Роланд решил, что сразу же по возвращении в Париж уйдет из университета, затем вернется сюда и обчистит пещеры, забрав большинство находок, но оставив одну-две статуэтки на местах, чтобы не было сомнений в подлинности его открытия. Затем надо отправляться прямиком к директорам музеев и торговцам предметами искусства, чтобы продать находки по наивысшей цене. В Сорбонне заподозрят, что он сделал открытие, являясь работником университета, но доказать ничего не смогут. Достаточно сказать, что он предполагал наличие пещер в этом районе, потому и вернулся после увольнения.
Стены были расписаны изображениями животных, но Уолкотт не обратил на них почти никакого внимания. Картину со стены не соскребешь, чтобы продать. Болван, да ведь им тоже найдется применение! Мейру наверняка это впечатлит. Быть может, тогда она переменит свое мнение и о нем, и о его предложении.
Роланд уже собирался перейти в следующую комнату, когда услышал доносящийся оттуда шум. Замерев у стены, он прислушался – вот, снова. Голос.
«Проклятый ублюдок нашел дорогу наверх. Но с кем же он говорит? А, неважно! Никто не должен вмешиваться в мои планы. Я этого не позволю».
– Как впечатление? – поинтересовался Инди у Мейры, благоговейно взиравшей на сорокафутовую стену, сплошь покрытую изображениями мохнатых мамонтов, оленей, медведей и бизонов. На противоположной стене тоже виднелись изображения животных, а заодно несколько отпечатков ладоней, обведенных краской – и еще ряд странных символов.
– Фантастика, просто фантастика, – вполголоса откликнулась Мейра. – А ты уверен, что они действительно древние?
– Никаких вопросов! Тут поблизости нашли массу подобных пещер. Ты наверняка видишь росписи, относящиеся к ледниковому периоду.
– Погляди на краски – красная, желтая, коричневая и черная. Мне хочется их потрогать, но лучше не буду.
– Насколько я понимаю, краски делали из натуральных железных пигментов, – заметил Инди.
– Интересно, а что брали в качестве связующего?
– Наверно, кровь или сало животных.
– По-твоему, это по-настоящему важное открытие?
– Зависит от того, что еще мы тут найдем. Как минимум, мы нашли здесь потрясающие образцы палеолитического пещерного искусства, не уступающие найденным прежде.
Мейра подошла ближе к стене и указала на четвероногое животное с единственным рогом, росшим прямо изо лба.
– Полюбуйся-ка! Это единорог.
– А вот на сей счет я не уверен, – рассмеялся Инди.
– Я верю в единорогов, – тихонько проговорила она. – Они существовали на самом деле.
– Откуда ты знаешь?
Мейра двинулась вдоль стены, разглядывая изображения.
– Просто верю. Неужели ты считаешь, что эту пещеру еще не открыли, а?
– Вряд ли ее могли открыть. Допустим, никто из наших о ней просто не знал, но местные жители, с которыми мы беседовали в Монтиньяке, непременно знали бы о ней. Все другие пещеры им известны.
– Пожалуй, ты прав.
– Давай поглядим, что тут есть еще.
Проемы в стенах вели в другие пещеры; Инди двинулся прямиком к самому светлому. За коротким коридорчиком открылся еще один зал с пещерной живописью. Свет просачивался сквозь трещину в потолке в дальнем конце пещеры, но внимание Инди привлекла другая находка – футах в пяти от него стояла на задних лапах трехфутовая глиняная статуя медведя. Оглядевшись, Инди обнаружил еще пару фигурок зверей. Мейра тоже заметила медведя и присела перед ним на корточки.
– Нет, ты только посмотри!
– Вот теперь я бы сказал, что мы сделали более значительное открытие, – опускаясь на одно колено, заметил Инди. – То есть, если это действительно реликвия каменного века.
– Как жаль, что у него грудь чем-то истыкана!
Инди подобрал остроконечный камень, лежавший рядом с медведем.
– Глянь, этот камень обработан. Я бы сказал, что шаман стоял здесь и тыкал камнем глиняного медведя.
– Зачем это?
– Наверно, чтобы навлечь погибель на настоящего. Симпатическая магия стара, как эти холмы.
– Как же они были суеверны!
– Для одного это суеверие, для другого – религия, – пожал плечами Инди, потом пересек пещеру и принялся разглядывать щель в потолке.
– Мы не сможем выбраться этим путем? – поинтересовалась Мейра. – Я как-то не рвусь снова окунуться в холодную воду.
Щель оказалась в самый раз, чтобы протиснуться, но Инди тут же охватили подозрения – слишком уж свежей выглядела земля на полу. Затем ему на глаза попался отпечаток подошвы. Инди тут же огорчился: наверное, статуэтки сделаны не так уж давно.
– Кто-то здесь был.
– Что?! Когда?
– Совсем недавно.
– А я и сейчас здесь.
Резко обернувшись, Инди увидел Уолкотта, стоящего у входа в следующую комнату, нацелив на них с Мейрой револьвер.
– Роланд?! – охнула Мейра.
– Тебе не придется тревожиться о необходимости плыть против течения, дорогая, – изрек Уолкотт.
– Как ты нашел вход? – спросил Инди.
– Природная лень помогла, Джонс. Я подыскивал более простой путь внутрь, и так уж получилось, что крольчонок показал мне его.
– Роланд, опусти револьвер! – бросила Мейра.
– А, Мейра. Очень жаль, что это ты. Я-то надеялся, что все сложится по-другому.
– Брось эту штуку, Уолкотт, или я все о тебе выложу, когда мы вернемся в Париж! – рявкнул Инди, стараясь придать голосу внушительность.
– Какое ж ты дитя, Джонс! – хохотнул Уолкотт. – Очень жаль, что у тебя не будет возможности повзрослеть.
– Роланд, ну пожалуйста! Мы ведь ничего не сделали, – взмолилась Мейра. – Ты пришел сюда первым. Вся слава достанется тебе, а не нам.
И тут Инди вдруг понял, что к чему.
– Ему нужна вовсе не слава. Ему нужны находки.
– Ты зришь в самую суть, Джонс. Тут масса комнат и масса реликвий, и я намерен забрать то, что принадлежит мне.
– Они не твои, ты не имеешь права их продавать, – осадила его Мейра. – Ты не охотник за сокровищами, а ученый!
– Подумай хорошенько, – подхватил Инди.
– Хватит болтать! – взмахнул Уолкотт револьвером. – Шагом марш в ту комнату. Я хочу посмотреть, как вы сюда проникли.
Отступая в первую пещеру, Инди приметил свой рюкзак на полу. Кнут внутри. Но он не успел и наклониться, когда Уолкотт с Мейрой вошли следом.
– Где вход? – спросил Уолкотт.
Мейра молча указала на дыру. Схватив Мейру сзади за шею, Уолкотт подтолкнул ее к дыре. Потом,
