл: вот бы отменили домашние задания вообще, а училок пусть выгонят в уборщицы, чтобы не мучили детей.
«Расскажу родителям - они испугаются. И не будут водить в музыкальную школу - ура, прощай, аккордеон! »
- Ну что разлегся, - вдруг сказал речной олигарх. - Твоя очередь работать!
Он стал передавать швабру Трофимке, дверь качнулась, накренилась, число 34 закрыло небо: вот вам за то, что мучили меня, мочили в холодной воде!
Они рухнули в мелководье, и мобильник - такой лох - умудрился пропасть без остатка.
