— Разве это так важно? — Раскладушка заскрипела — Джеф расположился поудобнее. — Отдаюсь на твою милость, мисс Массажистка.
При этих словах в воображении Мэри вспыхнули яркие образы, к медицине отношения не имеющие… Она тряхнула головой, отгоняя наваждение. Хорошо, что темно: не видно, как алеют щеки!
— У меня руки холодные, — предупредила она ровным голосом, набрала в грудь побольше воздуха и положила ладони на спину пациента и провела ими вдоль позвоночника. Чуткие девичьи пальцы разминали мускулистые выпуклости, скользили по теплой, бархатистой коже.
— Ты слишком напрягаешься, — прошептала Мэри, переходя к круговым движениям. — Так не больно?
В ответ прозвучало довольное ворчание. С каждой минутой набираясь уверенности, она продолжала трудиться, наслаждаясь телом. Что за великолепная гладкая, сильная спина с превосходно развитой мускулатурой: ни унции жира, лишь стальные мышцы…
Мэри прервала массаж только тогда, когда ее собственные ноющие мышцы властно потребовали отдыха. Джеф дышал ровно и глубоко: какие бы низменные помыслы он ни таил, дневная усталость одержала-таки верх. Теплая волна нежности накатила на девушку. Она прикрыла глаза и нехотя поднялась на ноги, случайно задев бедро спящего.
— Если ножки замерзли, могу погреть. — Сонное бормотание застало ее врасплох: она-то почитала себя в безопасности.
— Засыпай, — посоветовала она тихонько, не желая выводить человека из дремотного забытья.
— Ложись, согрейся!
— Не дури, Джеф! — В голосе девушки прозвучала паника: искушение оказалось слишком сильным. Запах мужской кожи щекотал ей ноздри, а руки все еще ощущали тепло разгоряченного тела. Под покровом темноты так легко позабыть о здравом смысле… — Засыпай!
— Нет, сперва согрейся. — Полусонный баритон зазвучал более осознанно: в нем послышались упрямые нотки.
— Ты разбудишь мальчиков.
— Тогда не глупи. Иди сюда и погрейся.
Не на шутку встревоженная подобной настойчивостью, Мэри мгновенно приняла решение и скользнула под одеяло. Она всего лишь успокаивает лунатика, утешала себя девушка. В сознании вспыхнули предупреждающие огни, но она не придала им значения; прижала заледеневшие ножки к его икрам и всем телом прильнула к широкой спине, решив согреться, а потом вернуться к себе.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заворчал Джеф.
Мэри инстинктивно обвила руки вокруг его талии, а тот для надежности обхватил хрупкое запястье своей ручищей и заснул. Она замерла, боясь свалиться с тесной раскладушки на пол, и старалась не думать о том, где находится и что чувствует, но мысли не слушались.
Джеф спал в трусах; растревоженное девичье воображение услужливо дорисовало подробности. Тонкая ткань обтягивала упругие выпуклости ягодиц. А что, если обвить ногой его бедра? Тогда уж наверняка не упадешь… Мысль показалась рискованной, однако, на редкость соблазнительной. И Мэри решилась. Ощущение было из самых приятных.
— Пытаешься воспользоваться тем, что я сплю?
— Притворщик! — возмутилась она, порываясь убрать ногу. Рука бдящего вовремя помешала маневру.
— Я смертельно устал, но еще не умер.
— Я все время падаю. Эта раскладушка на двоих не рассчитана. Что это ты делаешь? — тихо вскрикнула девушка. Пальцы Джефа нырнули под ее бедро и заскользили по нему. — Если не прекратишь, я закричу. Это глупо! — Она попыталась приподнять голову, но не было сил. Сладостная, мучительная истома разлилась по всему телу.
— Глупо? Это восхитительно! — Джеф дышал часто и неровно, голос срывался.
— Я столько сил потратила, массируя твою спину, и все впустую: ты опять весь напрягся.
В ответ раздался приглушенный смех.
— Я могу доказать тебе, что…
— Не сомневаюсь, что можешь! — резко отозвалась Мэри, проклиная участившийся пульс. — Только посмей пошевелиться. Если ты повернешься…
— То что? — хрипло осведомился он.
— А то, что дети просыпаются в самый неподходящий момент. — Если честно, только это соображение и не позволило ей уступить запретному влечению. Ширма — ненадежное прикрытие, и забывать об этом не стоило.
— Ты вообще представляешь, что со мною делаешь? — простонал Джеф. Прерывистое дыхание вырывалось с трудом, он почти не владел собой.
— Я лучше уйду. — Мэри пошевелилась. Как ни поверхностны чувства Джефа к ней, обуздать их непросто. Следует воспринимать происходящее как унизительную игру, затеянную бессердечным соблазнителем, но где взять силы, чтобы внять голосу разума? Неравная борьба совершенно обессилила девушку.
— И ты думаешь, я тебя отпущу? — тихо и страстно зашептал Джеф, так, чтобы услышать могла только она. — Да, я хочу повернуться, заключить тебя в объятия и никогда больше не отпускать. Твои груди прижимаются к моей спине, а я хочу ощутить их под ладонями. Хочу насладиться каждым дюймом твоего прелестного гибкого тела. Хочу слиться с тобой, — добавил он еле слышно. — Я мечтаю об этом со дня нашей первой встречи, когда ты меня высмеяла, и с каждым днем это желание нарастает. Не пытайся бежать, я все равно найду способ оказаться с тобой наедине…
И Мэри поверила, хотя отлично знала, что в доме не найдется даже свободной кладовки. Как ей хотелось, чтобы жаркая, исступленная исповедь Джефа воплотилась в реальность. Любовь оказалась сильнее инстинкта самосохранения и гордости. Каждое его слово эхом отдавалось в сознании, и сил для борьбы не осталось.
— Ну хорошо, — с трудом выдохнула девушка. — Пожалуйста, люби меня, мысленно добавила она, но вслух тихо пролепетала: — Я останусь.
— Какой финал! А теперь не ворочайся, или сделка будет аннулирована. — Тем не менее Мэри убрала ногу, и Джеф недовольно фыркнул. — Может, оно и к лучшему.
— Зачем тебе нужно, чтобы я осталась?
— Хочу посмотреть, как ты выглядишь утром.
— Это зрелище не для слабонервных! — предупредила она. Что за досада: этот тип может шутить, в то время как ей не до смеха.
Она вовсе не собиралась засыпать, но усталость понемногу брала свое и заставила погрузиться в глубокий, без сновидений, сон.
Разбудили ее легкие шорохи и хихиканье. Мэри забралась под одеяло и крепко зажмурилась.
— Дядя Джеф, а что вы там делаете? — Звонкий детский голосок окончательно прогнал сон.
Не может быть! — отчаянно подумала девушка — она и в самом деле заснула — и в ужасе открыла глаза.
— Доброе утро! — невинно поздоровался Джеф, встретив испуганный взгляд Мэри. Та обреченно закрыла глаза: ну почему нельзя быть невидимой!
Все красноречиво свидетельствовало против нее. Как например, тот факт, что она бесстыдно расположилась едва ли не верхом на Джефе: обвила его ногами, одной рукой обнимает за шею, прильнула к груди… Что за интимная поза! В довершение бед, на ней — только тонкая ночная сорочка, а на нем — и того меньше.
— Она проснулась, она проснулась! — возбужденно защебетали малыши. — А можно, мы тоже к вам заберемся?
Мэри застонала и проворно скатилась на пол, таща за собой одеяло.
— Как ты мог? — обожгла она взглядом Джефа, запоздало понимая, что, похитив одеяло, поступила опрометчиво. Более великолепного тела она в жизни своей не видела: греческие боги зарыдали бы от
