ресурсы, поддержавшие движение, - оппозиционный еженедельник «День» и сайт, - явно не самые широкие информационные каналы. Елена Михайловна взволнованно рассказывает о нищете удмуртских интернатов и детских домов, где ей случается бывать, о сложном положении ветеранов-оружейников, которым попечительствует ее Фонд, о недостатке парков и скверов, об общем неуюте и неухоженности любимого города - и сильно сомневается, что на этом фоне «Калашников» пришелся бы по вкусу вип- гостям. «Я часто принимаю иностранцев, вижу, как они умеют считать деньги, - и чтобы они платили втридорога за вид на заводские трубы? - да ни за что. Чтобы сюда поехали люди, надо обустраивать сам город, а не строить этот кич на острове».
Я думаю, что власть может искренне и в полном праве возразить: мы обустраиваем город. Мы строим! Мы создаем! Посмотрите окрест! И в самом деле, как не посмотреть: в бывшем парке Кирова, будущем зоопарке, лежат по периметру срубленные, выкорчеванные деревья, - и каждый, с кем я говорила в Ижевске, спрашивал возмущенно: «Видели? Нет, вы сосны наши убитые - видели?»
Но если городская интеллигенция возьмется еще и за этот мегазоопарк?
Страшно подумать, сколько новых слов узнает правительство.
Земляки
Проблема регионализации армии
Александр Храмчихин
Солдаты 195-го Оровайского пехотного полка. Начало XX века
Возможность создания частей по земляческому признаку обсуждается в России давно. Предполагается узаконить и так уже сложившуюся внутри ВС систему землячеств (которые, правда, складываются почти исключительно по национальному, а не по территориальному принципу), повысить внутреннюю сплоченность частей и, автоматически, понизить уровень неуставных взаимоотношений. Предполагается, что к земляку отношение будет совсем не то, что к выходцу из другого места гигантской России. Хотя бы потому, что потом обоим возвращаться на гражданку и жить более или менее рядом. И из-за этого деды уже не смогут так злобствовать, опасаясь «отложенной мести» со стороны бывших духов. Да и вообще выходцы из одного региона, конечно, сплачиваются гораздо лучше.
Такая аргументация подкрепляется тем, что дореволюционная армия почти полностью строилась по земляческому принципу. Ее полки, как правило, носили региональные названия и действительно комплектовались, в основном, выходцами из соответствующих губерний. Так, при Петре Первом в русской армии были сформированы два Московских, два Нижегородских, Киевский, Невский, Ладожский, два Владимирских, два Смоленских, Рязанский, Костромской, Архангелогородский, Астраханский, Псковский, Казанский, Тобольский, Суздальский, Муромский, Азовский, Белгородский и другие полки. А во Францию в 1814 году пришли, в частности, Сибирский, Охотский, Селенгинский, Камчатский полки. Землячество и традиции на самом деле обеспечивали стойкость и сплоченность полков. Принадлежность к родному полку ценилась его солдатами и офицерами весьма высоко, посрамить честь полка казалось совершенно невозможным.
Правда, с тех пор многое изменилось.
Важнейшим аргументом против создания земляческих частей в нынешней России является то, что это будет поощрением этнического и регионального сепаратизма, который у нас, пусть и в латентной форме, весьма силен (причем региональный, пожалуй, даже сильнее и опаснее этнического). Реже звучит другой, не менее справедливый аргумент - размещение населения в стране совершенно не совпадает с тем, как должны размещаться ВС в соответствии с реальными угрозами. В конце концов, в Россию должно прийти осознание того, что импотентное НАТО военной угрозы для нас представлять не может. Угрозы исходят из Азии, при том, что три четверти населения страны проживает в ее европейской части.
Впрочем, оба этих аргумента парируются легко. Земляческий принцип - это принцип комплектования, но никак не определения места дислокации. Костромской полк может дислоцироваться на Камчатке или на Кавказе, а отнюдь не под Костромой. Он лишь комплектуется выходцами из Костромской области. Собственно, именно так обстояло дело и в царской армии.
Есть, однако, возражения более серьезные. Они определяются коренным изменением социальной структуры общества и структурного и технического устройства ВС.
Царская армия была в высшей степени однородна социально. Рядовой состав - крестьянство, причем практически исключительно славяне, офицеры - из дворян. Солдаты, вышедшие из крестьян, действительно имели достаточно сильное чувство своей общины, которое «переезжало» из деревни в армию. Инородцев в армию не брали, а если брали - то в отдельные специальные части и по принципу добровольности. Кроме того, весьма однородной была и сама армия. Она состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии. Внутри каждого из этих видов существовало внутреннее деление на рода войск, однако оно было не слишком принципиальным. Эта структура вполне соответствовала и культурно-образовательному уровню призывного контингента.
В современной России не менее половины призывного контингента (по крайней мере - теоретически) составляют жители крупных городов, для которых землячество с моральной точки зрения не значит практически ничего. Житель современного мегаполиса часто не знает даже своих соседей по лестничной площадке. Уже поэтому не вполне понятно, что здесь даст земляческий принцип, какое сплочение он обеспечит.?Другое дело, что в реальности сегодня в армию из крупных городов идет, как правило, люмпен, все остальные так или иначе «косят». Но люмпену земляческие чувства уж совсем до фонаря.
Гораздо интереснее национальный вопрос. Сегодня «инородцы» идут в армию гораздо активнее, чем русские. При этом коренные народы России весьма разнообразны с точки зрения своего развития и адаптированности к жизни в единой стране.
С карельскими, чувашскими, бурятскими и даже татарстанскими, башкирскими и якутскими частями проблем, видимо, будет не больше (а может даже и меньше), чем с ивановскими или омскими. Де-факто они окажутся смешанными по этническому составу («русско-местными»), при этом межнациональные отношения окажутся на вполне приемлемом уровне. Проблемы возникнут с частями тувинскими и особенно кавказскими. Причем некоторые из них в реальности окажутся смешанными, а вот другие (в первую очередь - восточнокавказские) будут практически полностью нерусскими.
Иногда кажется, что оно и хорошо. Пусть поварятся в собственном соку. Например, сейчас горячие кавказские парни очень часто отказываются заниматься какими-либо хозработами, поскольку это «немужское дело». И командование части ничего не может сделать, перекладывая хозработы на представителей менее горячих и гордых народов. Если же в части будут одни кавказцы, то придется поработать и им. И издеваться будет не над кем, кроме как друг над другом.
Правда, это утешение слабое, если не сказать - убогое. Во-первых, если смотреть в корень проблемы осуществления солдатами хозработ, кавказцы правы. Военнослужащий не должен мыть полы и чистить
