разрешилась сама собой - бухгалтерши из их конторы захотели сэкономить и стали собирать группу для корпоративного членства в хорошем клубе одной крупной сети. Менеджер немедленно записался, получил заветный кусочек пластика с логотипом клуба и немедленно отправился на первое занятие.
Ему казалось, что фитнес - это что-то волшебное. Но оказалось, что, в сущности, это очень похоже на качалку из юности. Ну да, здесь были современные тренажеры и удобные штанги. Зато в качалке ему никогда не приходилось стоять в очереди к скамейке для жима. А здесь каждый тренажер приходилось ожидать несколько минут. Зато девушек тут было и в самом деле много, Men?s Health не соврал. Они проходили мимо менеджера, почти всегда к одним и тем же тренажерам - «бабочке» для грудных мышц, степперу или тренажеру для задней поверхности бедер. У каждой из них были капельки пота над верхней губой, полотенце на плече и трогательные, взмокшие от испарины, завитки волос на шее, выбившиеся из «хвоста». Занимавшиеся в зале мужчины провожали их голодными взглядами, на которые девушки не отвечали. Они шушукались друг с другом, смотрели прямо перед собой или искоса любовались своим отражением в зеркале. Однажды менеджер все-таки попытался познакомиться с одной из них - поджарой загорелой девицей с приятно-шероховатыми на вид кубиками на прессе. Он попробовал перехватить ее на подходе к беговой дорожке, но девица, неправильно поняв его намерения, злобно взвизгнула: «Ну куда прете? Что, не видите, дорожка занята! Полотенце же висит!»
Настоящую радость менеджеру доставлял только бассейн. Он с детства любил воду, хоть плавал и не очень хорошо. Особенно ему нравилось прыгать с бортика, поднимая море брызг. Но от этого удовольствия приходилось отказываться - в бассейне было невыносимо много народу. Удачными считались дни, когда по одной дорожке плавало всего пять человек. Менеджер старался плавать очень осторожно, но все равно непременно задевал кого-нибудь, или его кто-нибудь задевал, да еще и злобно шипел вслед. А один раз он увидел, как две симпатичные девушки подрались прямо в воде из-за того, что одна не уступила другой дорогу. Фитнес не снимал стресс, а только увеличивал его.
Отказаться от клубной карты было бы нелепо - он привык к ее существованию. Карта давала ему уверенность в том, что он не хуже других и пользуется полным комплектом жизненных благ. Поэтому он просто перестал ходить на тренировки. Спустя двенадцать месяцев, когда секретарша их офиса стала составлять новый список для корпоративного членства, менеджер записался одним из первых, хотя уже точно знал, что ни разу не заглянет в клуб. Одна девочка из отдела продаж была в это время в командировке и страшно расстроилась, что ей уже не хватило места, но он даже и не подумал уступить. В конце концов, кто она такая? Пойдет в какой-нибудь маленький клуб. А его в этом году должны назначить директором филиала. Времени, конечно, станет еще меньше, а стрессов - еще больше. Но ему будет все равно, ведь он сможет позволить себе кокаин. Это куда вернее.
Ленинградское время ноль часов ноль минут
«Ирония судьбы. Продолжение»
Денис Горелов
За что я не люблю Новый Год.
За хмурь с дили-доном. За пробки. За активизацию молодых попрошаек. За сплошную ночную канонаду и песню «Расскажи, Снегурочка, где была» в 9 утра на муниципальном катке под окном.
За упорное ребенкино желание быть на маскараде ковбоем. Фальшь раззолоченных кольтов его не смущает. В восемь лет ни у кого вкуса нет.
За расхожее выражение «в ночь с 31-го на 16-е».
За отчетно-перевыборные концерты Задорнова - эдак коротенько, часов на пять. За длинноухих песиков с подарочными свертками в зубах. За старые, новые и прочие песни о главном. За торжество Первого канала по всем каналам страны. За снежинки, логотипы со снеговиками, упорную симуляцию праздничного настроения. За красные шапочки на телеведущих - одну обязательно наденет Якубович, одну обязательно наденет Гуревич и одну бы непременно надел Макаревич, если б еще вел «Смак», но все равно он в ней что-нибудь споет. За вымогательские приветы от МТС и «Кока-колы». За упертую надрывную вторичность во всем.
Теперь вот Первый переснял «Иронию судьбы».
Она ведь хорошая раньше была, ничья. Там только раз была казенщина про ответственность врачей и учителей, про дороговизну их типа ошибок. Да и кого с перепою не пробьет на пафос, терпимо звучало.
А нынче злые волшебники украли тихую, порядочную интеллигентскую сказку, которой даже посчастливилось стать народной, и уже ведь не отдадут.
«Ирония» была неназойливой фигой стандарту. Системной застройки домам, одинаковым лестничным площадкам, гарнитурам, названиям, трафаретным отношениям, жертвой которых пал так и не сумевший выпасть за рамки хороший человек Ипполит. Одинаковым средней привлекательности и усталости русским актрисам, из которых даже не захотелось выбирать новогоднюю героиню. Типовому куражливому веселью, диссонансом которому звучала таривердиевская музыка и слова про друзей медлительный уход, про разобщенность близких душ, и про с кем распрощалась я - вас не касается.
Про крутой характер одиночества.
Вы можете себе представить Константина Эрнста и Анатолия Максимова, воюющих со стандартом? Они и есть лицо нашего национального ГОСТа. Эталона. Образца.
В итоге получается бред. Новый Ипполит по имени Ираклий - предел мечтаний современной малогабаритной кисы. Очень богат, очень заботлив, слегка подловат, но это входит в подарочный ассортимент знаком жизнестойкости, и играет его душка Сергей Безруков с сексапильным оскалом младокапитализма; я, мам, такого же хочу.
Новая Надя - дочь Боярского. Красивая, да. Таких красивых в моем городе на дюжину десять. Девочка с таким лицом никогда - слышите, никогда - не полетит 1 января в чужой город с банным веником и золотым ключиком от квартиры, где пьянчужки лежат. Рязанов искал свою Надю месяцами и нашел в Польше, и пошел на сплошную закадровую озвучку голосом Талызиной, а песен - Пугачевой, и терпел фарцовые наезды в Москву актрисы Брыльской, и законную неприязнь к ней съемочной группы - но он имел результат! Надя-2 - типовое приложение к Безрукову с Хабенским. В новогоднем интервью «Афише» девушка Боярская на вопрос, кто милей, ответила, что Хабенский явился ее героине в таком неглиже, что его трудно представить рядом с собой. Неглиже - это семейные трусы в желто-фиолетовую полосочку, что еще могут сегодня надеть на комического гостя. Понятно? У актрисы Елизаветы Боярской на лбу стоит клеймо: «Я сужу о мужчинах по трусам». Ираклий-Безруков для нее - заветная мечта, у которой могут быть только разнаилучшие «кляйновские» трусы, сказка наяву, в которую вторгается неуместная московская пьяномордия.
