вернее, в данном случае, украинский авось. И, в принципе, правильно сделал, хотя выяснилось, что украинский авось – штука ненадежная.
Словосочетание «Большие Сорочинцы» ассоциируется со сценами из советских фильмов по мотивам малороссийских повестей Гоголя. Белые украинские хатки, песни-пляски, «чудесная природа», солнце, приволье-раздолье, парубки-дивчины и прочая южная витальность. Может, время года было не самое подходящее (конец марта, отсутствие буйной зелени, переменная облачность), но Большие (по-украински – Великие) Сорочинцы показались мне довольно угрюмым населенным пунктом. Очень большое, но кажущееся неестественно малолюдным, село. Совершенно пустая автостанция, пыль, тишина. Через дорогу – руинообразная длинная кирпичная стена разрушенного старого дома. На всем лежит печать какого-то оцепенения.
По мере того как я шел от автостанции к музею, тишина отступала, а шум, наоборот, нарастал. Это был шум строительства. Визг пилы, стук молотка, урчание техники. Вокруг здания музея суетилось множество рабочих строительных специальностей. Они пилили, красили, носили, приколачивали. Двери закрыты. Рабочий, сосредоточенно резавший «болгаркой» железную трубу, остановил свою «болгарку» и сказал, что музей закрыт, идет ремонт, откроется 1 апреля. Готовимся к празднику.
Ну да, ну да. Как говорится, предчувствия меня не обманули.
Здание музея красивым не назовешь. Если бы не массивная красная крыша, синий домик с белыми наличниками был бы вполне симпатичным, но металлочерепица, этот жуткий, годящийся разве что для придорожных кафешек стройматериал, портит все. Зачем, зачем здесь эта чудовищная черепица.
Заметил у входа в музей двух людей явно не рабочего вида, мужчину и женщину. Подошел, представился. Оказалось, что женщина – не кто иной, как директор музея Валентина Даниловна Мищенко.
– Вы уж извините, что не можем вас в музей провести – у нас там красят потолки, вообще зайти невозможно. Да и смотреть пока не на что – мы сейчас готовим выставку к первому апреля, экспонаты еще не расставили, там голые стены. Очень уж вы день неудачно выбрали. Но зато вам повезло – вот, познакомьтесь, глава администрации Миргородского района. Леонид Николаевич, побеседуйте с корреспондентом из Москвы.
Я-то, честно говоря, в большей степени хотел побеседовать с Валентиной Даниловной, но у нее был очень веский и, увы, печальный повод отказаться от общения с прессой – похороны родственника.
– Извините, ради Бога, что не могу уделить вам время. Вы поговорите с Леонидом Николаевичем, а потом сходите в наш краеведческий музей, там сейчас как раз Елена Ивановна дежурит, наш научный сотрудник, она вам все про музей расскажет. А мне бежать надо, извините.
Конечно, понятно. Примите соболезнования.
Миргородский «голова» Леонид Николаевич Яринич сказал, что на реконструкцию музея украинское государство выделило 2,6 миллиона гривен, что прежнее здание 1951 года постройки практически полностью разломали, оставив только стены, и за зиму построили новое, что музей – важный культурный объект Миргородского района и Полтавской области, что все жители района и области очень любят и почитают Николая Васильевича Гоголя и что Николай Васильевич Гоголь – это бренд Миргородского района и Полтавской области.
Еще Леонид Николаевич сказал, что где-то здесь (показал пальцем вниз) зарыта пуповина Гоголя.
Зарубежный писатель Гоголь
Елена Ивановна Подоляко, которую я встретил в краеведческом музее, меня несколько обнадежила. Оказывается, здесь целый зал отведен под часть экспозиции музея Гоголя. Впрочем, целый зал – громко сказано. Скорее, довольно просторная комната. Ни одного подлинного, гоголевских времен, предмета. В основном – рисунки, фотографии, иллюстрации.
Фотография рисунка Гоголя. На рисунке – старый господский дом в селе Васильевке.
Фотографии начала XX века. На фотографиях – украинские крестьянские хаты, крытые соломой, крестьяне, скот, домашняя птица, гужевой транспорт.
Фотография рисунка неизвестного художника конца XIX века. На рисунке – Гоголь-гимназист.
Рисунок художника Рябова. На рисунке – гимназист Гоголь, гримирующийся для участия в гимназическом спектакле. Гоголь, судя по всему, готовится сыграть женскую роль.
Многочисленные иллюстрации к произведениям Гоголя, в основном, портреты. Хлестаков, Ноздрев, Иван Иванович, Иван Никифорович.
Большой кусок белой ткани, по которому синими нитками вышито: «Николаю Васильевичу Гоголю Олефировская и Сорочинская ткацкая 28 VIII 1911». И растительный (условно) орнамент. Что ткацкая, непонятно. Может, фабрика. Или мануфактура.
Почему-то целая стена посвящена не Гоголю, а Шевченко. Огромная вышивка, изображающая Тараса Григорьевича, с обвислыми усами и в папахе. Другая вышивка, еще более огромная. Предметом вышивки является текст стихотворения Шевченко «Заповедь» (это которое «Як умру, то поховайте»). Текст обрамлен народным украинским орнаментом. Бюст Тараса Григорьевича, осененный свисающим откуда-то сверху государственным флагом Украины.
И – опять Гоголь. Иллюстрация к «Тарасу Бульбе». Тарас Бульба на иллюстрации – вылитый Тарас Шевченко.
Бюст Гоголя работы скульптора Белоуса. У бюста странное, какое-то блаженненькое выражение лица. По сторонам бюста на стене висят два полотна с вышитыми изображениями Богородицы – одно в православном, другое в католическом стиле. Что бы это значило.
Еще иллюстрации, иллюстрации. Стилизованная карта Миргорода с огромной лужей посередине. В конце экспозиции – табличка с надписью: «„Мертвые души“» – удивительная книга«. Подпись: «А. И. Герцен».
Елена Ивановна говорит, что вся музейная экспозиция – примерно в таком духе. Подлинных вещей Гоголя, как уже было сказано, крайне мало. К 1 апреля музей не успеет открыть постоянную экспозицию – строители затянули работу по реконструкции здания. Вместо этого в музее будет размещена выставка народного творчества, посвященная Гоголю. Резьба по дереву, вышивка, керамика, лозоплетение, детский рисунок, картины сорочинских и миргородских художников.
Лозоплетение, посвященное 200-летию Гоголя. В общем, если бы я приехал к самым торжествам, я бы все равно музея фактически не увидел. Только керамику и резьбу по дереву. Это как-то даже успокаивает.
Елена Ивановна говорит, что пресловутая металлочерепица – мера вынужденная. Раньше была черепица обыкновенная, но здание музея построили в 1951 году настолько некачественно, что в последнее время и фундамент, и крыша ощутимо просели, во многих местах потрескался потолок, и старую тяжелую черепичную крышу пришлось заменить нынешней, легкой, металлической, делающей музей Гоголя похожим на придорожную кафешку.
А до войны музей, которому в этом году исполнится 80 лет, располагался в доме врача Трохимовского, в том самом, в котором родился Гоголь. Во время войны дом был полностью разрушен. Нынешний синенький домик с красной крышей ни по внешнему облику, ни по планировке ничего общего с домом Трохимовского не имеет.
Каждый год музей посещает примерно 20 тысяч туристов. Это, конечно, в несколько раз меньше, чем было в 80-е годы, когда в день только из Москвы несколько автобусов приезжало, но показатель все равно очень хороший, особенно для небольшого сельского музея. Сейчас из России ездят совсем мало и редко, в основном – из Киева, Полтавы, других украинских городов.
Среди сотрудников музея нет ни одного местного. Вот, например, Елена Ивановна – из России, с Урала. Училась в Миргороде в 70-е годы, вышла здесь замуж и осталась.
Елена Ивановна говорит со мной на правильном русском языке, без фрикативного «г», но то и дело автоматически, по привычке переходит на украинский, и «г» в ее исполнении становится фрикативным. Потом спохватывается и снова говорит по-русски. Здесь, на Полтавщине, в отличие от соседних Харькова и
