III.
Родился Владимир Бушин под Богородском (ныне - Ногинск) в поселке Глухово, в котором находилась одна из морозовских мануфактур - мать была ткачихой, а отец - выпускником Алексеевского юнкерского училища 1916 года, - после гражданской войны (на чьей стороне он воевал, Бушин не знает) закончил мединститут и даже вступил в партию. Отец умер в 1936 году от туберкулеза, и много лет спустя сын посвятил ему стихи, вот такие:
Он умер от чахотки, в сорок,
Его в Крыму бы полечить,
Но нелегко туда в ту пору
Путевку было получить.
Несколько лет назад Владимир Бушин зачем-то издал сборник своих стихов.
IV.
«В Литинститут, - рассказывает Бушин, - я поступал как стихотворец, но стихи - это дело тонкое, интимное, поэтому конкурировать с крикунами типа Поженяна мне не хотелось, и диплом я уже получал как критик. Отошел от поэзии. Это уже когда мне было под сорок, тогда поперли стихи, но делом всей своей жизни я их, конечно, не считаю».
С делом всей жизни у Бушина тоже интересная история - до перестройки таким делом Бушин мог считать Фридриха Энгельса, которому с конца шестидесятых годов он посвятил добрый десяток биографических книг, самая известная из которых - «Эоловы арфы» - выдержала множество изданий и считалась эталонной биографией основоположника. Впрочем, Энгельсом Бушин занялся не от хорошей жизни - просто возникла необходимость в заработке.
«Я тогда работал в 'Дружбе народов', и однажды главный редактор Сергей Баруздин на редколлегии говорит - мол, нам принес рукопись Булат Окуджава, роман называется 'Бедный Авросимов'. Я говорю: как замечательно, давайте обсудим. А мне все хором: 'Да что там обсуждать, давайте печатать, это же Окуджава'. Начали печатать».
«Бедного Авросимова» печатали в трех частях, после каждой публикации Бушин выступал на редколлегии с антиокуджавовскими речами. Баруздин не выдержал, сказал - напиши статью. Бушин написал, но статью, конечно, не напечатали. Тогда он отнес ее в «Литературную газету».
«Отдал ее такому Мише Синельникову, который отвечал за критику, он мне говорит: 'Как же ты попрешь против своего журнала?' Я говорю: 'Это уж мне решать', - но он все равно испугался, показал статью Александру Борисовчу Чаковскому (главный редактор ЛГ, - О. К.), и тот - умный человек! - сказал: 'Да разве непонятно, что этой статьей Бушин спасает Окуджаву, потому что по справедливости ему гораздо сильнее стоило бы врезать.' И напечатал. А из 'Дружбы народов' меня тут же выперли».
Бушин остался без работы, а надо было на что-то жить - и он решил заняться Энгельсом. Почему Энгельсом? Потому что он всегда был в тени Маркса, и Бушину, поклоннику «Анти-Дюринга», это казалось неправильным. А еще ему очень нравились ответы Энгельса на вопросы анкеты, составленной марксовыми дочерьми: на вопрос «Что такое счастье?» Энгельс отвечал: «Шато-марго 1848 года» (Маркс - «Борьба»), «Что такое несчастье?» - «Визит к зубному врачу» (у Маркса - «Подчинение») и так далее. В общем, Энгельс был не так прост, как о нем принято думать, и Бушин с удовольствием стал его биографом.
Книга «Эоловы арфы» посвящена памяти сына. Сын погиб на собственном 18-летии - увлекался оружием, в доме хранились какие-то старые пистолеты, и в честь праздника парень решил сыграть в русскую рулетку. Вышел на лестницу с револьвером двадцатых годов - гнезд в барабане было семь, патрон - один, но его хватило.
V.
А отношения с Окуджавой у Бушина на «Бедном Авросимове» не закончились. Когда вышло «Путешествие дилетантов», Бушин снова написал злую статью - уже об этом романе, статью напечатал журнал «Москва», но если после первой статьи Бушин с Окуджавой вместе поужинали в ресторане ЦДЛ, и писатель благодарил критика за верные замечания, то вторая статья почему-то показалась поклонникам Окуджавы началом какой-то санкционированной сверху антиокуджавовской кампании, а поклонников у Окуджавы было много во всех редакциях - и с 1979-го по 1988-й Бушина, как он считает, именно по вине поклонников Окуджавы нигде не печатали. Выручал только Энгельс, потому что - ну кто же запретит переиздание биографии Энгельса?
VI.
Надо отметить, что Бушин, судя по всему, и в самом деле такой человек, с которым лучше не связываться без особой необходимости. Когда Сергей Викулов, двадцать лет возглавлявший журнал «Наш современник», в 1989 году решил уйти на пенсию, он предложил вместо себя Станислава Куняева. Узнав об этом, Бушин пошел к Сергею Михалкову (тот возглавлял Союз писателей РСФСР, которому принадлежал «Наш современник») и сказал: «Назначьте вместо Викулова меня». Михалков оторопел от такой наглости и спросил, почему он должен назначать Бушина главным редактором. «Я сказал ему: 'А помните, как генерал Ватутин сказал Сталину - назначьте меня командующим фронтом! Сталин тоже удивился, но назначил, и Ватутин стал прекрасным командующим'». На Михалкова этот довод впечатления не произвел, и главным редактором все-таки стал Куняев. Разумеется, отношения с новым главным редактором «Нашего современника» у Бушина испортились сразу.
«Я принес ему статью про Сахарова, такую очень критическую. До Куняева ее прочитал Валентин Распутин, и ему она понравилась. И Викулов ее тоже одобрил. Но решение должен был принимать Куняев, а он не хотел начинать с конфликта с Сахаровым. Боязно ему было. И тогда он отдал статью на рецензию Шафаревичу, которого сам же включил в редколлегию. Шафаревич не одобрил, и Куняев струсил. Я ему говорю: «Ты неправ! А он мне: 'Привыкни к мысли, что я всегда прав'».
Антисахаровскую статью Бушин в итоге отнес в «Военно-исторический журнал», главным редактором которого был антиперестроечный радикал генерал Филатов (позднее он станет колумнистом прохановского «Дня» и депутатом Госдумы от ЛДПР). Филатов напечатал статью в декабрьском номере журнала - а Сахаров умер 14 декабря. «Мне все звонили и говорили: 'Ты его и укокошил!' А как я его мог укокошить - он что, читал 'Военно-исторический журнал'? Нет, конечно».
VII.
Таких историй времен перестройки у Бушина - десятки, но он обижается, когда слышит, что по- настоящему знаменитым публицистом он стал только в конце восьмидесятых. Начинает рассказывать о своей работе в газетах и журналах при Хрущеве и Брежневе. Опубликованная в газете «Литература и жизнь» статья «Реклама и факты», обличающая отдел критики «Нового мира» Твардовского, действительно наделала много шума - но, пожалуй, только она. Зато Бушин знает много историй о жизни толстых журналов - например, о племяннике Пришвина, который некоторое время проработал главным редактором
