– Да и черт с ней, – у меня в голове и так было слишком много лишних мыслей, чтобы брать еще туда и непонятные обиды. Хотя, с одной стороны, почему обиделось, было понятно, но видит Бог, мне было не до этого, – она поедет с нами, а все остальное пусть катится коту под хвост. Нужен четвертый человек в отряде и лучше нее никто не подходит.
– Пока не забыл, – Артем поднял вверх указательный палец, словно именно в нем сосредоточилась вся основная мысль, – а зачем сюда пришел? Ведь не говори, что просто поздороваться, за тобой этого от института не водилось. Все чего-то надо.
– Света нужна. Пока все. Меньше знаешь, крепче спишь, – обманывать еще и Артема мне страшно не хотелось, лучше пусть расстроится из-за недоговорок, чем потом узнает, что его обманывали. Такая вещь как аналитическое мышление его уже не раз спасали на экзаменах, когда вытягивал из нескольких строчек методички целые страницы ответов. И с него станется своим умом додумать то, что все сказанное мной не имеет ничего общего с действительностью, – Если вернусь, обо всем расскажу.
– Ладно, – у него на лица отпечаталось выражение ребенка, который открыл новогодний подарок, а вместо игровой приставки, о какой мечтал, родители подарили школьный учебник, – Тебе виднее. Только все равно, не лезь на рожон.
– Это ты к чему? – уже на полуобороте спросил я, снова развернувшись к нему.
– Миш, хоть ты хороший парень, но вечно влезаешь куда-то, куда любой нормальный и на пьяную голову не сунется, поэтому такой совет тебе лишним не будет. Ни о чем тебя не спрашиваю, но все же прими к сведению.
– Вот только нотаций от тебя не хватало, – отшутился я, – вроде до престарелого возраста тебе еще далеко, а уже брюзжишь, как старый пень.
Артем просто махнул рукой, заканчивая так и не назревшие расспросы.
Света явно все слышала, так как не успел я закончить, тяжело вздохнула и подняла свой автомат. Неуклюжий разгрузник с топорщившимися от содержимого карманами, одетый на ней, мешался во время некоторых движений, что не преминул подметить даже с некоторым злорадством. Решив исправить эту ошибку в более подходящий момент, я круто развернулся на каблуках и вышел из машины.
Подсохшая трава, непривычно сухая и бурая для этого времени года, мелко шелестела на слабом ветру, сейчас мне напоминавшем предсмертную отдышку умирающего. Небо разгоралось каким-то поистине адским восходом, в котором смешались черты ядерного взрыва и полярного дня. Лучи ярко-алого солнца, почти полностью вылезшего из-за горизонта и чуть показавшегося над крышами относительно низких домов, окрашивали низко висящие облака во все оттенки красного и почему-то фиолетового. Со стороны радиозавода ползли жуткие, тяжелые и иссиня черные шлейфы дыма, похожие на гигантских гусениц с длинными тонкими лапками на брюшке. Расчерченные красными лучами солнца, являли собой поистине жуткое зрелище. Фильтр респиратора полностью блокировал все запахи, но приглядевшись, я увидел мелкие частички пыли или пепла, медленно, словно нехотя, скользящие на ветру. Решив не думать, откуда это все взялось, я повернулся к люку БТРа. Там уже стояла полностью вооруженная Света в сопровождении Артема, так же повесившего себе на спину автомат.
– Красивый рассвет, – прогудел сквозь фильтр Артем с самым невинным видом, указывая на небо, – давно такого не видел.
– Зубы мне не заговаривай, – по-птичьи склонив голову, отрезал я, – что-то не припомню того, будто говорил тебе готовиться. И зачем мы вылезли тогда на солнышко любоваться? Или джентльменским долгом посчитал Свету до двери проводить? Как мне расценивать?
– Миш, без выкрутасов, – спокойно сказал Артем, – куда вы без меня денетесь?
– Туда, – парировал я, – не знаю куда, возьмем то, не знаю что, вернемся так, не знаю как. И все будет в шоколаде, ажуре, блеске и прочих неактуальных обертках. Извини, но ты там не нужен. И не моя это прихоть.
– Да ты что? А чья еще? – изобразил удивление Артем.
Подойдя почти в упор к нему, я снял респиратор и в ухо шепнул:
– Потом расскажу. А тебе задача быть в любой момент готовым валить отсюда, да так, чтобы только пятки сверкали. Ясно объясняю? И без вопросов.
Артем удивленно посмотрел на меня, чуть скосив взгляд, но воздержался от расспросов, только едва заметно стрельнул глазами в сторону штабной машины военных. Я опустил веки и поднял их снова. Он, выражая свое удивление, широко раскрыл глаза и не говоря ни слова, вернулся в машину, не забыв задраить за собой люк. Удовлетворенно вздохнув, я подумал, что хоть на этом фронте теперь порядок.
– Ну, и куда мы сейчас направляемся, – ледяным, как Антарктида, голосом, спросила меня Света, делая вид, что футуристические облака дыма ее интересуют гораздо больше, чем моя невыразительная персона, – Опять кому-нибудь помогать?
Я глубоко вздохнул, воздержавшись от того, чтобы не вылить ей на голову весь тот чан турецкой казни воров, что висел у меня на шее тяжким грузом, и максимально спокойным голосом сообщил цель нашей поездки, «забыв» только о самых существенных деталях. У Светы на лица появилось выражение страха.
– В больницу? – сейчас она говорила абсолютно искренне, даже не пытаясь скрывать своего страха, – Но ведь ты сам говорил, что это самые опасные места в городе. А теперь предлагаешь туда ехать. Она же огромная! И там этих зомби не меньше нескольких тысяч будет!
– Успокойся, там сейчас живые люди, – очень хотелось прибавить слово «пока», но вызывать лишние эмоции как раз наоборот, совсем не хотелось,
– они как-то зачистили это место, теперь там безопасно. Ни с кем из нас ничего не случится. Приедем, посмотрим, что и как там, стоит ли военным с ними отношения иметь, а после этого поедем назад. Инкогнито, как в «Ревизоре». Главное, не светится там.
– Конечно, – не скрывая иронии, заметила она, – девушка, вооруженная как спецназовец, это очень незаметное.
– Сейчас каждый, кто хочет жить, ходит с оружием, – резонно заметил я. Разведя руками, – обстановка ни к чему иному не располагает.
За этим ничего не значащим разговором мы подошли к краю охраняемой территории, где уже вновь напомнили о себе зомби, представленные тут развороченными крупным калибром телами, у каждого из которых было контрольное пулевое отверстие в голове, если только эта часть тела вообще присутствовала, не разбитая тяжелой пулей вдребезги. Темно-бурая кровь, такая толи из-за мутаций самого тела, ожившего вопреки природе, толи свернувшая на солнце, неприятно чмокала под подошвами, стоило только забыться и не посмотреть, куда ставишь ногу.
– Вот и отлично, я думал, что уже и не дождусь вас, – Стас был явно не в восторге и испепелял вновь прибывших взглядом. – Михаил? Так тебя? Отлично… Почему сменили персонал. Вроде как решили все.
– Что-то не устраивает? – попытался изобразить невинный вид, но в респираторе вышло так, словно я набычился. Стряхнув неудавшуюся маску с лица, прямо глянул на Стаса, – Мой отряд, что хочу, то и делаю.
– Сейчас не мирное время, – Стас не думал отступать, давя меня авторитетом, – а военное положение. За неподчинение приказам можно и вышку схлопотать.
– Я вроде как и не к военным отношусь, – прошелся по лезвию бритвы, решив поставить зарвавшегося на место, – если что не устраивает, прямо сейчас могу вернуться к вашему, – особенно выделили интонацией последнее слово, – командиру и разъяснить субординацию. Можем вместе пройтись, если не торопишься.
– Ладно, еще разберемся, – Стас отступил, но не сдался, – получай агрегат.
Сам этот названный «агрегат» стоял за углом, представляя собой самый обыкновенный и бесцветный представитель гордого семейства «УАЗ». Некогда внедорожник, находившийся явно в неинтересующихся руках и опустившийся до уровня «машины, из магазина продукты возить». Оценивающе глянув на него, я порадовался, что автомобиль нужен только для одной поездки. Современных дорог долго такая не выдержит. Влад стоял у распахнутой дверцы, вооружившись автоматом и нервно вертя головой по сторонам, в то время как дядя Коля, матерясь и зачем-то иногда дергая левой ногой, копался в моторе.
– Такое барахло стыдно и машиной назвать, – заметив нас, охотник выбрался из-под капота и с громким хлопком опустил его на место, – еще немного протянет, но ездить долго на ней не советую.
