чистый пьяница; его расталкивали два очень толстых милиционера. Потом Ромочка увидел уличного мальчишку, который мыл стекла машин на перекрестке. Но ни бомжей, ни собак. Ужасно оказаться в большом городе только с одной собакой — и не знать, где живут бомжи. И даже когда они, наконец, наткнулись на бомжей, Ромочка сразу понял, что они чужие, не из стаи трущобного поселка и мусорной горы. Бомжи тоже сразу увидели, что Ромочка не из них. На них обращали внимание и уличные мальчишки, и банды бритоголовых подростков. Ромочка понимал: здешние собаки увидят в них с Белой чужаков, которые покушаются на их территорию. На всякий случай он решил держаться поближе к бомжам. Может, здешние обитатели не заметят, что он не такой, как они? Ведь он похож на бомжа или беспризорника… Врагов у него много: милиция, многочисленные подростковые банды, нищие и безликие домашние люди — мужчины, женщины, дети, которые живут под крышей, носят разноцветные сумки на «молниях» и стирают одежду.
Он уже совсем отчаялся, как вдруг Белая задрала хвост и ускорила шаг. Она то и дело косилась на Ромочку, ждала, что он укажет путь. А еще Белая недоумевала, почему они не охотятся. Она проголодалась. Ромочка зашагал вперед, чувствуя, что отвечает и за Белую тоже. Он перешел дорогу на зеленый свет и, озираясь по сторонам — не прячутся ли поблизости милиционеры, — начал искать места встреч людей. В таких местах они просто толпятся и едят. Наверное, нужен пакет для объедков… Но в этом чужом городе мусора было так мало, что Ромочка не видел ни одного пустого пакета.
Наконец, в переулке показался синий мусорный бак. Ромочка очень обрадовался. Он запрыгнул на него и с трудом откинул тяжелую металлическую крышку. К его радости, в синем баке нашлось много пакетов и съестного, в том числе черствый хлеб, капустные листья и куриные кости. Он побросал объедки Белой и сунул в карманы два пакета, а также хлеб, кости и капустные листья для себя. По грызя капусты, впервые за много времени, он немного приободрился.
Когда Белая зарычала, Ромочка чуть не уронил крышку на себя. С трудом выбрался из бака, выронив пол батона и прищемив пальцы крышкой. В переулок вошли те самые толстые милиционеры с трамвайной остановки. Они остановились и посмотрели на него. Оба были одинаково толстые, но один ниже ростом. Таких не испугаешь неожиданным броском! Их и стороной не обойдешь, и не перепрыгнешь. Белая оскалила зубы, ощетинилась, но то и дело косила на него глазом. Она оказалась так далеко от своих охотничьих угодий, что не знала, что делать. Ромочка довольно долго смотрел на милиционеров. Они тоже застыли на месте, но по их напряженным позам он чувствовал, что они не оставят его в покое.
— Эй, ты! Документы!
Ромочка не знал, куда ведет переулок, но повернулся и понесся в другую сторону. Полы голубой куртки хлопали на бегу. Милиционеры еще долго кричали ему вслед, но гнаться за ним не стали. Ромочка и Белая, держась ближе к стенам домов, кое-как добрались до конца переулка и очутились в настоящем лабиринте старых магазинов и из украшенных резьбой пятиэтажек.
Они поплелись куда глаза глядят. Как же здесь пустынно! Ромочка понял: пока они не доберутся до знакомых мест, им придется туго. Здесь поживиться нечем. В узких переулках не валяется мусор, во дворах нет отбросов. Нет здесь и пустырей, где валяются старые матрасы, и другие тихие гавани. Даже трава везде аккуратно подстрижена — здесь не спрячутся даже самые мелкие зверьки. Нет даже травянистых тропок между домами. В парке кружат вороны — на вид вполне упитанные. Ромочка не представлял, как они поймают ворону. В незнакомом городе им попадалось множество мусорных контейнеров, но, к его ужасу, почти все оказывались запертыми. А где бомжи? Они как будто вообще не существуют. И бездомных собак нет — только домашние, на поводках.
Тени сгущались; вдали сиял огнями большой город. Наконец, Ромочка увидел бомжей. Они быстро и как-то испуганно семенили по тротуарам. Вдруг прямо под ногами у Ромочки открылся люк, и оттуда осторожно выполз мужчина в грязной шубе. В карманах у него звякали бутылки. Мужчина повертел косматой головой, задвинул тяжелый металлический люк на место и быстро пошел прочь. Ромочка испугался и вместе с тем кое-что понял. Спускаться в люк нельзя: опасно, да и попасться легко. А здешние бомжи не случайно так быстро бегают. Им здесь небезопасно.
Место было голое и неуютное. Негде было даже посидеть и подумать. Ромочка устал и перепугался. Главное, решил он, найти безопасное логово и поспать, а еду и воду можно найти завтра.
Они пролезли через дыру в заборе, за которым сносили старый дом. Куда угодно, лишь бы подальше от людских толп и вечно спешащих куда-то машин. На площадке было тихо; огромные землеройные машины ночью не работали. Ромочка и Белая вскарабкались на кучу битого кирпича, за которой высился еще не разрушенный угол бывшего дома. В летней пыли было трудно дышать. Устроившись в уголке у стены, Ромочка понял, что ему ужасно хочется пить. Белая Сестрица тяжело дышала.
Звуки и запахи большого города долетали сюда приглушенно, но спали они урывками и проснулись с рассветом. Над городом возвышалось ясное небо. День будет жарким.
Ромочка вытер потное, чумазое лицо и огляделся. На площадке валялись кучи разноцветного кирпича — на некоторых виднелись следы синей краски и штукатурки, некоторые были желтые; кое-где сохранились обрывки обоев. Угол, приютивший их, торчал на площадке, как сломанный зуб. Сверху штукатурка осыпалась, и все же зрелище показалось ему уютным и до странности близким.
Звякнула цепь на воротах. Пора уходить! Они снова перелезли через гору битого кирпича, проползли под сеткой, очутились на незнакомой улице и бесцельно затрусили, сами не зная куда. Они искали еду и воду. Подходили ко всем мусорным контейнерам, но от тех немногих, которые Ромочке удавалось открыть, их отгоняли. С тех пор как Ромочка полакомился капустой, хлебом и куриными костями, прошло довольно много времени. Брюхо у Белой словно прилипло к спине. Почуяв запах воды, они зашагали по извилистому переулку — и вдруг услышали тихую музыку. Ромочка очень проголодался и хотел пить, к тому же он был так испуган, что сейчас ему было не до музыки, и все же он поднял голову, привлеченный сладкими звуками.
Он остановился и повертел головой. Наконец-то хоть что-то знакомое! Эти красивые дома, эти купола и своды он видел на станции метро. Теперь плоские купола вдруг ожили и стали круглыми, как персики. А в проходе между двумя домами в закатном солнце вдруг сверкнула широкая бурая лента реки. Ромочка часто задышал, у него закружилась голова, и он уцепился за Белую, чтобы не упасть. Сомнений не оставалось. Он зажмурился от ужаса.
Они очутились на другом берегу большой реки!
Он и сам чувствовал, что они ушли очень далеко вниз по течению от дома. Поезд под землей повернул в сторону «Рима», между восходом и закатом, но завез их дальше, гораздо дальше «Рима». Придется как-то перебираться через реку, потом долго брести вверх по течению, пока впереди не сверкнет узкий приток — граница их владений. Потом еще надо будет долго идти между закатом и рассветом, пока они не набредут на след «Рима», а оттуда домой. Но раньше всего им необходимо найти еду.
Ромочка сидел под деревом, раскачиваясь взад и вперед и тихо поскуливая. Эскалатор был таким длинным, так глубоко забросил их под землю! Может ли поезд проехать под рекой? Он никогда не задумывался над тем, что у реки есть дно. Он опрокинулся на спину и поджал коленками пустой живот. Белая ничего не понимала. Она лизала ему лицо и руки, тыкалась в него носом, щекотала шею, заращивала встать и идти дальше. Она пристально и весело смотрела ему в глаза. Он — вожак. Белая понимала, что они должны поохотиться, но на чужой территории, испещренной чужими следами и метками, нельзя охотиться поодиночке.
Ближе к полудню они набрели на широкий, спокойный канал, который тек в том же направлении, что и река. Они обошли неизвестно откуда взявшуюся на тротуаре шумную толпу и спустились к воде. Крутые ступеньки обрывались внезапно. Как налиться, не свалившись при этом в воду? Он завертел головой, отыскивая глазами хоть что/нибудь, чем можно зачерпнуть воды. Белая заскулила. В чужом городе одуряюще пахло водой, горячим хлебом, жареным мясом и горячим маслом, но не находилось ничего нужного. Они побрели по набережной вдоль канала, вглядываясь в металлическое ограждение и соображая, как подобраться к воде. Вот они зашли в тень, под огромный мост. Вдруг Белая, обогнавшая Ромочку, припала к земле и принялась скрести лапами. Послышался визг и сухой треск: она поймала водяную крысу. Ромочка сразу повеселел.
После крысы ему немного полегчало. Он позволил Белой слизать у себя с лица и пальцев кровь. Прохожие, увидев эту сцену, вскрикивали и обходили их стороной. Ромочка не обращал на них внимания. Женщины, которые недовольно цокают языками, и мужчины, от которых воняет мылом, ему не опасны.
