способна гневаться, ругаться, осуждать, обижаться, когда ее задевают, то она остается нам примером на всю жизнь. Мы и сами хотим подражать ей, потому что видим, что она с помощью Божией победила зло и оно уже бессильно перед ней.
Человеческая жизнь — бесконечное совершенствование
Послушание начинается с колыбели и продолжается до конца жизни, потому что нам всю жизнь, всегда, будет чему учиться и совершенствовать себя так же как совершенствуются ангелы и святые, бесконечно переходя от знания к познанию, из силы в силу. И мы на земле или совершенствуемся, или падаем в низкое мудрование.
Только Господь понимает человека, потому что Он воспринял человеческую природу
Нас не мог спасти никто другой, кроме Господа, Который нас сотворил. Он мог спасти нас иным образом, ибо Он всесилен. Но Он воспринял нашу природу, чтобы дать нам Свой живой пример, чтобы мы подражали Ему, чтобы мы могли понять и принять Его. А если бы Он поступил иначе, мы бы сказали: «Ты Всемогущий Бог, Тебе все возможно, Ты не был человеком, как я, и не испытывал голода и жажды, боли и печали». Поэтому Господь полностью воспринял человеческую природу, и апостолы, описывая земную жизнь Спасителя, говорят, что скорби Он пережил много больше, чем радости. Никто не видел, чтобы Он смеялся, как смеемся мы, — Он всегда был печален из?за наших грехов и все принимал на Себя. Взяв на Себя природу человека, Он взял на Себя и все тяготы человеческие и носит их по сей день. А мы вот что делаем: мы не приняли Его, хотя Он был Человеком, как и мы, во всем, кроме греха.
Чадо, дай мне сердце твое!
Господь может нас очистить, если мы молитвенно соединимся с Ним. Он сказал еще в Ветхом Завете: «Чадо, дай мне сердце твое!» Он — весь Любовь, мы рождены от Его Божественной любви, и Он, как Родитель, ждет, что мы ответим Ему тем же. Так же и наши земные родители, которые сделали нам много добра в жизни, дали нам жизнь, вырастили, всем жертвовали, справедливо ждут, что мы ответим им любовью за все, что они сделали. А мы обижаем их, они страдают, а мы удивляемся, почему нам так не везет в жизни.
Опечаленное сердце родителя не дает детям двигаться дальше, потому что мы, нарушив заповедь, открыли доступ врагу. Нарушенный закон наказывает нас всякий раз, когда мы попираем его.
Насколько молитва может помочь в телесном успокоении члена семьи, когда нет мира в доме?
Никто еще не озлобился от добра. Приходит женщина, жалуется на мужа — пьет, обижает ее. Я говорю ей: «Не запил же он от домашних пирогов». Нет, наверно, было что?то, что огорчало его, и чтобы как?то смягчить переживания, он стал понемногу выпивать, становилось легче. Но вот втянулся, привык и теперь не может бросить.
«Наверняка ты чем?то огорчила его, своим образом жизни, поведением, а если нет, то мыслями. Может быть, когда выходила за него, была чем?то недовольна, имела помыслы, а брак — святыня». Брачный мир нельзя ничем нарушать, а нарушается он не только словами и поступками, но и мыслями, потому что слова — это озвученные мысли.
Много тому примеров. Человек может и рай превратить в ад. Несколько лет назад приехала ко мне семейная пара. Господь щедро наградил их редкой телесной красотой, редко можешь увидеть такую красивую пару, что муж, что жена, глаз радуется. Холодно было, служили в часовне; после службы они подошли ко мне поговорить. «Мы пришли пожаловаться. Мы поженились по любви, жили так хорошо, рай был в доме. Долго все так было, одна радость. Но с некоторых пор нас раздражает каждая мелочь, нервничаем, нет покоя в доме, а самая большая проблема — с нашим шестилетним сыном, из?за этого мы и пришли. Ребенок все больше отдаляется от нас, не разговаривает с нами, просится к бабушке с дедушкой. Мы пытаемся его разговорить, покупаем дорогие вещи, игрушки, лакомства — все, что он хочет. А он все вещи рвет, топчет конфеты, все разбросает и бежит. Что нам делать? Ребенок здоров, но что с ним происходит, не можем понять. Мы очень переживаем; он ни к кому не хочет — ни ко мне, отцу, ни к матери. Что это может значить?» Я говорю: «Не хочет ребенок таких папу с мамой». — «Почему, в чем секрет?» — «Он ищет папу с мамой, а их нет, — говорю. — Когда?то вы были счастливы вместе, потому что, как вы сами сказали, у вас было родительское благословение, женились по любви; и в вашем доме был мир и рай. А что вы потом наделали вашими помыслами, фантазиями?! Вам не был нужен никто другой, а сейчас как только ты (муж) увидишь красивую женщину или ты (жена) — красивого юношу, вы провожаете их взглядом и ваше сердце уходит за нижи. Вы сейчас только телесно вместе, а душа блудит, одна в одну сторону, другая — в другую. Но, слава Богу, вижу, что вы не потоптали брачный венец. А детская душа все это чувствует, и не нужны ежу такие папа и жажа, потому что вы не с ним, а кто знает, где скитаетесь, и мыслями своими превратили рай в ад, понижаете ли, что делаете? У меня есть младший брат, двадцать девятого года рождения, работает в Австрии, вся его семья там, но у них есть дом в селе Породино. Несколько лет назад приехали все они в отпуск на родину и заехали к другому брату, в Смередево. И вот, собрались все за столом — друзья, родные, соседи, старики, молодежь, мужчины, женщины. Стол длинный, всем нашлось места. Принесли стулья и для меня с братом, и для снохи. А у дверей стояла софа, я сел на краешек — всех видно, хорошо, удобно. Напротив меня сидела молодая женщина с дочерью, а ребенок был неспокойный. Она и говорит девочке: «Как же ты мне надоела!» Как ребенок может надоесть матери? А ребенок поворачивает ручками ее голову и показывает на улицу «Мама, мама, пойдем!» Девочка маленькая, говорит плохо. Мать защищается от ее ручки, а дочка упорно не дает маме смотреть в сторону. «Что же мне с тобой делать, какая же ты надоедливая!»… Не станет ребенок без причины так беспокоиться, подумал я. Смотрю, а мама глаз не сводит с молодого человека в углу стола, засмотрелась на него, и сердце ее за ним ушло, а детское сердце почувствовало это и пытается увести маму вон. Потом она и к маме не хотела, но пошла к моей снохе, которую первый раз в жизни видела.
А вашему ребенку шесть лет, и вы уже не первый год вместе. Вы нанесли ребенку рану, потому что это очень больно — при отце и матери не иметь ни отца ни матери. Вернитесь друг к другу, верните семью, будьте такими, какими вы были, и все встанет на место».
Вот видите, как мы сами делаем ад из своего дома.
О политиках, защите дома, покаянии, единомыслии и силе Божией
То же касается и политиков. Было ли когда?нибудь в истории мира, чтобы одна малая держава имела больше сотни партий? Не было никогда и никогда не будет, сомневаюсь, что будет. Значит, мы разъединены, совсем разобщены. Если бы люди оставили свои партии! Ведь государство — это семья с множеством членов, и эту семью надо беречь! Если члены этой семьи не единомысленны, не будет мира и радости в таком доме, одни раздоры, волнения. Вот видите, что мы делаем! Если б политики объединились ради защиты отечественного дома!
Но они ссорятся, каждый тянет в свою сторону. Бросить все это надо, стать заодно, вместе на защиту дома, тогда бы и врагов у нас не было. Даже если бы весь мир восстал против нас, все бежали бы от нашей огромной силы.
Мы и не сознаем, какая в нас Божия сила и жизнь, люди, мы и представить себе не можем! Вспомните пример Израиля. Всякий раз, когда Древний Израиль отступал от Господа, малые народы покоряли его; но стоило ему всей душой покаяться, как Господь спасал его, и израильтяне с малым войском побеждали грозных врагов.
То же и с нами было бы, если бы мы объединились.
Вот уже существует единый центральный компьютер, в котором хранится огромное количество данных. Он их поглощает, поглощает; он назван «Зверь». Но «компьютер», который находится в нас, намного точнее и тоньше, чем тот материальный.
Но наш «компьютер» поврежден. И монитор разбит! Ничего не видно, все кажется перевернутым. Будь наша душа мирной, беззлобной, простой и не рассеянной, то и экран был бы чист, и не нужно бы нам было ни телефона, ни радио — ничего. Мы бы все могли видеть и слышать вдали — во вселенной, не только на земле. Человек пошлет нам мысль, а мы сразу «услышим» и разговариваем.
Дорогой батюшка, Вы думаете, что этого возможно достичь в современной городской среде?
Многого можно добиться, но мало смиренных и кротких душ, которые все прощают и молятся Богу о предотвращении зла. Мало таких душ; будь их больше, зло бы не возобладало.
