ЦАРСТВО СТРАХА

Анджелесе, и именно поэтому в поисках анонимности и одиночества Джек перебрался сюда, в горы Роки Маунтинс, подальше от опасного Голливуда, вместе с Раймондом и Лоррэн. Одним словом, ему пришлось бежать ради детей в полностью изолированную хижину в горах.

* * *

Кто мог знать, что прошлой ночью из-за метели все телефонные линии, ведущие в унылую долину, в которой находится дом Джека, будут отключены?.. «Да, правильно, ни один телефон не работал», - сказал мне шериф. - Они попы­тались позвонить по телефону полиции 911, но, очевидно, все линии вышли из строя. Они пришли в ужас, семья забаррикадировалась в подвале за грудой антикварной мебели и надеялась отбиться кочергой для камина, служившей их единственным оружием». Он хихикнул: «У этого идиота дома даже пистолета не было. Ну и слава Богу. Он из него ещё детей случайно пристрелил бы, чего доброго».

И это правда. Как правило, лучше не держать дома заряженное оружие, если к вам приехали дети. Даже если опасный псих бродит вокруг вашего дома с бензопилой. Куда лучше установить на дверях крепкие замки и сигнализацию, да ещё обзавестись рацией круглосуточной связи с полицией... Но Джеку и его семье все меры предосторожности в ту ночь не помогли. Псих, который ходил вокруг его дома, собирался свести с Николсоном счеты и специально приехал издалека, чтобы довести свое черное дело до конца.

Мой телефон непрерывно звонил, и моё положение становилось с каждым часом всё отчаяннее. Кто-то уверял, что надо идти с повинной в полицию, кто-то настаивал на том, чтобы я мчался к дому Джека с винтовкой 12-го калибра на­перевес и присоединялся к поиску злодея. Каждый звонивший казался по- настоящему обеспокоенным и напуганным. Даже Хайди вела себя странно. Он знала, что в прошлую ночь я отправился к Джеку, и как я понял, она решила, что я зачем-то попытался убить его. А почему бы и нет? Может, на меня нашел припадок безумия, и я совсем потерял контроль над собой. Кто знает, что придёт в голову наркоману? Особенно, когда рядом дети. Я, может быть, сам не помню, что со мной было.

Опять зазвонил телефон - на этот раз со мной говорил Джек. Ему только что починили телефон. «О, Господи, - по­думал я. - Что мне сейчас ему говорить ? Так, возьми себя в руки. Omerta[35]».

-      Ну, Док, как дела? - спросил он спокойно. Должно быть, дело было в субботу, потому что он спросил что-то типа: «А кто играет сегодня вечером?»

-    Да задолбал уж этот футбол, - ответил я, - ты лучше скажи, что у тебя там за кошмар происходит, говорят, полицейские патрули вокруг твоего дома расставлены. Мне сегодня весь день рассказывают о тебе самые удивительные вещи».

На какой-то момент в трубке воцарилось молчание. Я услышал, как он глубоко вздохнул. Потом он проговорил:

-     Слушай, можно тебя кое о чем спросить? - он помол­чал. - Понимаешь, это лосиное сердце, оно...

Вот, что его доконало, он увидел всю эту кровь. Он сказал:

-     Когда я посмотрел на сердце - понимаешь, мы искали какие-нибудь следы, - я понял, что он говорит о полиции, - ну, в общем, когда я внимательно посмотрел на него, я уви­дел в середине сердца, в том месте, где оно еще не разморозилось, кусочки льда. Я полиции ничего не сказал, но мне ка­жется, что я видел замороженное сердце лося у тебя в холо­дильнике. Ты, по-моему, даже показывал мне его, вместе с птицей и хорьком. По-моему, ты даже кидался в меня лоси­ным сердцем прошлой зимой?

Вот говно, подумал я. Ничтожное мерзкое отродье. Хоро­шо всё придумал, внутри, вон, кусочек отыскал заморожен­ный. Всё остальное превратилось в кашеобразную требуху и кровь... лосиные сердца - прекрасный деликатес, но вот это конкретное сердце так скоро не съедят.

-     Да, может быть..., - ответил я.

-     Я подумал, что это ты ночью развлекался, когда я уви­дел лёд, - сказал он. - Я им ещё ничего не сказал; понима­ешь, они сейчас у меня на участке, оперативники ищут сле­ды, ищут людей, спрятавшихся в лесу... Блин, Док, я так рад, что ты мне всё рассказал. У нас тут была та ещё ночка. Чис­тый Ужас.

Таким образом розыгрыш завершился. Мне не предъяви­ли формального обвинения; Джек сказал шерифу, что это была ложная тревога: «Я знаю этого парня, он - не убийца».

ЭПИЛОГ

Это-то я и имею в виду, говоря о криминальной обстанов­ке в городе. Если вы сказочно богаты - можете окружить се­бя мощной защитой. Богачей круглые сутки охраняют сотни сотрудников частных охранных фирм, которым выдали ли­цензию убивать в любом месте, в любое время и по любой причине, было б благословение от Всевышнего - и такая ох­рана придает богатым людям весьма приятное ощущение по­коя и безопасности. В лучшем случае частные охранники просто непредсказуемы, но опасны они всегда.

В нашей долине насчитывается больше черных пикапов частных охранных фирм, чем где-либо еще на земле, за ис­ключением, может быть, Вашингтона и Ватикана. В этих ме­стах немало наличных, без лишнего шума переходящих из рук в руки... На эти хорошо охраняемые деньги свергаются правительства в странах, расположенных на другом конце земного шара, смещаются короли в дальних королевствах; а в Соединенных Штатах криминальное отребье типа прези­дентского братца Нила Буша, мошенника с уголовной суди­мостью, покупает, продаёт и взращивает криминальные кла­ны и звезд кино, например, Джулию Робертс и Гарри Дин Стэнтона... Я уж молчу о нынешнем министре обороны США и шайке беглых каторжников из Правления компании ENRON, включая её монструозного Председателя Правления Кеннета Лэя... Эти люди болтаются на свободе по Эспену, и никто их не трогает. Какой там - их защищают полицейские, голливудские придурки, всякая мразь и прочие сосунки... Я этих людей знаю. В эти ужасные первые года нашего нового Века их всё больше среди моих соседей...

* * *

Недостатка в претендентах на работу в платной полиции в Роаринг Форк Вэлли не наблюдалось. Каждый амбициозный молодой полицейский хочет работать в Палм Биче, Сосолито или Эспене. Они мечтают о 15 минутах славы, а в Департаменте Расследований им сказали, что славы вероятней всего добиться в Эспене...

* * *

Что вполне соответствует действительности. Наш городок долгое время служил пристанищем сибаритов-отшельников и других асоциальных элементов, которых не трогали, пока они могли привести аргументы в свою защиту и не мешали соседям. Эспен не был, строго говоря, настоящим убежищем для них, он представлял из себя скорее полулегальную переходную зону, в которой термины «Преступление» и «Наказание» имели разных смысл для разных людей, живущих подчас в одной квартире.

Поцелуй меня, поцелуй !

-     Эй, бэби, иди сюда, давай поплаваем вместе голыми.

-      Что ты сказала?

-     Ты всё прекрасно понял, мой сладкий. Я хочу потанцевать на головке твоей штучки. Ну, что, давай?

-     Господи, ты охреневшая сучка! Тебя мне давно уже на­до было прикончить.

-     Ты всё лжешь, - сказала она. - Иди сюда, давай скурим косячину, - она сняла свое тонкое маленькое платьице и подняла вверх свои безупречные ручки, откидывая назад волосы, пока те не коснулись верхней части ее бёдер. - Я - Ксаня, - проговорила она, - Богиня Ветра и Мохнаток.

Я был убит наповал. Даже не верилось, что девочке всего восемь лет. Казалось, что она минимум вдвое старше.

-     Я считаю, что ты невероятно красива, - сказал я ей, - я, наверное, с ума схожу.

Она рассмеялась и, пританцовывая, отошла от меня. В ту ночь я хватанул лишку и сломал в