Никсона санкционировать проникновение в кабинет Филдинга в поисках истории болезни Эллсберга.
Дэн Рэтер говорит, Никсону нужно подтверждение сейчас, а еще он хочет, чтобы Кокс ушел в отставку. Утаивая записи, Никсон не дает осудить Хальдемана, Эрлихмана, Дина и так далее и тем самым держит над их головами топор – не дает им заговорить.
«Держитесь вместе, не то висеть вам по отдельности»
Бен Франклин
ОТ РЕДАКТОРА:
Нижеследующий разговор Эрлихамана и Герба Калмбаха получен нами в слепой ксерокопии вместе с блокнотами др. Томпсона. Расшифровка была предана огласке самим Эрлихманом, который не сказал Калмбаху, что записывает их разговор для возможного использования в целях защиты на суде. Этот документ не относится к тем, которые раскопали следователи сенатской комиссии. Согласно Томпсону, данная расшифровка «самое разоблачительное доказательство и тем не менее вполне укладывается в мораль этих людей: „словно оказался вдруг в самом сердце Белого дома“».
Разговор с Гербом Калмбахом, 19 апреля 1973, 16:50
Э: Эрлихман.
К: Калмбах.
Э: Привет, как дела?
К: Нормально. Мне назначили завтра на два. Э: Где? В суд или к прокурору? К: В суд, и на 17:30 мне назначено к Силверу. Э: Вот как?
К: Ага. Я просто хотел провентилировать кое-что, Джон. Вернувшись домой вчера вечером, я узнал, что мне звонил О’Брайен. Я перезвонил, поехал к нему сегодня, а он сказал, что звонил потому, что Ларю попросил его сказать мне, что ему пришлось назвать меня в связи с этим и он хочет, чтобы я знал, и так далее.
Э: Он тебе про Дина сказал?
К: Не-а.
Э: Ну, Дин пошел на сделку с прокурором в надежде на неприкосновенность. А теперь вообще никто не понимает, что и почему он говорит.
К: Околесицу несет?
Э: Он спустил на нас с Бобом всех собак.
К: Вот как?
Э: Ага.
К: Нуда.
Э: И выставляет себя лишь орудием. А по поводу твоего эпизода заявил, так сказать, перед уходом, что он, Дин, сказал мне, что мои дела с ним, включая тебя, единственное, где меня могут прищучить. А я ему: «Слушай, Джон, не понимаю, о чем ты?» А он: «Я пришел к тебе от Митчелла, он говорит, ему нужны деньги, может, позвоним Гербу Калмбаху и попросим кое-что собрать». Я спросил, согласен ли ты, а Дин мне говорит, ты сказал да. А я говорю, ладно, идет. А он говорит, тогда заметано. На это я ответил, что трудно поверить. Я законов не знаю, но сомневаюсь, что Герб пошел на это со злым умыслом, вот уж совсем не верю, так я и ему и сказал, мол, трудно представить. Но с тех пор я нанял адвоката. ' К: Вот как?
Э: Очень хорошего, который тоже говорит, что это полнейшая чушь, но, по- моему, следует прояснить, и я проясню, как только представится шанс, что суть в том, что это Дин пришел к нам с Бобом относительно тебя, потому что мы обещали тебе, что Морис Стэнс не будет слишком на тебя наседать.
К: А еще потому, что ты знал, что я твой друг и что я адвокат президента. Э: Конечно.
К: И никогда не совершаю ничего неуместного, нелегального, неэтичного и так далее. Э: Верно. К: И…
Э: Но суть в том, что Митчелл не позвонил тебе сам, так как чертовски хорошо знал, что ты уже недоступен. К: Нуда.
Э: Но это было после шестого апреля. К: Да, седьмого.
Э: Поэтому и Митчелл, и Стэнс знали, что нет смысла звонить тебе напрямую, потому что мы вытащили тебя под предлогом, что ты многое для нас сделаешь.
К: Верно.
Э: Поэтому Дину пришлось пойти ко мне, а потом к Бобу и говорить, что дело безотлагательное, но в подробности не вдаваться, разве что ты должен мне верить, это очень важно, а Митчелл и так в безвыходном положении, или, ну знаешь, я хочу сказать, это, правда сработало, впрочем, он выразился не совсем так, но уж точно на стенку полез. И… Джон, если ты скажешь, что это важно, то конечно.
К: Знаешь, после того, как Джон мне про то рассказал, я пришел спросить тебя, мол, Джон задал мне задание, должен ли я выполнять. А ты сказал, да, и проехали. Тогда мне большего было не надо, я знал, что свою семью я опасности не подвергаю. Э: Конечно.
К: И прекрасно понимал, что мы с тобой тут заодно. Э: Без вопросов, Герб, я никогда намеренно тебя бы не подставил.
К: Ну да. Так вот, когда мы разговаривали, ты знал, что я собираюсь сделать, знал, что собираюсь собрать капусту на это дело. Это было гуманно.
Э: Это был фонд защиты.
К: Чтобы поддержать семью. А теперь я нервничаю, и заковыка с О’Брайеном в том, что он сказал, что разворачивается большая кампания по привлечению к суду всех юристов, включая нас с тобой, и я был слегка в шоке, и, наверное, мне от тебя, Джон, надо было услышать, что это не так.
Э: Про попытки на тебя нацелиться я вообще ничего не знаю. Я бы сказал, они пытаются добраться до меня, собрать доказательства. Понимаешь, Дину сказали, что он поблажки не получит, если они не смогут подтвердить нашу с Хальдеманом вину.
К: Господи Боже, а нельзя просто объяснить, что это пожертвования и ничего больше?
Э: Ага, но сомневаюсь, что я тебе когда-нибудь говорил, что всегда действовал исходя из того, что Дин меня прикрывает.
К: Вполне логично. Э: Вот именно.
К: И ничего противозаконного тут нет. Э: Понимаешь, он свой юрист.
К: Вот именно, и я просто не могу поверить. Ведь вы с Бобом и президентом слишком добрые друзья, чтобы поставить меня в такое положение, где я бы рисковал моей семьей. Это просто невероятно, немыслимо. Теперь я просто… Теперь, если Силвер меня спросит, я расскажу ему все как есть.
Э: Да, только я не стал бы впутывать президента.
К: Конечно нет.
Э: Но в будущем, пожалуй, если представится возможность, я буду напирать на то, что мы никоим образом не контролировали и что все были согласны, что ты не будешь на побегушках у комитета.
К: И, конечно же, я действовал исключительна согласно распоряжениям, сам понимаешь, по инструкции, и если ты считаешь, что это достаточно важно, и если ты уверен, что это вообще уместно, я за задание возьмусь, потому что всегда так делаю и делал. И вы с Бобом, и президент это знаете.
Э: Да-да, в том, что касается молчания, мы, думаю, оба полагались исключительно на Дина.
К: Нуда.
Э: Я сам решений не принимал.
К: Да. Да.
