бледное морщинистое лицо с длинным носом и тонкими губами, сложившимися в едва уловимую усмешку. – Но не теряй времени. Спрашивай о том, чего пока не ведаешь.
Инди не знал, о чем спросить.
– Почему его называют Хороводом Великанов?
– Пляшущие боги некогда насытили энергией камни, ставшие великими источниками могущества и целительства.
– Можно ли употребить их силу во зло?
– Энергия ни добра, ни зла. Она есть.
– Станет ли Адриан Пауэлл премьер-министром?
– Да будет тебе ведомо, один из членов братства станет премьер-министром. Но ты можешь остановить Пауэлла.
– Как?
– Отдав ему то, чего он алчет.
Ощутив рывок, Инди поглядел вниз и увидел пару рук, вцепившихся в Омфалос. Он вдруг обнаружил, что они с Пауэллом вырывают оракул друг у друга. Все вернулось на свои места. Незнакомец в длинном плаще исчез, а вместе с ним и орел. Но слова старого кудесника еще звенели у Инди в мозгу. Он разжал руки, Пауэлл крепко притиснул Омфалос к груди, словно не в силах поверить, что Инди так легко сдался. Потом выражение его лица изменилось. Его будто оглушили. Разинув рот, Адриан сделал неуверенный шаг и упал на одно колено.
Узкоглазый бросился к Пауэллу и спросил, не дурно ли ему. Пауэлл поднялся на ноги. Глаза его выкатились из орбит, он таращился на Узкоглазого, но вроде бы не узнавал его и не понимал, что тот говорит.
– Теперь церемонию следует довести до конца, – монотонным голосом сказал Пауэлл. Отведя Омфалос от груди и сжимая его одной рукой, другой он извлек из одеяний церемониальный нож. Быстрым движением всадив нож Узкоглазому в живот, Пауэлл повернул клинок и вспорол соратника снизу-вверх до самого подбородка. Кровь хлынула потоком из разверстой груди и утробы, Узкоглазый попятился на заплетающихся ногах и рухнул.
Инди выхватил Омфалос у Пауэлла, прижал его к себе и хотел броситься за Дейрдрой, но замер в полушаге. Его взору снова явился парящий над руинами орел. Орел скользнул вниз и сел Инди на плечо. Инди понял, что находится под защитой. Человек в сером плаще стоял рядом с ним среди руин, переставших быть руинами. Чародей поднял руку, будто знаком приглашал Инди говорить. На сей раз Инди не колебался.
– Что происходит?
– Больше, нежели ты зришь, – рассмеялся высокий старик.
– Что увидел Пауэлл, когда держал Омфалос?
– Ландшафт собственного духа. Духа великой силы, но столь же великой алчности, почти не тревожащегося о других. Все рушилось вокруг него, даже само небо над его головой. Он утратил свое видение.
– Но если не Пауэлл, то кто же из друидов станет премьер-министром?
– Сие не твоя забота. Не тревожься о том. Он будет могучим лидером, но не слишком хорошим друидом. – Он погладил по голове сидящего на плече филина. – Не правда ли, Черчилль?
И в последний раз обернулся к Инди.
– Теперь же узри, что происходит.
Инди почувствовал толчок и увидел, что Пауэлл снова вырвал Омфалос у него из рук. Держа Омфалос над головой, Адриан попятился.
– Я непобедим! Сила моя безмерна! Я властвую!
И тут Инди увидел позади него Узкоглазого. Тот снова был на ногах, шатаясь и истекая кровью. Пауэлл спиной наткнулся на него, Узкоглазый охватил Адриана руками и они закачались, как два танцора.
– Отпусти! – вопил Пауэлл. – Что за чудовище меня схватило?
Затем, в последнем порыве, Узкоглазый толкнул Пауэлла вперед, к костру. Оба исчезли в огне. Пламя взревело, будто в знак одобрения.
Инди прижал Дейрдру к груди, не в силах поверить увиденному.
– Кончилось. Все кончилось.
Но Пауэлл вдруг снова показался у края костра. Его обугленная кожа дымилась и пылала, но он по- прежнему прижимал Омфалос к груди. Мгновение Инди казалось, что Пауэлл ринется на них. Но тот с последним пронзительным воплем ужаса рухнул навзничь, и геенна огненная поглотила его.
25. Стрела Аполлона
Над усыпанным золой кострищем вилась тоненькая струйка дыма. Дейрдра смотрела, как озаренные первыми лучами рассвета Инди и Шеннон понемногу пробираются к ней. Она не хотела участвовать в их поисках и вообще не собиралась приближаться к жутким останкам. Она и так за ночь хлебнула ужасов сверх всякой меры и хотела лишь спать, спать, спать – долго и без сновидений. Ей хотелось забыть обо всем, и только.
Инди держал мешок. Судя по форме мешка, Омфалос нашелся. – Похоже, ты его нашел, – сказала Дейрдра.
– Ага. Он застрял в грудной клетке, а один его конец даже…
– Только не надо об этом! – отмахнулась она. – Не хочу я этого слышать.
– Однако мы нашли кое-что еще, о чем бы ты хотела услышать, – вставил Шеннон.
– Что?
Он протянул облепленный пеплом шарообразный кусок желтого металла.
– Это золотой свиток, то есть, теперь-то уж, действительно, слиток.
– О нет!
– Боюсь, да, – сказал Инди. – Должно быть, он был у Пауэлла в кармане балахона. Костер был жарким.
– Он до сих пор жаркий. Поглядите-ка. – Шеннон показал подошву ботинка – она дымилась.
– Это можно исправить? – спросила Дейрдра.
– Ботинок?
– Нет, Джек, не о ботинке речь.
– Текст утрачен, – отозвался Инди. – Теперь это всего-навсего кусок золота весом не меньше двух унций.
Шеннон вручил слиток Дейрдре.
– Держи, он твой. Это ведь ты его нашла.
– И что мне с ним делать?
– Можешь устроить грандиозный прием по случаю помолвки, нанять джаз-оркестр и очень хорошо ему заплатить. У меня как раз имеется на примете подходящий.
Она рассмеялась и посмотрела на Инди, но тут же отвела глаза. После всего, что пришлось пережить, она чувствовала себя несколько изменившейся; другим человеком, что ли – совсем не той девочкой, что прежде, ликовавшей от перспективы вернуться в Лондон и выйти замуж. Ныне она ощутила неуверенность, необходимость подумать, исцелиться, очиститься от прошлого.
Но сейчас ей не нужно ничего, кроме сна. Может, после отдыха все пойдет на лад. Дейрдра посмотрела на остатки золотого свитка и пожала плечами.
– Ладно, пожалуй, делать нам здесь больше нечего. Может, уйдем прямо сейчас? Я вот-вот рухну.
Инди обнял ее за плечи.
– Я тоже. Пошли.
– А как быть с фальшивым Омфалосом? – поинтересовался Шеннон.
– Оставим тут, – отозвался Инди. – Прекрасный символ возвращения Омфалоса на законное место.
